10 фатальных ошибок Гитлера - Александер Бевин

В течение нескольких последующих дней англичане предпринимали попытки отрезать дорогу отступающим войскам итало-германской группировки, но все они провалились из-за излишней медлительности британских войск. Последний удар по надеждам британцев был нанесен 6 ноября, когда проливной дождь окончательно остановил преследование. После этого 8-я армия так и не смогла настигнуть отступавшие части Роммеля, которые продолжали медленно отходить в направлении Триполитании.

Англичане потеряли 13 500 человек, а противник потерял пленными 7900 немцев и 20 000 итальянцев и убитыми примерно 2000. Многим из оставшихся удалось уйти от преследования, хотя только 5000 немцев и еще меньше итальянцев были способны держать оружие.

Роммель предложил своему начальству следующий, в стратегическом отношении достаточно правильный план: немедленно отвести войска по дороге к Вади-Акарит, расположенному в 225 милях к западу от Триполи, возле Габеса, и в 45 милях от оборонительной линии Марет, построенной французами в 1939–1940-х годах.

Вади-Акарит оборонять было намного легче, чем линию Марет, поскольку там имелась только четырнадцатимильная преграда между морем и соляным болотом в глубине страны. Но Муссолини и Гитлер отвергли эту идею, настояли на последовательном удержании одной оборонительной линии за другой — Мерса-эль-Брега, Буерат и Тархуна-Хомс. И все же работы по укреплению этих линий были бесполезны, потому что английские войска могли просто обойти их с фланга.

«Если бы только итальянская пехота пошла прямо к Габесу и немедленно приступила к созданию укрепленных оборонительных позиций, если бы только все эти бесполезные мины, которые мы положили в Ливии, были бы перенесены в Габес, вся эта работа в конечном итоге приобрела бы громадную ценность», — писал Роммель.

В надежде обратить фюрера лицом к реальности Роммель 28 ноября 1942 года вылетел в ставку Гитлера в Растенбурге. Его ожидал холодный прием, а когда Роммель заметил, что самым мудрым решением станет эвакуация войск из Северной Африки, то «простое замечание по этому стратегическому вопросу имело эффект искры в пороховой бочке». Гитлер впал в ярость, стал обвинять офицеров танковой армии в разбазаривании сил.

«Я настойчиво возражал, открытым текстом объясняя, что невозможно судить о тяжести войны отсюда, из Европы, — впоследствии писал Роммель. — Наши войска были просто разнесены на куски британскими бомбардировщиками, танками и артиллерией, и только чудо помогло нам отвести почти все германские моторизованные части, особенно ввиду отчаянной нехватки топлива».

Однако Гитлер не хотел ничего слушать.

«Я начал понимать, что Адольф Гитлер просто не желает видеть ситуацию такой, какой она была», — записал Роммель в своем дневнике.

Наконец Гитлер заявил, что он сделает все возможное, чтобы организовать бесперебойное снабжение частей Роммеля, а рейхсмаршал Герман Геринг будет сопровождать его в Италию, чтобы там они совместно разобрались в этом вопросе. Роммель поехал в Рим вместе с Герингом в личном поезде последнего.

«Похоже, ситуация ничуть не беспокоила его, — писал Роммель. — Он чистил перышки, сиял широкой улыбкой в ответ на примитивную лесть, которой осыпали его болваны из собственной свиты, и ни о чем не говорил, кроме как о драгоценных камнях и картинах». Геринг украл сотни шедевров из художественных музеев всей оккупированной Европы.

Как подозревал Роммель, Геринг ничего не сделал, чтобы заставить итальянцев предпринимать более значимые усилия для снабжения армии в Африке. Однако к тому моменту, когда Роммель вернулся в Африку, то есть 2 декабря, он получил разрешение от Муссолини отвести войска в Буерат, на 240 миль западнее от Мерсы и на 180 миль к востоку от Триполи. Это улучшило ситуацию со снабжением и на тот момент спасло армию, но Муссолини и Гитлер опять сочли, что Буерат «нужно удерживать при всех обстоятельствах и всеми способами».

