Приговоренный жить - Олег Бажанов

– Лора, мне нужна твоя помощь, – без предисловий начал Иванов, внимательно следя за дорогой.

– Интересно, – Лариса села к Иванову в пол-оборота и стала его разглядывать. – А до этого была не нужна?

Иванов в салоне автомобиля не снимал меховую шапку, потому что не хотел показывать следы побоев. Бинты он убрал заранее.

– Лора, я очень благодарен тебе за все, что ты для меня сделала! – произнес Иванов.

– И поэтому ты сбежал к другой? – продолжила она.

– Я не сбежал. Появилась проблема.

Лариса попросила остановить машину у обочины. Иванов подождал, пока она докурит сигарету и, опустив стекло, выкинет окурок на улицу. Он ее не торопил.

– Иванов, ответь честно, – наконец, нарушила молчание Лариса, – у тебя есть другая женщина?

– Честно?

– Честно.

– У меня есть жена. И я не сбегал ни к кому. А сейчас, Лора, я обратился к тебе за помощью. Как к другу. Поможешь?

– Смотря чем, – не скрывая недовольства, сказала женщина.

– Информацией.

– Ну спрашивай, – она скривила рот в подобие улыбки.

Иванов собрался с мыслями и задал вопрос:

– Ты ведь знала о том, что меня хотят убить?

– Нет, – ответила Лариса, не глядя на собеседника. – Я узнала об этом от Есина на следующий день после того, как на тебя напали.

– Я тебе не верю.

– Дело твое. Что еще?

– Вопрос второй. Это парни Андрея?

– Нет.

– Верю. А ты что-нибудь слышала о Хасане?

– А он кто?

– Вот и я не знаю. То ли татарин, то ли кавказец. Но точно – из братвы. Видимо, ему поручили меня убрать. Он и руководил нападавшими. Ты же в городе всех «авторитетов» знаешь. Может, Хасан работает на кого-то из них. Узнаешь?

– Попробую.

– С Саней Батуриным бы переговорить! – бросил как бы промежду прочим Иванов.

– Зачем он тебе? – насторожилась Лариса.

– Этот всех бандитов в области знает. Поговорил бы с ним, глядишь, понял бы, насколько серьезно я «попал». Может, помог бы мне, или совет какой дал.

Иванов старался говорить спокойно, чтобы Лариса не засомневалась в правдивости его слов. При этом он смотрел ей в лицо, не отводя взгляд.

– Убил чьих-то троих бойцов и спрашивает, насколько серьезно он «попал»? – усмехнулась Лариса. – Серьезней не бывает! Я тебе и без Батурина скажу: можешь уже заказывать себе музыку.

– Грубо… Мне выжить надо. Так поможешь с информацией?

– Зачем? В сущности, ты уже труп, – пожала плечами Лариса. – И в чем мой интерес? С братвой мне отношения портить не в масть. Еще четверо спецназовцев на тебе висят…

– Опять грубо. Так с информацией поможешь? – Иванов упрямо смотрел на нее. – Или хотя бы сведи с Батуриным.

– Не знаю, зачем я все это выслушиваю? – отстраненно сказала женщина, глядя в боковое окно. – Я тебе ничем не обязана.

– А если подумать? Помоги…

– Хорошо. Если помогу, что буду с этого иметь? – женщина повернулась к Иванову всем телом. – Ведь я рискую.

– Что ты хочешь? – спросил Иванов, хотя почти наверняка знал ответ.

– Следующий раз встретимся у меня. Понял? – произнесла Лариса тоном, не терпящим возражений. – Ты – по жизни мой должник: это я не дала Чугуну разобраться с тобой. А может, и зря…

– Договорились. Я буду у тебя… – Иванов остановил поток слов своей спутницы.

Он отвез Ларису обратно к дому. Сославшись на дела, в квартиру к ней не поднялся, несмотря на любезное приглашение хозяйки.

– Извини! В следующий раз – обязательно, – пообещал он.

– Иванов, если узнаю, что ты мне лапшу на уши вешал, – смотри!.. – предупредила Лариса, открыв сумочку и показав лежащий в ней пистолет, и вышла из машины.

Иванов поехал к дому Юли. Пока все шло по плану Быстрова. Лариса должна была вывести их на Батурина.

Закрыв машину и немного погуляв на свежем воздухе, Иванов поднялся на этаж и позвонил в квартиру.

– Ужинать будешь? – поинтересовалась жена, открыв дверь. – Мы тебя не дождались и уже поели.

– Извини, с ужином потом, – Иванов поцеловал супругу в щеку. – Позови Юлю. Пусть даст ключи от гаража.

Юля появилась в коридоре уже почти одетая для уличной прогулки.

– Саша, я жду. Пошли, – сказала она, надевая пальто.

Металлический гараж находился рядом с домом в глубине дворовых построек в коротком ряду таких же «самостройных» гаражей, зажатом между большими высотными домами и двором. При свете автомобильных фар Юля с помощью Иванова с трудом открыла неподдающийся на морозе замок. Внутри гараж выглядел маленьким и захламленным. Иванов переставил несколько картонных коробок и фанерных ящиков к дальней стене и только после этого смог загнать свою «девяносто девятую» так, чтобы закрылись ворота. Теперь за машину он мог быть спокоен.

