Попаданец. Маг Тени. Книга 4 - Серг Усов

знал, каким способом его зять и сестра продолжат путь, и понимал, что дружинникам лишнего знать не следует. Он кивнул, тепло попрощался и развернулся со своими вояками в обратный путь к замку.

Дождавшись, когда Гент скроется из виду, чета Реев перешла в сумрак.

— Ох! — не сдержала изумления Джиса, когда из глубин тени вдруг возникла сотканная из сгустков её точная копия. — Ты кто?

Стихия попаданца впервые показалась перед его женой в человеческом облике.

— Разве не видишь? — Тень точь-в-точь повторила тихий смех адептки земли. — Я Джиса, а вот кто ты такая?

— Анд, что это? — посмотрела молодая магиня на мужа. — Это Тень?

Немченко бросил на подругу-стихию укоризненный взгляд. Нашла время, когда предстать перед своим прообразом шутница.

— Она самая. Иллюзионы сильно любит. Перебрала с просмотрами, вот и решила иным способом развлечься.

Джиса вновь с расширившимися глазами повернула голову к шутнице.

— Ты можешь разговаривать? Как мы?

Тень на её риторический вопрос не ответила, только опять засмеялась, подмигнула своему адепту и исчезла в глубинах сумрака.

— Я тебе потом всё объясню. — Андрей взял жену за руку. — У нас дела. Не забыла?

Через мгновение они оказались на небольшой прогалине посреди рощи, преодолев сразу более двух с половиной миль. Убедившись, что никаких случайно заплутавших людей поблизости нет, вышли в реальность.

Ола Рей, вновь благодаря маскировке выглядевшая как молоденький солдат, сразу же набросилась на мужа с вопросами.

Нет, он не скрывал от неё, что общается с Тенью. Джиса и сама иногда получала от своей стихии земли образы, передававшие ей информацию и подсказки. Но вот то, что его подруга ведёт себя как личность, об этом Андрей не рассказал.

— Я думал, что у многих магов такая же связь со своим магическим планом. — немного слукавил он оправдываясь, ведь знал же, что это не так.

— У многих⁈ Анд, кроме Великого мага, по легенде подружившегося со своим огнём, который потом познакомил его с остальными стихиями и во всех них вывел к десятому рангу. Это сначала. А потом он стал вообще внеранговым. Других случаев, чтобы стихия становилась личностью, никто даже не слышал. — Джиса вдруг соскочила со своей кобылы и подошла к супругу, крепко сжав рукой его коленку. — Да и с Великим, многие сомневаются, что это правда. Кому теперь точно известно о происходившем три с лишним тысячи лет назад? Анд, любимый, я конечно не как мой папа настойчива, но тоже хочу спросить: кто ты? Я же давно чувствую некую недосказанность между нами. И эти твои иллюзионы, синема, и многие знания. Ещё почему-то осознаю себя намного моложе тебя, хотя и старше на два года.

Рано или поздно разговор по душам с полной искренностью у них должен будет состояться. Только не прямо сейчас, решил Немченко.

— Вернёмся в наш замок, и всё-всё тебе расскажу. — пообещал он. — Ну, правда, сейчас нам не до того.

— Совсем всё расскажешь?

— Клянусь.

Стало интересно, откуда у Джисы озвученная информация о Великом маге? В «Жизнеописании», все байки которой Немченко прочёл от корки до корки не по одному разу — однажды заняться особо было нечем, а других книг под рукой не оказалось — ничего о выступавшей как личность стихии огня не повествовалось.

Не став отвечать на вопросы жены, он не задал и своего. Раз решил, что откровенный разговор у них состоится позже, значит так и надо делать.

Направление, в котором надо двигаться, Андрей хорошо помнил. Через каждые пять переходов сумрачным путём приходилось делать долгие перерывы на восполнение магического резерва, а один раз на сон, и к родному дому Вита ол Шеррига они прибыли только после полудня следующего дня.

— Вот здесь подождём. — сказал землянин, помогая Джисе соскочить на землю. — Спрячемся до темноты в овраге. Тут троп нет, так что, вряд ли кто-нибудь сюда сунется. Сейчас ещё и костерок разведём, овраг глубокий, никто не увидит. Только веток сухих найду.

— Замок-то где? — полюбопытствовала ола Рей.

— Прямо за этим ельником. Шагов триста-четыреста всего.

Они угостили лошадей овсом, навесив на них торбы, перед этим напоив из ручья, текущего на дне балки. Даже лёд разбивать не пришлось, при небольшом минусе быстрая вода не замерзала.