Это было совершенно нереально, потому что Буерат можно было легко обойти с обоих флангов с юга. Роммель, испытывая подобное давление, заручился у маршала Этторе Бастико, главнокомандующего всеми итало-германскими войсками в Африке, согласием на отступление к Тархуна-Хомс, что в 60 милях восточнее Триполи, когда 15 января 1943 года началось британское наступление.

Роммель говорил всем облеченным властью военачальникам, что войска стран Оси должны покинуть Ливию и отступить к линии Марет, раз уж Гитлер и Муссолини не принимали во внимание наличие лучшей позиции при Вади-Акарит. Там Роммель мог соединиться с итало-германскими войсками в Тунисе и благодаря наличию гор обезопасить себя от окружения.

Укрепившись на новых позициях, армия могла бы восстановить свои силы, а если подвернется подходящий случай, даже перейти в наступление, «неважно, на запад или на восток».

Но Роммель опять не получил ответа на свои предложения.

Британцы прорвали оборону при Буерате за два дня, но 19 января были остановлены при Тархуна-Хомс артиллерийским огнем противника. Когда англичане отошли к югу, чтобы обойти позиции немцев, Роммель отправил мобильные части прикрывать фланги и приказал всей своей пехоте выйти из Тархуна-Хомс.

За несколько часов солдаты покинули город.

Англичане продолжали наступать на запад, имея целью окружить Триполи и блокировать всю итало-германскую танковую армию «Африка», загнав ее в «котел».

Понимая это, Роммель 23 января приказал всем силам уйти на запад от Триполи, забрать с собой все, что можно, а остальное уничтожить.

Теперь усилия Роммеля были сосредоточены на том, чтобы перебросить 30 000 бойцов немоторизованных итальянских пехотных дивизий и свои склады в район Марета. Он не стал ждать указаний от Гитлера или Муссолини.

Отчаянный шаг Роммеля имел успех главным образом потому, что Монтгомери остановился возле Триполи в ожидании подхода своих транспортных колонн. У немцев и итальянцев появилось время для того, чтобы увести свои последние танки и моторизованные силы за линию Марет.

26 января Роммель получил извещение от итальянского верховного командования, согласно которому он мог сложить с себя обязанности в любое удобное для него время. Причина, на которую ссылалось военное руководство, заключалась в физическом состоянии Роммеля: он страдал сильными головными болями и «нервным истощением».

Однако действительной причиной явилось неповиновение Роммеля Гитлеру и Муссолини и то, что он сказал им всю правду о ситуации в Африке. Итальянский генерал Джованни Мессе должен был принять командование армией.

Но Роммель припас еще один трюк. И он собирался продемонстрировать его до того, как ему суждено было покинуть Африку.

Как только войска в Тунисе завязли в зимней грязи, Рузвельт и Черчилль договорились о встрече, чтобы разработать план будущих совместных операций.

Когда Сталин сообщил, что не может приехать на конференцию, Черчилль стал настаивать на встрече в Марракеше, своем излюбленном месте в горах Атлас на юге Марокко, которое он часто посещал. Но Рузвельт настоял на Касабланке, поближе к расположению американских войск.

Конференция началась 14 января 1943 года.

На конференции Великобритания и Соединенные Штаты договорились о начале массированных бомбардировок немецких городов и промышленных предприятий, что совпадало с давним намерением англичан — вести войну на изнурение. Командование королевских ВВС и высшие офицеры военно-воздушных сил США рассматривали стратегические бомбардировки как решающие действия, направленные на уничтожение германского военного потенциала при минимальных потерях на полях сражений. Никто не скрывал, что удары авиации будут нацелены на уничтожение гражданских объектов, что должно подорвать моральный дух немецкого народа.

Англичане настаивали на проведении массированных ночных налетов и бомбардировке немецких городов по площадям. Американцы же больше склонялись к ударам по военным объектам силами своих четырехмоторных «летающих крепостей» «Б-17», которые, как утверждали специалисты из их ВВС, могли запросто отогнать немецкие истребители своими пулеметами 50-го калибра и были в состоянии бомбить удаленные точки на территории Германии днем.

Но поскольку истребители союзников не могли сопровождать свои бомбардировщики во время налетов на Германию из-за ограниченного радиуса действия, энтузиасты дневных бомбардировок, как выяснилось, ошибались: «Б-17» оказались чрезвычайно уязвимы в боях с германскими истребителями, и потери были чересчур высоки.