Невезучая или эльфы, как они есть (СИ) - Волкова Альвина Николаевна

Так же он хотел обдумать, кто реально способен сыграть роль Элисавиеля, хотя бы на время. Было несколько кандидатур, которые, не являясь сильными магами, тем не менее, умели быстро перевоплощаться, используя только наведённую личину и врождённый талант. Стоимость услуг напрямую завесила от личности, которую нужно было сыграть, и необходимости использования особых амулетов, способных зафиксировать на них силовой отпечаток мага. Это и останавливало Аеллира. Личность студента Элиса была многим известна, особенно этим магам, так как все трое были его однокурсниками и знали его лично, так что отпечаток силы Элисавиеля мог вызвать очередной всплеск неправдоподобных слухов, а их вокруг парня и так ходило слишком много, поэтому эльф решил не подливать масла в огонь. Остался только преподаватель-воздушник, с которым у Аеллира были весьма натянутые отношения, из-за недоразумения с его женой, которая, забирая у портного заказ, перепутала свёртки и домой принесла не мантию мужа, а две сорочки Аеллира. С заказами быстро разобрались, эльф сам пришёл к портному, принеся свёрток с чужой мантией, однако воздушник оказался тем еще ревнивцем, и ректору пришлось заступиться за женщину, которая, в отличие от мужа, была простым человеком.

В момент глубоких размышлений в кабинет ворвался племянник. Вот у кого Аня стояла на первом месте, без каких либо но. Тираель устроил ему настоящую головную боль, требуя немедленно найти и освободить Анну. Он не слушал никаких объяснений, обвиняя Аеллира в бездействии, чем вывел эльфа из себя. Сгоряча Аяллир обронил фразу, за которую паршивец и зацепился: «Не обнаглел ли ты, племянник? Говоришь, я бездействую?! Ты, что, предлагаешь мне самому пойти к Салнаре вместо Элисавиеля»!? Ответ племянника поставил ректора в тупик: «А кого ещё ты собрался к ней отправить?! Тенивика в его личине или воздушника? Не смеши меня. Рты ты им потом чем затыкать будешь? Деньгами? Или магией? Я знаю о твоих способностях, дядя, но сейчас не время их показывать. Тебе как никому удалось убедить людей, что эльфы не чудовища, пусть так и остаётся». «Я ректор академии, — напомнил племяннику Аеллир. — Я не могу просто взять и исчезнуть». «Исчезать не обязательно», — усмехнулся паршивец. — «Я создам морок или иллюзию, и никто не догадается, что тебя нет на месте». «Работа догадается, — парировал ректор. — Сама по себе она не делается». И был уверен, что Тираель откажется, но парень неожиданно упрямо вздёрнул подбородок и сообщил, что заменить Аеллира на время, которое ему нужно, но с условием, что рядом с ним будет кто-то, кто ему поможет.

Эльф всё еще мог отказаться, сославшись на его безалаберность и чрезмерную импульсивность, но неожиданно в кабинет вошёл Шамир, громко объявив, что нашёл запись. Тираель воспользовавшись моментом, предложил взаимовыгодный договор, озвучив предложение при свидетеле, и Аеллиру ничего не оставалось, как согласиться, обсудив условия. Шамир, услышав, что вместо Элиса пойдёт Аеллир облегчённо выдохнул, сказав, что он сам хотел предложить подобную замену, так как перед приходом в академию заглянул к Анрою, у которого в тот момент гостил Охор. Они говорили о том, что, даже с его помощью, у Анроя остаётся мало времени, чтобы официально представить совету доказательства, что он нэст Ани, и что нужно любыми способами не позволить Салнаре узнать, что Анрой выступит на малом Совете магов. По крайней мере, потянуть время, чтобы лич смог начать говорить. Архгарих и Обглоданные Кости хором предложили напасть на особняк, но Анрой напомнил им, что без него далеко они не уйдут, а особняк находится у западной границы города, где начинаются Варданские леса. Тогда появилось разумное решение отправить к Салнаре кураторов, так как заботиться о благополучии подопечной их прямая обязанность, значит их появление у особняка не вызовет у женщины подозрений.

Аеллира развеселила их вера в то, что явившиеся к поместью маги не вызовут у хозяйки подозрений. Тираеля это возмутило. Аеллир объяснил, что Анну похитили тайно и чтобы кураторам заявиться к воротам поместья Салнары и не вызвать у нее подозрений, утром им троим придётся сначала найти всех свидетелей похищения, чтобы надавить на Госпожу Рейю и Шэндара, затем написать официальную жалобу и запрос на посещение.