Возле огня разложили медвежью шкуру, на которой устроились вдвоём, перекусили колбасками и сыром, по очереди запивая из бурдюка отличным вином, которое им презентовал тесть.

— Всё же решил обойтись без разведки? — Джиса, поев, перебралась к нему на колени и прижалась головой к плечу. — Может, мне с тобой пойти?

— Нет. Мне одному проще, ты ведь понимаешь. Разведка? Только лишний раз рисковать, что меня обнаружат. Пойду сразу на дело. Тем более, я Шерриг знаю лучше Рея. Мальчишкой весь замок облазил. Ну, кроме тех ходов, естественно, которые родовой камень прикрывает. На вот, — Андрей снял с шеи эфирник для связи с Панией и передал жене. — Пусть у тебя пока побудет. Кстати, там новое сообщение. Потом послушаем. И вот ещё. — он протянул ей аналогичный кристалл. — Если вдруг что, я тебе сообщу. Ударишь по донжону землетрясом. Говоришь, без поддержки родового камня там всё на соплях держится?

— Про сопли я ничего не говорила. — прыснула смешком ола Рей. — Но, да, может получиться так, что мне с одной атаки удастся трещины по всей стене пустить. Слушай, а как ты из сокровищницы-то один всё вынесешь? Вдруг там много? Про твоих родителей шла молва, что они весьма богаты.

— А многоразмерные сумка и заплечный мешок для чего? Унесу. Своя ноша не тянет. Хочешь вкусняшку попробовать? — перевёл он разговор.

— Это какую?

— Лепёшку на веточке над костром никогда не жарила? Такую. Неси из сумы хлеб.

Ола Рей хмыкнула, поднялась и спустилась к лошадям.

— На тебя тоже взять? — спросила от ручья. — Я могу и на двоих пожарить.

— Согласен. Сделай и на меня. — угодил в ловушку землянин.

— Договорились. — вернувшаяся магиня лучилась довольствием. — С меня вкусняшка, с тебя интересная история. Рассказывай. — приказным тоном сказала она, насаживая куски лепёшки на ветку.

Хитрая больно аристократка Немченко в жёны попалась. Только ведь и он не лыком шит, имеет, чем ответить.

К концу повествования рассказа про Белого Бима — Чёрное Ухо, у благородной рей ротик оказался перепачкан сажей, а из глаз лились слёзы.

— Анд…

— Мне пора. Жди моего возвращения или сигнала бабахнуть по главной башне.

Андрей встал, пару раз подпрыгнул, убедился, что ничего не гремит, оружие и амулеты на месте, и сумрачным путём переместился в ванную комнату покоев родителей Вита. Рассчитывал, что сейчас, когда время подошло к полуночи, там никого не будет.

И ошибся. Хорошо, что хоть в замке нет сигнальных амулетов на основе стихии света. Появление незваного гостя пока он находится в слое сумрака никто обнаружить не может.

— Раздевайся. — юношеская мечта Вита, обнажённая Паная ол Манел, раскинув руки на бортик, лежала в наполненном небольшом — метра два на два — бассейне, устроенном прямо в полу. Когда-то здесь купалась Ния ол Шерриг, а теперь вот мылась захватчица. И не только мылась. — Быстрее же, болван. — добавила она металла в голос, обращаясь к крепкому и мускулистому, как бодибилгер рабу. — Иди ко мне мой бычок. — на губах олы блуждала улыбка, щёки окрасились румянцем, а глаза покрылись поволокой. Действительно красивая жгучая брюнетка. Не зря Вит так сильно по ней сох. Правда, судя по слуге, при любом раскладе юному Шерригу ничего не светило. Не в её он был вкусе. — Ну, же, — засмеялась она, когда невольник-атлет оказался в воде. — Прижмись ко мне, я тебя не съем.

Кроме этой парочки в ванной комнате находилась ещё и молодая служанка. По знаку хозяйки она подала два кубка наполненные вином.

Выжидая удобного случая, Андрею пришлось некоторое время наблюдать картинки для взрослых. Нужный ему момент наступил, когда рабыня удалилась с опустевшими серебряными чашами, а Паная находилась спиной к рабу, прикрыв глаза и начиная стонать от удовольствия.

Смущал дорогой крупный алмаз висевший у неё на шее. Немченко почти не сомневался, что это артефакт с каким-то восстановительным заклинанием. Поэтому приготовился к нанесению сразу четырёх ударов.

— Госпожа, я больше не могу. — прорычал бодибилгер.

— Кастрирую, дурак! — ещё сильнне простонала ола.

Помогла бы ли такая угроза продлить атлету длительность его действий или