Быть человеком (СИ) - Максимова Анна Анна Дарк

Вскинув голову, Милена смотрела ему в глаза, пытаясь по взгляду понять мысли. Только ничего у неё не получалось. Эмоции в глазах Эрена сменяли друг друга с такой скоростью, что ей не удавалось зацепиться хоть за одну.

Внезапно стало так мерзко. Зачем она вообще всё это затеяла — пересекла границу и испортила дружеские отношения? Насильно мил не будешь. Так к чему она бегает за ним и виляет хвостиком, выпрашивая внимание? Захотелось уйти, но ноги словно приросли к полу. Ведь жуткое предчувствие, что с Эреном случится нечто страшное, никуда не делось. И как ей быть? Зачем она вообще позволила эмоциям взять верх и затеяла это выяснение отношений? Надо было поставить перед фактом — не уйдёт, пока эта история не закончится, а уже потом выяснять, а нужна ли она Эрену. Дура она, не иначе. Похоже, почти двое суток в пути плохо сказались на её умственных способностях.

— Останься, — выдохнул Эрен и в один миг преодолел разделяющее их расстояние, обнял и прижал Милену к себе. — Меньше всего на свете я хотел тебя оскорбить. Мне в голову не приходило, что мои старания уберечь тебя от мира, что населяют монстры, ты так воспримешь. Я хочу, чтобы ты была счастлива, а приношу лишь проблемы. Но ты мне нужна. Так нужна, что меня это даже пугает. Ты моя путеводная звезда, Милена. Мой стимул бороться при самом неудачном раскладе. Как сейчас.

После чего губы Милены обжёг сладчайший поцелуй. Нежный и одновременно жадный. Все сомнения и тревоги растворились на губах Эрена. Сейчас Милена пошла бы за ним куда угодно и позволила сделать с собой всё, чего бы он ни пожелал. Только Эрен был верен себе, и дальше головокружительных поцелуев дело не пошло. Даже спать он лёг на полу, приняв свой устрашающий и разом прекрасный неземной облик.

Признание Эрена в нужде в ней размягчило узел в душе Милены, и она наконец смогла выспаться. Проснулась и увидела, как он развалился рядом поверх одеяла и улыбается ей тёплой улыбкой. Следом Эрен просветил её, что скоро будет завтрак, а потом, если она хочет, им проведут мини-экскурсию по комплексу, одна из бывших коллег Светланы Петровны, его названной матери. Хотела ли Милена? Ещё бы! Посмотреть на изнанку этой скрытой от глаз масс жизни. Тем более, что за радостной новостью последовала неприятная — большую часть времени ей придётся сидеть в комнате, потому что в лабораториях ей точно не место. Пришлось смириться, она и так получила намного больше, чем надеялась совсем недавно.

Как Эрен и говорил, вскоре после того, как они позавтракали, пришла женщина, представившаяся Мариной и сказала, что у них на всё про всё минут срок, а потом Эрена ждут на повторную сдачу каких-то анализов. Физиономия у Эрена стала такой унылой, что Милену пробило на глупое девичье хихиканье.

Энтузиазм Милены быстро угас. Ничего особо интересного ей не показывали. Белые стены, потолки и полы наполняли её унынием, напоминая больничную палату. В лаборатории её не пускали, чего-то особо секретного не показывали. Пожалуй, самым интересным был другой гибрид по имени Майки. Он был тихим и безобидным, а также через несколько часов его планировали отправить на другой объект. Ещё больше Милену шокировало то, что он был аж правнуком Эрену! В голове Милены такое отказывалось укладываться, о чём она и сообщила.

— А представь каково мне? — хмыкнул Эрен. — Личной жизни минус, но при этом у меня полно потомков, о которых узнаю всегда как-то случайно.

На такое Милена могла только посмеяться. А вот отца Майки, безымянного гибрида, показывать ей отказались, аргументируя тем, что он слишком агрессивен и вообще антисоциален. Неприятно. Ей было интересно посмотреть на соплеменников Эрена, тем более его потомков. Хотя, как он сам признался, никакого родства с ними он не чувствует. Вроде бы, у них схожая ДНК, но они ему совершенно чужие, он даже не принимал участия в зачатии Дейва, который дал начало этой ветви.

Когда они уже направлялись обратно, в комнату, Эрена отозвал в сторону мужик в белом халате, наверное, какой-то учёный, а Милена осталась наедине с Мариной. Она уже заметила, что женщина довольно тихая и даже робкая. Ещё ей показалась, она Эреном восхищена, но также боится его.

