Революция полов, или Тайная миссия Клары Цеткин - Ольга Грейгъ

Декрет от 17 мая 1919 года давал подробные указания об организации лагерей принудительного труда. В нем подчеркивалось, что «Во всех губернских городах в указанные особой инструкцией сроки должны быть открыты лагери, рассчитанные не менее, чем на 300 человек каждый… В уездных городах лагери могут быть открыты с особого разрешения Отдела Принудительных работ… Лица женского пола и несовершеннолетние должны содержаться в особых для каждой категории лагерях… Все заключенные должны быть назначаемы на работы немедленно по поступлении в лагерь и заниматься физическим трудом в течение всего времени их пребывания там» (опубликован в «Известиях» за подписью председателя ВЦИК М. Калинина и секретаря Д. Енукидзе).

И сразу же за распоряжением «святого Ленина» («да он святой, наш Ленин!», — истерично бросила в лица проклятым буржуям героиня одного из культовых советских фильмов 50-х годов) последовало исполнение: во всех 97 губернских и некоторых уездных городах было создано свыше 100 лагерей принудительного труда. Каждый — минимум на 300 человек, и вскоре первые десятки тысяч заключенных оказались в трудовом аду.

Но это были лишь первые шаги построения «счастливого и справедливого» социалистического общества. Карательная эпидемия вседозволенности дала возможность всем страдальцам «за правое дело простого народа», обремененным комплексом власти (определение психиатров), осуществить свои чудовищные планы. Уже к концу 30-х годов XX века в коммунистических концлагерях оказалось более 15 миллионов человек! Это было равнозначно тому, что за решеткой оказались сразу все (!) жители, населяющие такие страны, как Дания, Бельгия и Греция…

Среди заключенных большинство составляли мужчины, но было много и женщин. Сначала предполагалось, что заключенные женщины будут содержаться в особых женских лагерях, но система советских лагерей многократно перестраивалась, «совершенствовалась», и приобрела в основном смешанный характер.

Чуть ли не с первых дней революции начался приток в концлагеря женщин, арестованных по политическим мотивам. Этот процесс проходил волнообразно: в одни годы приток резко повышался, в другие годы сокращался, но никогда не останавливался вплоть до 70-х годов XX века. В отдельные годы число заключенных в тюрьмы по политическим мотивам женщин в СССР исчислялось сотнями тысяч. Часть арестованных представительниц «слабого пола» отправляли в лагеря, часть ссылали на поселение в самые отдаленные и слабо обжитые районы страны. И. А. Курганов, автор книги «Женщины и коммунизм», вышедшей в 1968 году в Нью-Йорке, приводит примеры репрессий против различных категорий населения, включающих женщин. Обратимся за его свидетельством.

— В первой половине 20-х годов XX века репрессировались преимущественно так называемые буржуазные слои населения, как то: политические деятели — члены правительства, Государственного совета Российской империи, Сената, Святейшего Синода, губернаторы, городские головы, а также чиновники государственных учреждений, городских и земских самоуправлений, судебные работники, работники полиции и офицеры армии. Одновременно репрессировались представители деловых кругов; члены правлений и директора акционерных обществ, руководители банков, промышленники, торговцы, помещики и др. Репрессировались активные члены партий некоммунистического толка, руководители профсоюзов, журналисты, работники культуры (еще не познавшие советские школы искусств типа ВХУТЕМАС и проч.), священнослужители всех религий, в том числе большое количество монахинь.

Репрессии всех этих слоев населения продолжались вплоть до полного их искоренения, то есть, уничтожения их семей. Эта практика останется на долгие десятилетия, когда взрослые члены семьи будут либо ссылаться на поселение, либо заключаться в лагеря, а дети, в том числе и младенцы, станут воспитанниками детских домов, зачастую вырастая под чужими фамилиями. Курганов отмечает: «В книге «Семья в СССР 1917–1967» приводится цифра 2 250 000 разгромленных «буржуазных» семей. Это значит, что уже в первую половину двадцатых годов примерно два с половиной миллиона женщин (жены, матери, сестры и дочери репрессированных) были частью сосланы на поселение, частью заключены в лагери принудительных работ».

