Посредник - Ник Перумов

– Та-ак… – Доктор Игорь смотрел на ползущую из-под самописцев ленту, и вид у него был примерно такой же, как если б перед ним внезапно появился огнедышащий дракон. – Ну и денек… сплошь уникумы… Только не говорите мне теперь, что ВЫ ничего не можете и не чувствуете! – Торопясь, он рвал широкую ленту с планшета. – Только гляньте, а!.. Какие пики!.. Это что, вот это что, я вас спрашиваю! – Он тыкал под нос Саше исполосованную фиолетовыми кривыми “простыню”, словно бы он, Саша, мог в ней понять хоть что-нибудь и был виноват в том, что у него такая нейрограмма.

– Поплавский, не бейся в истерике, а спокойно объясни, – мирным голосом сказал Дрягин, опуская и пряча пистолет.

– Хорошо, хорошо. – Игорь несколько раз нервно хрустнул пальцами. – То, что я и ожидал… У вашего уважаемого друга, товарищ лейтенант Дрягин, колоссальные способности к… ну, я бы сказал, к “самоконцентрированию души”. Я мог бы подробно доказать это, опираясь на анализ пиков… разложив их, скажем, по Фурье… Но уж поверьте мне на слово. Никогда не видел такого… и даже не знал, что такое бывает…

– А что это значит? Ты не выпендривайся, ты рукой покажи! – Шестаков скривился.

– Что это значит?.. Мне трудно в такое поверить… Нужен эксперимент… Саша может… Господи… может следовать за тем, кто уходит отсюда в мечты… Понимаете? Идти следом… Я сужу вот по этому пику… и по этому тоже… Взаимоналожение и интерференция полей… вихревое движение…

Чувствовалось, что этот наукообразный бред он способен нести бесконечно, и потому Валера Дрягин остановил доктора Поплавского весьма простым способом – крепко встряхнув за плечи.

– Так. Хорошо. Успокойся. Да, Саша – уникум. Ну и что же дальше?

На Игоря было жалко смотреть. Куда делся тот лощеный и самоуверенный денди?

– Дальше?.. Не знаю… Но чувствую, что надо разобраться. Не случайно, нет, не случайно собрались здесь все вместе трое таких личностей, как Кашин, Антонов, Жукова… Я не верю в такие совпадения. Как там сказано у Суворова? Если совпадений больше двух – это уже не совпадения, а закономерности. Мы тоже имеем тут закономерность. Маяк, вербовщик и… и мать-хранительница…

– Чего, чего? – не понял Шестаков.

А вот Валера и Саша поняли. Картина выстраивалась жутковатенькая, страшненькая получалась картина – словно бы кто-то специально собрал здесь эту тройку, правда, не забыв прибавить в конце концов четвертого уникума – Сашу.

– Если пускаться в фантастические аналогии, – судя по хриплому голосу Игоря, ему эти аналогии фантастическими отнюдь не казались, – Кашин у нас подобен маяку. Антонов – вербовщик и чистильщик, если можно так выразиться. У него чрезвычайно сильная и властная натура – которая, кстати, не была таковой, когда его впервые привезли ко мне, понимаете? Я могу судить по не программе о силе характера… вообще о характере человека… Так вот, Виталий Николаевич не был два года назад тем крупнейшим боссом, способным поставить на уши весь город. Сильная личность, пребывающая в мучительном раздрае, – это да, это точно. Но не более того. А вот судя по его нейрограммам… – Невольно получилась трагически-театральная пауза. – Судя по его нейрограммам, он НЕ тратил нервную энергию там, в мире своих грез, а, напротив, словно бы получал подпитку, подзаряжался, возвращался оттуда полный какой-то страшной, нечеловеческой силы… Ох, извините, это я увлекся… Книжные слова какие-то… но суть не меняется. Я на это особого внимания не обращал… только сейчас, когда собрал все нейрограммы и обработал… Так вот, если обычный график, – Игорь потряс в воздухе первой попавшейся распечаткой, – целый лес пиков, плавно переходящих один в другой, то на нейрограммах Антонова стали появляться участки абсолютно ровных прямых. Этого не может быть, этого не должно быть! – однако вот появились, и мало-помалу таких вот прямых участков становилось все больше и больше… Словно он часть за частью оставлял в тех неведомых мирах свою собственную душу… А “вербовщиком” я назвал его потому, что он приводил ко мне все новых и новых людей, они появлялись здесь с его подачи, можно сказать, по его рекомендации…

– А куда же ты раньше смотрел, профессор кислых щей? – презрительно усмехнулся Миша.

– Куда смотрел раньше… да сам не знаю, вот в чем штука! Я держал в руках эти нейрограммы… и не видел их. Мысли вечно были заняты чем-то. – Игорь беспомощно развел руками.

– Ну? – Валера нетерпеливо побарабанил пальцами. – Так и что дальше? К чему ты нас подводишь, Поплавский?

Игорь набрал в грудь побольше воздуха. Отчего-то очень трудно стало говорить.