Шамир вызвался заняться поиском свидетелей, тем более что к магистру Кёрну он и так рано утром собирался завалиться без приглашения. Тираель с тяжёлым вздохом уселся писать жалобу и запрос. Только поэтому им удалось быстро организовать время и возможность для двух дел: выступления магистра Анроя на малом Совете и преображение Аеллира в студента Элиса. Со вторым вышло проще, чем Аеллир ожидал. Благодаря тому, что Тираель по возвращению в Брандор настоял, чтобы куратор Ани перестал выглядеть как бандит из тёмной подворотни, Элис согласился на эксперимент, и воспользовался зельем Тираеля. О чём, вскоре сильно пожалел. Зелье племянника оказалось действенным и волосы у Элисавиеля начали расти, однако стоп-эффекта у зелья не было и за три дня парень обзавёлся роскошной шевелюрой тёмно-зелёных почти чёрных волос, концы которых висели ниже поясницы, но волосы расти не прекращали. Элису пришлось обратиться за помощью к Аеллиру. Раз десять эльф подрезал ему волосы своими нейдарскими ножницами, чтобы замедлить рост и в своей домашней лаборатории выяснить, какие компоненты использовал племянник в своём зелье, так как Тираель на несколько дней отбыл к маме, и спрашивать его через переговорник было не то чтобы бессмысленно, просто неэффективно. Тираель не варил зелья, он их творил, а, значит, не запоминал, что и в каких количествах кидал в колбу, он мог только приблизительно сказать, что использовал, и какое заклинание стало активатором. Наконец, рост волос удалось приостановить, а длину Элис оставил себе удобную — по пояс, так что, преображаясь в него, Аеллиру не понадобилось усложнять иллюзию, а только скорректировать.

Идя на обед к Салнаре вместе с Шэндаром, мужчина думал, что одной иллюзии будет достаточно, но его самоуверенность едва всё не испортила. Иллюзия начала разваливаться, как только он вступил на порог дома. Многослойное искажение действительности, которым воспользовалась хозяйка, чтобы пустить пыль в глаза гостям, частично скрыло тот факт, что выходил он в дом худощавым темноглазым брюнетом, а вышел из поместья уже синеглазым с белыми прядями у висков.

Ко второму походу в поместье Аеллир подготовился в разы лучше. Рабочий костюм теневого стража у ректора был свой собственный — висел в шкафу в кабинете, но использовал его эльф не часто, тем не менее, готов был переодеться в любой момент. Попросив у Отравы сварить краску для волос, договорился с Анроем связаться с Настоятелем храма Смерти и узнать, как незаметно проникнуть в его дом, не потревожив слуг и Салнару. Всё это заняло некоторое время, за которое Анрой получил официальное подтверждение Малого Совета, что он нэст Анны и, что лич вправе забрать её из дома Салнары, однако Госпожа Рэйя настояла, чтобы ей дали время, чтобы собрать неопровержимые доказательства, что Анне не место в доме Вэлдари. Это всё, что она могла сделать, так как графиня Гриани не присутствовала на Совете лично, и Рейя не смогла предоставить никаких доказательств, что Анна ее внучка. Точнее, она попыталась это сделать, но, начиная говорить, что девушка копия сестры Салнары, женщина ни разу не смогла закончить эту фразу до конца — у нее немел язык. Больше всего это походило на божественный запрет, поэтому Совет дал Рейе всего пять дней, чтобы представить им свои доказательства.

Пять дней было вполне достаточно, чтобы двум женщинам придумать, как сломать Анну и подчинить ее своей воле, поэтому Аеллир решил лично встретиться с архимагом Рейнахаром. К сожалению эльфийская сущность стала непреодолимым препятствием для общения двух мужчин. Эльф выдержал всего несколько минут, после чего Архгарих вынес его из дома Вэлдари подышать свежим воздухом. Обратно его не пустили. Пока Рейнхар не ушёл, Аеллир ожидал у входной двери, раздражённо приминая снег на каменных ступенях. Карту с пометками старик оставил личу, предупредив, что барьер над поместьем создан из кристаллов с эльфийской силой, но ни словом не обмолвился о хранителе Мальфоре.