— Можно спросить? — подала голос Марина.

— Меня всегда удивляет, когда люди прежде чем что-то спросить, просят на это разрешения, — улыбнулась Милена. — Спрашивай, я же не кусаюсь.

— Каково это — любить такое создание, как Эрен? — спросила Марина совсем смутившись. — Он же не человек…

— Стоп! — оборвала Милена поток неразборчивых слов. — Для начала, Эрен не существо, он молодой мужчина. И он больше человек, чем многие, у кого в генах нет примеси инопланетной ДНК. Вам, Марина, как и другим, стоит научиться смотреть на ситуации и людей без предрассудков. Тем более, вы работали с его названной матерью, и уж вам ли не знать, какой Эрен замечательный. Потому любить его просто и естественно, как дыхание.

В самом деле, ну какого чёрта?! Эрен вырос на глазах этой женщины, но она при всей своей симпатии к нему продолжает видеть его больше зверем, чем человеком. Какое-то двуличие. Неприятно. Тем более, Милена не покривила душой, своими человеческими качествами Эрен даст сотню очков вперёд многим людям. Он многого ещё не знает, ему не хватает жизненного опыта, но он добрый, честный и готов отвечать за свои поступки. Подобным не каждый может похвалиться.

Вернувшись, Эрен сразу почувствовал напряжённость атмосферы, Милена видела это по чуть нахмуренным бровям, но при этом он воздержался от вопросов. Сообщил только, что ей пора в комнату, а его ждут для продолжения исследований. Что же, она изначально понимала, вряд ли её будут везде пускать. Главное, чтобы она могла быть рядом, когда они вколят Эрену свою жуткую вакцину, что должна будет сделать его подобием своих соплеменников.

* * *

Обкусывая ещё горячее мясо с руки молодой женщины, которая пару минут назад так забавно верещала, Тол наслаждался. Он обожал это — рвать клыками живое мясо, наслаждаться горячей терпкой кровью, ласкающей вкусовые рецепторы и стекающей по пищеводу. Вот для чего в первую очередь нужны жалкие людишки! И только потом — для размножения.

Будучи совсем ребёнком, Тол с удовольствием потреблял в пищу животных, но мать быстро отучила его тянуть в рот всякую дрянь. Дейв с его стремлением научить есть гадость, которой питаются люди, тоже не возымел успеха. Потому что ничто не сравнится со свежей человечиной!

Стон совсем юной девицы привлёк внимание Тола. В этом доме на окраине небольшого городка проживало аж пятеро. Столько пищи для него многовато, но просто уйти? Он хотел полакомиться двумя молодыми человеческими самками и отказывать себе не видел смысла. Самцов, старого и помоложе, Тол убил сразу, как и старую самку, одной молоденькой наслаждался сейчас, а вторая пока была жива. Ведь чем свежее еда, тем она вкуснее, а тут Тол планировал провести ещё несколько часов.

На улице стояла непроглядная ночь, такая же чёрная мгла была в душе Тола, ведь его матери, единственного близкого ему существа, больше не было на свете.

Он был в городе, охотился, всё согласно убогим правилам Дейва, когда его мама сбежала. Сначала он растерялся, не сразу понял, куда она рванула, а потом вспомнил о её помешательстве на неком Эрене, которого, кстати, и Дейв ушёл искать. Словно на нём весь свет клином сошёлся!

Тол решил догнать мать и вразумить её. Дался ей неизвестный самец. Других полно. Вообще, Тол не очень понимал помешательство соплеменников на размножении. Ему больше нравилась охота. Выслеживать жертву, давать ей иллюзию, что она может спастись, а после наслаждаться чудесным вкусом плоти поверженного трофея.

Вот и в это раз он сначала неспешно шел по следам матери, потом почуял человеческое жилье. Одинокий дом в лесу, где жил довольно молодой отшельник. Тол решил с ним поиграть, да увлёкся. Два дня он кошмарил человечишку, прежде чем прикончить. Потом снова шел по следу, используя своё уникальное, даже для их расы, обоняние. Оно привело Тола в очередной людской город, где стояли мелкие дома. Там след обрывался. Тол долго не мог понять, как же так, куда пропала его мать? Потом решил залезть внутрь строения, осмотреться, и там учуял слабый запах родной крови и смерти. Не сразу, но он смог выследить, куда эти твари дели то, что осталось от матери. После чего Тол слабо помнил, как провёл несколько дней в лесу, воя от боли потери.