— Во второй половине 20-х годов под репрессивный молот попало крестьянство. Крестьяне, истинные хозяева русской земли, составляли в России 82 % населения. Эту массу, оболваненную лживым лозунгом «Земля — крестьянам!», следовало превратить в послушных и безропотных рабов, гнущих спины — за палочки, за трудодни — на укрепление советской власти и процветание власть имущих. Коммунистическая партия основную массу крестьян превратила в колхозников (аналогом чему была еврейская традиция типа кибуцев, общинного труда), а наиболее зажиточную часть трудового крестьянства, получивших презрительную кличку «кулаки» и «подкулачники», полностью ликвидировала. Более 3 миллионов «кулацких» семей было сослано на поселение в гиблые, необжитые районы страны. Еще около 1,5 миллиона семей было уничтожено по-другому, когда мужчин отправляли в одни лагеря, женщин — в другие, а детей отдавали в детские дома. В результате в «школах труда» оказалось более полутора миллиона женщин (жены, матери и сестры так называемых «кулаков»).

— В первой половине 30-х годов репрессии «символизировали» завершение коллективизации. Тогда же активно развертывалась общая чистка населения; приучаемые следить друг за другом выявляли «расхитителей социалистической собственности» (закон 7 августа 1932), а также «шпионов», «диверсантов», «вредителей» и прочих разномастных «врагов народа». Людей арестовывали и за… «недоносительство» и как… «нарушителей паспортной системы». К примеру, в книге Б. Яковлева «Концентрационные лагери СССР», вышедшей в 1955-м в Мюнхене, приводятся данные, что «в концентрационном лагере, расположенном в 110–120 км к западу от Ленинграда, в середине 1930 года из 18 тысяч находившихся там заключенных (15 тысяч мужчин и 3 тысячи женщин) около 40 проц. были лица, осужденные за нарушение паспортной системы».

В период чистки концлагеря пополнили сотни тысяч женщин разных возрастов.

— Во второй половине 30-х годов продолжалась общая чистка, репрессировалось беспартийное население, но наряду с этим началась чистка в рядах самой партии. Считается, что в те годы свыше 1/3 членов коммунистической партии оказались в концентрационных лагерях. Из 798 073 арестованных от 12 до 14 % было женщин; в концлагерях оказалось не меньше 100 000 коммунисток.

При этом нужно учитывать, что члены семьи арестованных также проходили свой путь советской голгофы; в концлагеря были сосланы жены, матери и сестры коммунистов (более 800 000 человек). В итоге концлагеря получили свежее пополнение в количестве около миллиона женщин. О женской доле в лагере тех лет красочно рассказано в недавно показанном популярном сериале «Московская сага»; когда унижение и насилие еще недавно привилегированных, избалованных жен партфункционеров стало нормой, а садистская похоть — всего лишь «мерой воспитания».

— В конце 30-х — начале 40-х годов произошла чистка населения на захваченных территориях. Согласно договоренности с союзником-фюрером, заняв восточную часть Польши и Прибалтику, чекисты и коммунисты произвели там тщательно спланированную моментальную чистку населения. Из Западной Украины, Западной Белоруссии, Литвы, Латвии и Эстонии в СССР были вывезены десятки тысяч людей; часть людей расселили в малообжитых районах Востока, а часть заключили в концлагеря. Среди репрессированных не менее половины составляли женщины.

— В начале 40-х годов в связи с началом военных действий с Германией в отместку была ликвидирована советская республика немцев Поволжья, все население частью сослали на поселение, частью в концлагеря. Половину потерпевших составляли женщины.

— В период 40-х годов: по мере освобождения от немецких захватчиков все новых территорий СССР там проводилась чистка населения. Любой контакт с немцами рассматривался как «измена Родине» и карался с особой жестокостью. Женщины, работавшие на немецких кухнях, убиравшие занятые немцами помещения, стиравшие немцам белье, делавшие другую посильную работу, чтобы получить паек и прокормить детей, получали до 20 лет принудительных работ в концлагерях. Были случаи, когда тружениц на временно занятых немцами территориях карали партизаны; доходило до того, что женщин, работавших врачами и прачками в немецких госпиталях, разрывали тракторами (см. книгу Олега и Ольги Грейг «Походно-полевые жены»). Те же, кто работал при немцах в качестве бургомистров, старост и полицаев, подлежали смертной казни через повешение. А их жены, матери и сестры ссылались в концлагеря на 20–25 лет.