Дороги и сны - Оксана Панкеева

— А как же вы опять встретились? — не унималась Аррау, которая половины из сказанного не поняла, но одно уяснила точно — будущие супруги разбежались, даже не познакомившись.

— О, а вторая наша встреча была еще романтичнее, — улыбнулась мэтресса. — Несколько лун спустя меня похитили. К счастью, не как женщину, а как врача, о чем сразу предупредили. Наверное, разочаровать боялись. Завязали глаза, отвезли куда-то за город, привели в незнакомый дом, затащили в подвал. Снимают повязку, и что я вижу?

— Все того же незабвенного красавца! — предположил Толик. — С предложением руки и сердца!

— Ха! Прежде всего я вижу сквозное ранение верхней трети легкого, одышку, цианоз, гемоторакс, про пульс я вообще молчу… и рядом арбалетный болт приложен — на всякий случай, вдруг доктор пожелает знать, чем такую дыру в пациенте проделали. И только потом я разглядела уже виденные однажды волосы своеобразного цвета и узнала моего синеглазого героя. Познакомились мы намного позже, уже после того, как меня отпустили. Еще пару лун спустя он пришел ко мне домой. Вернее, прокрался ночью, через окно, с огромным букетом цветов.

— Я ужасно боялся, что меня выпихнут в то же окно вместе с букетом…

— Однако ничуть не боялся, что я вызову стражу.

— Представляете, она еще несколько лун ломалась и отнекивалась. Дескать, неэтично — с пациентом.

— А он регулярно лазил в мое окно, и я каждый раз боялась, что его поймают!

— Так бы мы до сих пор и спорили о медицинской этике, если бы в один прекрасный день не выяснилось, что кто-то из соседей меня все-таки заметил и тут же донес. К счастью, господа из тайной полиции оказались людьми хитроумными — не стали арестовывать Стеллу, чтобы меня не спугнуть, а тайком устроили засаду под тем самым окном.

— Но сил не рассчитали.

— Не скажи, если бы не прилетевший свыше горшок с геранью, мне пришлось бы туго.

— Да, герань жалко. Впрочем, я все равно не могла взять ее с собой. И так пришлось удирать в чем была, только инструменты прихватить успела.

— Мне еще пришлось за руку оттаскивать ее от покойников, которым она порывалась оказать медицинскую помощь! Зато после этого она все-таки вышла за меня замуж.

— А что мне оставалось делать, если мою репутацию он погубил безвозвратно!

— Тогда ты больше переживала о погубленной карьере.

— Но утешилась, узнав, какая богатая у меня будет практика.

Супруги в последний раз переглянулись, и мэтресса с улыбкой закончила:

— Вот так мы и поженились. Супружеская жизнь у нас тоже получилась бурная, но это уже совсем другая история…

«Другую историю» Эльвира уже знала — Орландо рассказывал. История эта была тяжелой и печальной и, несмотря на счастливый конец, совсем не годилась для поднятия настроения. Да и вряд ли мэтру приятно об этом вспоминать…

— Теперь моя очередь. — Кира задумчиво поворошила угли, ни на кого не глядя. Наверное, тоже все знала — Шеллар непременно должен был просветить супругу, кто есть кто при дворе Орландо и чем знаменит, — вот и поспешила перехватить инициативу. — Странно рассказывать о том, что и так все знают, но… Попробую по порядку. Все началось с того, что в один прекрасный день в нашем замке появился королевский гонец с уведомлением, что согласно последнему Отбору мне надлежит явиться в столицу для исполнения всех необходимых формальностей перед принесением в жертву…

Историю замужества Киры действительно не знал разве что Толик, но почему бы не послушать еще раз? От этих историй о любви, таких разных и в то же время одинаково безумных, ночь наполнялась волшебством, а сердце согревалось теплой нежностью воспоминаний… Интересно, случайно ли Аррау завела речь о том, как люди подбирают себе пару, или нарочно? Говорят ведь, что драконы необыкновенно мудры…

ГЛАВА7

Когда человек куда-нибудь лезет, он должен знать, что вокруг происходит, чтобы не сесть в лужу, называемую катастрофой.

Иногда бывает, что гость приходит не вовремя и некстати. Например, затеет хозяйка генеральную уборку, а тут демоны принесут какую-нибудь тетушку или, упасите боги, свекровь. Или, допустим, заберется юная парочка в постель, не дожидаясь ночи, а тут какие-нибудь приятели ввалятся. Но это еще ничего, даже забавно местами, а вот когда в доме кто-то заболел или умер, а тут родственники из провинции приехали отдохнуть и посмотреть столицу…

Примерно таким несвоевременным родственником почувствовал себя Кантор, переступив порог отцовского сна. Тут покойник в доме, а он со своими проблемами…

Покойник был совершенно свеженький и казался смутно узнаваемым. В основном по одежде, ибо выглядел он примерно так, как и полагается выглядеть после выстрела в голову с близкого расстояния. Судя по тому, что правая рука до сих пор сжимала тяжелый лондрийский пистолет, расстояния как такового вообще не было.

Отец стоял на коленях рядом, сгорбившись и бессильно уронив руки. В комнате были еще какие-то люди, большей частью незнакомые, но Кантор заметил в дальнем углу рыжие вихры Виктора, а рядом с отцом — кого-то очень похожего на взрослую версию дядюшки Дэна. Все они что-то говорили и как-то двигались, но неуместного гостя не замечали. А отец не замечал их.

В первый момент у Кантора мелькнула мысль тихонько уйти, пока на него не обратили внимания. Сам бы он точно не хотел, чтобы кто-то знакомый увидел его посреди подобного сна.

Пару секунд спустя он узнал эту комнату, эту одежду, понял, что происходит, и не смог удержаться.

— Пап, — раздраженно произнес Кантор, — ты вообще охренел — так обо мне думать?

Безутешный отец покойного медленно повернул мокрое от слез лицо.

— Это сон, — так же медленно ответил он, видимо на ходу соображая, что происходит. — Только сон, не имеющий ничего общего с реальностью. Разве ты сам никогда не видел таких снов, в которых воплощался бы подсознательный страх чего-то такого, чего не может быть на самом деле, и ты прекрасно это знаешь, а все равно боишься?

Кантор вспомнил кошмарное начало лета. Конечно, видел, и не раз, но все же те страхи не были такими уж несбыточными. И вообще все было не так.

— Может быть. Но этот твой сон почему-то прекрасно вписывается в некоторые мои догадки. Насчет того, что едва мне пообещали возвращение домой с помощью Толика, как Толик отчего-то исчез и сделался ну прямо сказочно занят, неуловим и недоступен. И все это, заметь, с твоих слов. Пап, ну вот ты меня считаешь ненормальным, — Кантор кивнул на труп в подтверждение своих слов, — а сам ты как, вполне здоров? Ты всерьез рассчитываешь, что я поверю?…