– Мне кажется… факты свидетельствуют… Что имеет место организованное вмешательство.

Ух, да что же так сердце-то бьется? Он обвел взглядом слушателей. Милиционеры явно ничего не поняли. А вот внук Оксаны Сергеевны, похоже, что-то понял. Молодец. Впрочем, чему тут удивляться – с его-то нейрограммой…

– Вмешательство? Чье? Злобных буказоидов? – хихикнул Миша.

Он похоже, начинал воспринимать все происходящее в исключительно юмористическом свете.

– Брось, Михаил, – Дрягин поморщился. “Space Quest” – это, конечно, хорошо, но не до такой же степени!.. – А ты, – он повернулся к Поплавскому, – не останавливайся. Продолжай. Очень интересно. Если сумеешь нам это доказать…

Перед глазами Игоря внезапно возникло тело Александра Иосифовича Тапкина, рассеченного надвое тяжелым ротором свихнувшейся центрифуги. Такое случается раз в сто лет. Нужно было поставить крутиться совершенно неуравновешенные пробирки, чтобы ротор раскачало и сорвало. Так ошибиться может зеленая лаборантка, но не матерый, опытнейший практик, у которого с первого раза получаются самые сложные и капризные методики… Александр Иосифович ошибиться не мог.

“Ох! Это что – предупреждение?” – невольно подумал Игорь. В горле застрял колючий ком, наподобие сушеного репья.

– Погоди, Валера, – снова вступил Самойлов. – Игорь, значит… значит, я могу последовать за уходящим в свою мечту? Я прав?..

Игорь кивнул:

– Да, мне так кажется…

– Тогда, я думаю, мне надо ПОПРОБОВАТЬ… – Саша смотрел прямо перед собой остановившимся взором. Если он и впрямь на что-то способен, он не может не почувствовать еще раз… Что? ТО САМОЕ, показавшееся ему в краткий миг параллельного с доктором Игорем видения…

У Поплавского глаза внезапно вспыхнули.

– Да! То, что надо!.. Попробуем!.. И тут из коридора послышался голос Галины Федоровны:

– Игорь Валерьевич! К вам пришли!

Все почему-то заметались по комнате с энергией неверных жен, застигнутых мужьями. Саша, как самый удачливый, схватил запасной халат Игоря, висевший на гвозде. Упиравшихся лейтенантов втолкнули в крохотную соседнюю комнату. Раньше это было что-то вроде чулана, и уборщица держала там швабры и тряпки.

Игорь, взглянув на Сашу в белом халате, убедился, что на врача тот совершенно не тянет, ну, максимум на санитара. Тем не менее Директору он был представлен как коллега доктора Поплавского. А что? У Юры самого на лбу не написано, что он коммерческий директор. Как раз наоборот, что образование у него пять классов и пик его карьеры – продавец пивного ларька.

– Привет, привет, док, как себя чувствуем после вчерашнего? – опухшие глазки Директора цепко глядели на Игоря: не станет ли тот припоминать подробности?

– Добрый день, Юрий, – сдержанно поздоровался доктор, – у меня все нормально. Приступим?

– Ага.

Директор ослабил узел галстука и ловко устроился на кушетке. Саша, стараясь, не показывать своего волнения, внимательно следил, как Игорь включает аппарат.

– Юрий, вы меня слышите?

– Да.

– Сосредоточьтесь. Как вы себя чувствуете?

– Хорошо.

– Расслабьтесь. Сейчас я начну считать…

Саша настолько остро чувствовал происходящее, что сам чуть было не отключился, когда Игорь сказал: “пять”. Дверь чулана приоткрылась и в комнату потихоньку начал вылезать Миша. Поплавский колдовал над Юрием…

И вдруг Саша увидел. Да-да, именно так, как говорил Игорь: голова как будто платком обмотана, светло-светло-серое облачко накрыло волосы лежащего человека…

Смутно представляя, что он делает, Саша рванулся и положил руку на лоб Юрия.

Игорь сделал бешеные глаза, но было уже поздно.

Мир вокруг Саши померк. Словно в комнате внезапно и резко вырубили свет. И все-таки его окружала не Тьма. Скорее это смахивало на серые сумерки. И они были живыми, эти сумерки.

Межмирье, подумал Саша. Все кругом серое. И все живое. Все – и ничего. Ничего… Ничего?!

Неправда. Неправда. НЕПРАВДА!

Живое здесь было. За тонким серым занавесом притаилось НЕЧТО. То самое НЕЧТО, раз возникшее в первом Сашином видении.

Многоногое, бледное и до жути, до обморока чужое. Одно ли такое существо было там или же, напротив, там затаились миллионы – Саша не мог понять. Зато он понял другое.

Юрий и впрямь канул в сотворенный им мир с яркой, почти ослепительной вспышкой. И погруженный в транс Саша увидел, что это и впрямь был маяк. Разумеется, не обычный. Сашино сознание тщилось осмыслить совершенно неосмыслимое, подбирая хоть сколько-нибудь подходящие аналогии.