Потрясая мои мысли (ЛП) - Валентайн Мишель

— Ты такая чертовски сексуальная, — говорит он мне в губы. — Черт.

Все его тело напрягается от моего прикосновения. Я сжимаю ноги вокруг него, когда он выпускает цепочку проклятий, кончая в меня, простонав так громко, что я уверена, вся свадебная вечеринка слышит нас.

А затем целует мне все лицо.

— Ты чертовски удивительная, Обри. С каждым разом становится все лучше. Я обещаю, что буду любить тебя до самой смерти.

Я целую его в губы и прижимаюсь лбом к его лбу.

— И что мне теперь делать с Айзеком?

Он гладит меня по спине.

— Скажи ему, что ты со мной и ему нужно ехать домой.

Я качаю головой.

— Я не могу быть с ним грубой. Он мой босс, и мне все еще придется иметь с ним дело.

Зак целует меня в шею.

— К черту эту работу. Я все равно хочу, чтобы ты все время была со мной.

— Я слишком много работала ради получения диплома, чтобы смыть первую возможность получить работу в чертов унитаз. Мы можем вести себя спокойно в эти выходные, а в понедельник я мягко дам ему отставку.

Он вздыхает.

— Можем, но если я увижу, что его губы касаются тебя, я сорву их с его лица.

— Ты просто невозможен, — говорю я.

После нескольких последних поцелуев я натягиваю трусики и пытаюсь поправить растрепанные волосы. Мы выходим из ванной вместе, все еще поправляя одежду, и я замираю на месте. Айзек ждет в коридоре с подарком, который держал за столом, ожидая, когда мы выйдем. Как только наши глаза встречаются, он начинает качать головой и поворачивается на каблуках.

Я тут же чувствую себя полным дерьмом, потому что знаю, каково это хотеть кого-то, кто не хочет тебя. Я всегда клялась, что никогда не буду таким человеком, но сейчас делаю именно так.

— Айзек? — я зову его по имени, когда он врывается на парковку.

Он идет к машине и не останавливается, хотя я продолжаю звать его по имени. Добравшись до машины Лэйни, несколько раз дергает ручку запертой двери, прежде чем крикнуть:

— Твою мать! — Достаточно громко, чтобы его услышал весь штат Техас.

Я дотрагиваюсь до его руки.

— Ты дашь мне шанс все объяснить?

Он резко отстраняется от моего прикосновения.

— Боже. Как ты могла так поступить со мной? Почему ты попросила меня приехать сюда, если у тебя все еще есть с ним какие-то дела? Я спрашивал тебя напрямик, и ты сказала, что между вами ничего нет.

Слезы застилают мне глаза и все мое тело сотрясается. Выражение его лица сокрушает мне сердце, когда я понимаю, что игра, в которую мы играли с Риффом, наконец обернулась против меня и влияет на кого-то еще. Я никогда не хотела причинить боль Айзеку, и сейчас резкие слова из его прекрасных уст вполне заслуженны.

Я опускаю голову, не желая смотреть ему в лицо. Я заслуживаю его жестокости, поэтому не защищаюсь.

Свадебный подарок, который он купил для Ноэля и Лэйн, падает на землю у моих ног, разбиваясь на части. Хрусталь внутри коробки разбивается при ударе и осколки стекла засыпают парковку.

— Как долго, Обри? Как давно ты спишь с Риффом за моей спиной? В прошлые выходные тоже?

Я поднимаю подбородок и вижу, что обычно восхитительные голубые глаза Айзека потемнели и сузились. Нет никакого оправдания тому, что я плачу, кроме чувства вины, которое я чувствую, когда слезы текут по моим щекам.

— М… мне… ж… — Мои слова — слабое заикание, но я внезапно перестаю контролировать истерику, нарастающую в теле.

Он качает головой.

— Что, прости? Тебе жаль. Это все, что ты можешь сказать? Ты водила меня за нос почти две недели, и все, что ты предлагаешь — это наполовину сказанные извинения. — Он разводит руками в стороны. — И только потому, что тебя поймали! Ты что собиралась тащить меня за собой, пока он не устанет от тебя? Потому что знаешь, что так и будет. Ты же сама мне говорила, что он самая главная шлюха в группе. И почему ты думаешь, что с тобой будет иначе? Что ты для него что-то значишь?

