ЖЕЛЕЗНЫЙ КУЛАК. Сага великих битв - Роберт Говард

Я было начал извиняться за то, что напугал ее утром, но она при звуке моего голоса тихо охнула и на всех парусах понеслась к дому. Меня это несколько обескуражило, но потом я уразумел, что она никогда раньше не видела моряков и, наслушавшись россказней Слима, представляла меня кем-то вроде пирата!

Голодный как волк — с завтрака ничего не ел — я направился к кухне, куда уже подъехали веселые и довольные ковбои.

— Вот так так! — завопил Слим, увидев меня. — О, моя крошка, ну и кусачие же эти горняки! Хватают все, что плохо лежит! Боюсь, мы невыгодно поместили наши центы, а еще заложили и лошадей, и сбруи, и даже рубахи!

— Думаю, — добавил Рэд, указывая на свой разбитый нос и помахивая пистолетом, — тебе лучше победить!

— Не надо выставлять меня клоуном, — фыркнул я. — Если не смогу одолеть соперника, никакой пистолет не поможет! Но не волнуйтесь, я его уложу, а потом и тебя, и всю твою родню! А теперь похаваем — умираю с голода!

Пока мы подкреплялись, Слим рассказал, что все улажено, горняки готовятся и схватка намечена на вечер. Потом ковбои начали наперебой хвастаться своими подвигами. Замечу, что более беспардонной лжи я никогда не слышал!

Кид бахвалился, как однажды он наткнулся на пуму, и у него не было с собой ни пистолета, ни ружья, ни веревки. Поэтому он, поймав голыми руками гремучую змею, сделал из нее аркан, поймал пуму и выжег ей клеймо! Он болтал, что в «Алмазе-Д» много клейменых пум, и если я встречу когда-нибудь одну из них, то, посмотрев на ее бок, смогу убедиться в правдивости его рассказа.

На это я ответил, что как-то раз в Персидском заливе поднялся такой ветер, что судно вылетело из воды, пролетело над Аравией и упало в Средиземное море! При этом снесло все мачты вместе с оснасткой, но мы, поймав акул, привязали их к носу судна, и они привезли нас в порт!

Мой рассказ немного поубавил им спеси, и Слим произнес:

— Не хочешь перед боем немного поразмять мускулы?

Продолжая злиться на них за учиненное надо мной насилие, я ехидно сказал:

— Да, пожалуй, а то они у меня совсем затекли, так что, ребята, кому-нибудь из вас придется подраться со мной — для тренировки!

Они, конечно, казались довольно утомленными, но согласились. Достав откуда-то пару потрепанных боксерских перчаток, мы приступили к тренировке. Первым со мной сцепился Джо…

Отливая его водой, они решили тянуть соломинку: кому быть следующим. Жребий пал на Слима.

— Ей богу, Костиган, — проговорил он, взглянув на часы, — я бы с удовольствием побоксировал с тобой, но уже пора двигаться в Буэно-Оро!

— Черт подери, у нас же еще полно времени! — возразил Бак.

Слим сердито взглянул на него:

— Бригадиру, то бишь мне, лучше знать, который теперь час! Я говорю: пора ехать к руднику! Мисс Джоан сказала, что доставит тебя на машине, а мы с Шорти будем сопровождать. Всякое может случиться, кто знает, какие шальные мысли могут взбрести в голову Лопесу! Парни поедут на лошадях!

Вот так. Джоан была очень миловидной девушкой и очень приветливой. Но, когда Слим нас познакомил, я заметил, что она нервничает, находясь поблизости от меня. Довольно обидно, но я не подал вида, что заметил ее беспокойство.

Слим расположился на переднем сиденье рядом с Джоан, а мы с Шорти разместились на заднем. Мы ехали по колдобистой дороге, которая вскоре и вовсе исчезла. Однако мисс Джоан хорошо знала дорогу и уверенно вела машину к руднику.

Рудник и несколько домов вокруг него располагались на холмах, а примерно в полумиле от них, на широкой равнине, был устроен ринг. Недалеко от него проходил узкий каньон. Ближе к руднику нам пришлось выйти из машины и остаток пути пройти пешком, потому что ехать здесь было невозможно.

Вокруг ринга уже собралась огромная толпа. Я успел заметить, что в Буэно-Оро, так же как и на ранчо, преимущественно жили белые. Все горняки были высокими, крепкими людьми в тяжелых ботинках: все бородатые и все с пистолетами! Еще больше было ковбоев.

Они съехались со всех окрестных ранчо, сильные ребята, все с пистолетами. Ей богу, никогда в жизни я не видел столько пистолетов сразу!

Среди зрителей были и мексиканцы, мужчины и женщины, однако Джоан была единственной белой женщиной. Все мужчины снимали перед ней шляпы — я заключил, что она пользуется популярностью у этих грубых парней, некоторые из которых весьма напоминали пиратов.

Увидев меня, толпа заревела, а Слим закричал:

— Ну, горняцкое отродье, вот и он! Подумать страшно, что он сотворит с вашим любимцем!

Ковбои радостно завопили, а горняки только захохотали. К нам подошел управляющий рудником, человек, в руках которого была сосредоточена вся здешняя власть, — некий малый по имени Менли.

— Наш боксер одевается в палатке, — объявил он Слиму. — Подготовьте вашего человека и начнем!

Мне сказали, что где-то неподалеку шатается Лопес. Рудник сейчас не охраняется, все собрались здесь. Ему нечего там стянуть: руду мы отослали, а денег еще не получили… Однако кто его знает, что он может сотворить со зданием и оборудованием!

— Мы будем настороже, обещаю, — заверил Слим и повел меня в палатку возле ринга, служившую раздевалкой. В Тампико Слим купил пару боксерских перчаток. Он сказал, что ковбои хотят, чтобы я был снаряжен по всей форме!

На ринг я вышел первым. Поднялся шум. При виде моей мужественной фигуры многие ковбои стали снимать часы и вытягивать пистолеты, чтобы сделать ставки. Горняки последовали их примеру, и по скорости, с которой они расставались со своими ценностями, я понял, что они верят в своего бойца, как в самих себя.

Минуту спустя их боец появился на ринге, и воздух содрогнулся от приветственного воя. Я взглянул на него и открыл рот от удивления.

— Гримасник Лири, провалиться мне на этом месте! — воскликнул я.

— Это мы его так называем, — заметил Спим. — Ты его знаешь?

— Знаю ли я его? Да я, можно сказать, первые четырнадцать лет только и делал, что с ним махался! В Галвестоне нет ни одной улицы, не обагренной нашей кровью! Я с детства его не видел, потому что стал моряком, а он пошел по другой стезе. Слышал только, что он имеет отношение к боксу. Ей богу, если бы я знал, что это он, вам бы не пришлось меня опаивать!

Нас вызвали на середину ринга, чтобы дать последние указания, и тут Лири, узнав меня, рявкнул:

— Будь я неладен! Зачем тебе драться для ковбоев? Ты же моряк!

— Точно! — отвечал я. — Чертовски рад видеть тебя здесь! Мы ведь так и не выяснили, кто из нас лучше! Если помнишь, во всех стычках никто из нас не смог одержать настоящей победы. Мы дрались до тех пор, пока не могли даже поднять перчатку или когда кто-нибудь не приводил копов! Теперь выясним раз и навсегда наши отношения!