– А твоя машина где ночует? – поинтересовался он, закрывая ворота.

– На стоянке, – ответила Юля. – Сюда она не помещается.

– Продай гараж.

– Жалко. Пусть стоит. Может, пригодится?

– Почему ты не сдашь его в аренду? – задал вопрос Иванов, когда они уже шли к дому.

– Где я буду картошку хранить? – логика у Юли была женская.

От такого хода ее мысли Иванову стало весело:

– А ты посчитай, сколько получишь за гараж в месяц? Ну, экономист, посчитала? А теперь прикинь, сколько на эту сумму можно купить картошки? И что, стоит ли в таком случае делать запасы на зиму?

– Ой, а я об этом как-то не подумала. – Юля была явно удивлена полученным результатом.

– Видишь, как полезно иногда бывает общаться с умными людьми, – пошутил Иванов, обнимая Юлю за плечи. – Кстати, могу заплатить за аренду сроком на месяц.

– Саша! – Юля остановилась. В ее глазах Иванов увидел столько укора, что искренне пожалел о своей последней фразе.

– Извини, – проронил он тихо.

Юля направилась к подъезду. Иванов, постояв, бросился нагонять ее по утоптанному снегу.

– Юля, погоди!

Она остановилась. Он подошел и начал неуверенно:

– Все хочу спросить, как там… Ну, с ребенком?

– Я же сказала, это тебя совсем не касается, – напомнила Юля и первой вошла в подъезд.

Через десять минут Иванов, Тамара, Наташка и Юля сидели на кухне. Александр ужинал. Зевающая Наташка облюбовала себе место на коленях у Юли и, несмотря на уговоры матери, ни за что не хотела оттуда слезать.

– Мы с ней подруги, – защищала Юля свою подопечную. – Пусть сидит. Правда, Наташа, мы с тобой – подруги?

– Плавда, – соглашалась довольная Наталья, пытаясь достать вилкой кусок мяса из папиной тарелки. – А ты мне куклу подалишь?

– Какую? – с улыбкой поинтересовалась Юля.

– Наташа, как тебе не стыдно попрошайничать! – попыталась воспитывать дочку мать.

Но та сделала вид, что очень занята процессом доставания мяса и не слышит.

– С белыми волосами, там, у тебя в комнате, – продолжила Наташка, как ни в чем не бывало, поддев непослушный кусок вилкой. Но не успела донести его до рта. Упрямый кусок сорвался и упал между двух тарелок на стол. Недолго думая, Наташка достала его рукой и весь запихала в рот. Тамара, глядя на это, только покачала головой:

– Ну давай я тебе в отдельную тарелку положу, поросенок. Я же тебя спрашивала: есть хочешь?

– Не хочу! – попыталась выговорить Наташка, но из набитого рта раздалось только мычание. Поэтому она продублировала свой протест, помотав головой.

– Конечно, я подарю куклу, которая тебе понравилась. Как же не подарить ее такой послушной девочке? – сказала Юля с улыбкой, гладя дочь Иванова по голове.

Наташка с благодарностью взглянула снизу вверх на добрую хозяйку и начала усиленно жевать.

После ужина все, кроме Тамары и Наташки, пошли в зал смотреть телевизор. Ребенок направился в ванную готовиться ко сну. После проведенной мамой процедуры умывания и раздевания Наталья самостоятельно отправилась в спальню.

– Хорошая у вас дочь, – вздохнула Юля, задержав взгляд на Иванове.

Он заметил, что Тамара следит за его ответной реакцией. «Вот женская интуиция!» – усмехнулся Иванов про себя и спокойно произнес:

– Умница, вся – в маму.

Иванов чувствовал, как силы возвращаются с каждым днем. Даже грудь уже почти не болела. А после сытного и вкусного ужина он почувствовал себя еще лучше. О чем и сказал жене.

Когда легли спать, Тамара повернулась лицом к Иванову и положила голову ему на грудь.

– Саша, – тихо позвала она.

– Что? – также тихо отозвался он.

– Поговори со мной.

– О чем?

– О чем-нибудь.

– Ты спрашивай, я отвечу.

– Ты меня любишь?

– Люблю.

Тамара помолчала и задала другой вопрос:

– Саша, вот у тебя была первая семья, где-то растет твой сын. Ты мне никогда не рассказывал о них. Скажи, а тебе не хотелось бы сейчас увидеть сына, поговорить с ним?

– Нет, – после недолгих раздумий сказал Иванов и открыл глаза.

– Почему?

– У меня есть ты и Наташка.

– И ты никогда не думаешь о сыне?

– Думаю, когда алименты высылаю, – признался Иванов. – А так… Это очень болезненная рана в сердце. Если ее все время тревожить, то кроме невыносимой боли ничего не получишь. Мне проще не думать о прошлом. Вернее, делать вид, что ничего не было. Если меня вычеркнули из той жизни, зачем мне пытаться что-то исправить? У меня есть ты и Наташка. Это – моя настоящая жизнь. И вы – моя единственная семья.