Никогда не видела Айзека таким злым и мне тяжело наблюдать за тем, как самый хороший человек, которого я когда-либо знала, теряет голову прямо на моих глазах. Единственное, чего я никогда не хотела, чтобы это случилось. Я разрушила эти отношения, но люблю Зака. И не могу бороться с чувствами к нему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не знаю, что еще я могу сказать, — шепчу я, все еще не понимая, что происходит.

— Тебе нечего сказать. Люди в офисе были правы, когда сплетничали о тебе и называли гребаной шлюхой. — Его слова разрывают мне сердце, и я закрываю лицо руками.

— Ну хватит! — голос Зака прорезает всю парковку, и я быстро втягиваю воздух. — Не говори ей больше ни слова, черт возьми, или помоги мне…

Айзек смеется.

— Чем тебе помочь? Она моя спутница. Я могу сказать ей все, что захочу, так что отвали!

— Она моя, — рычит Зак, вставая между мной и Айзеком. — И была моей задолго до того, как ты появился в поле зрения. Она с тобой только потому, что я не смог собраться с мыслями. Ты был для отвлечения.

Айзек прищуривается.

— Без разницы. Наверное, ты прав. В любом случае она этого не стоит.

Без предупреждения Зак отступает назад и бьет Айзека кулаком в нос, разбивая очки Айзека вдребезги. Кровь льется из его носа и он хватается за лицо, на котором отражается шок.

— Никогда больше не смей так говорить о ней, сукин сын.

— Без проблем. — Теперь Айзек со слезами на глазах смотрит на меня. — Обри, ты уволена. Не трудись возвращаться в офис. Больше никогда не хочу видеть твое лицо. Я распоряжусь, чтобы тебе доставили твои личные вещи.

Я киваю, и осознание того, что я потеряла больше, чем просто общение с Айзеком, сильно ударяет меня, слезы сильнее текут по моему лицу.

Зак смотрит, как я плачу, и рычит:

— Заткнись на хрен и убирайся отсюда, чертова кукла Кен, или я позабочусь, чтобы ты никогда больше не сказал ни слова ни ей, ни кому-либо еще.

Айзек качает головой и вскидывает руки в знак капитуляции, явно не желая испытывать терпение Зака.

Напряжение в сжатых кулаках Зака ослабевает, когда Айзек слышит его предупреждение и уходит. Слезы продолжают падать, поскольку я ненавижу себя за то, что была ужасным человеком, но в глубине души знаю, что быть с Заком это правильно.

— Не плачь. — Зак крепко обнимает меня, обхватывая сильными татуированными руками мою тонкую талию. — Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это.

Я шмыгаю носом.

— Мне тоже, но если это та цена, которую я должна была заплатить, чтобы быть с тобой, я бы сделала это снова.

— Хочу, чтобы ты знала, я имел в виду то, что сказал раньше. Я люблю тебя каждой клеточкой своей разбитой души. Я знаю, что мое сердце в руинах, но отдаю тебе все кусочки, надеясь, что ты сможешь придать всему этому смысл. Я люблю тебя, Котенок. — Он целует меня в губы, тепло окружает все мое тело и чувство безопасности пронизывает меня, пока мы остаемся в объятиях друг друга.

Глава 23

ОБРИ

Я расправляю свадебное платье Лэйни, пока мы стоим в ее кухне, ожидая сигнала, что ей пора идти к алтарю. Платье имеет форму колокола, демонстрируя узкую талию и тонкие руки. С боку на платье черные узоры на тюле, они выглядят очень подходящими для рокерской свадьбы.

Лэйни самая красивая женщина, которую я когда-либо видела. Она практически светится.

— Мне бы хотелось, чтобы они поторопились. Я начинаю потеть, — жалуется Лэйни, обмахиваясь рукой, чтобы не стереть только что нанесенный макияж.

Я поднимаю бровь, потому что считаю, температура здесь совершенно нормальная.

— Здесь совсем не жарко. Ты просто нервничаешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она пожимает плечами.

— Наверное, так оно и есть. А ещё думаю, это потому, что у меня все гормоны вышли из-под контроля.

Какая глупая удача!

— О, черт возьми! У тебя начались месячные? Хреново для медового месяца.

Она качает головой и хихикает.

— У меня еще очень долго их не будет.