Розовая гавань - Кэтрин Коултер

С этими словами он направился к двери, и Гастингс крикнула ему вслед:

— Хоть бы это седло упало на тебя! Все, что было между нами, — сплошная ложь. Тебе нужно только мое приданое. Лучше мне превратиться в сатану, чем в Марджори.

И тогда Гастингс приняла решение.

Глава 22

— Скажи мне, Бимис, в память о моем отце скажи. Тот озадаченно скреб в затылке, избегая смотреть на хозяйку, и молился, чтобы здесь оказался Гвент, который запретит ему говорить.

— Бимис, — теребила его Гастингс, — отец ездил туда несколько раз в году. Не тряси головой, ты наверняка все знаешь. Ты был его оруженосцем, всегда находился рядом.

Бимис обреченно кивнул. Пусть уж окажется здесь если не Гвент, то хотя бы лорд Северн. Нет, об этом лучше не молиться. Всем известно, что лорд кончил заигрывать с женой, теперь он хочет обладать леди Марджори, красивой девкой с красивыми серебристыми локонами, которые в любом мужчине будят ненасытное желание. Но девка остается девкой, не хуже и не лучше всех прочих девок, а волосы здесь не главное.

Гастингс же была наследницей их лорда и целительницей, а уж девкой во вторую очередь.

— Да не могу я! — буркнул он, чуть не плача.

— Бимис, а я не могу сидеть и наблюдать, как она лезет на мое место.

— Не могу, Гастингс. Пожалуйста, не просите меня об этом.

Она видела его отчаяние, но сострадания к нему не испытывала.

— На меня упало седло, притом не случайно. Хочешь, чтобы кто-то все же убил дочь Фоука Трента? А если я здесь останусь, это непременно произойдет.

Бимис застонал. Половина людей верила в несчастный случай, другая половина возмущалась. Они считали, что кто-то помогает леди Марджори занять в Оксборо место хозяйки. Но кто именно? Сама леди? Неужели под ангельской внешностью гнездятся столь черные мысли?

— Никто не сможет вас убить. Я стану пробовать вашу еду, — радостно улыбнулся Бимис. — Если я стану проверять еду, вас нельзя будет отравить.

— Я жду ребенка, Бимис. Ты хочешь, чтобы его тоже убили? Чтобы не стало внука лорда Фоука?

Бимис чертыхнулся, сплюнул на грязные булыжники, наподдал зазевавшегося цыпленка и забористо обругал козу Джильберту, меланхолически жевавшую кусок сыромятного ремня. Он чуть не задушил несчастную козу этим ремнем, но она давала молоко, а оно потребуется Гастингс, чтобы ребенок в чреве рос здоровым.

Бимис снова яростно поскреб в затылке, бормоча:

— Нельзя так делать. Лорд Северн убьет меня, если прознает. А как ему не прознать? Нам придется уехать из Оксборо вместе. Дороги опасные, на них в десять раз больше разбойников, чем стражников короля Эдуарда, и я не смогу вас толком защитить. Да меня прежде убьет лорд Северн.

Гастингс не думала, что лорду Северну захочется убивать Бимиса, но разве оруженосца убедишь? Придется ехать одной. Хоть бы знать, где находится эта Розовая гавань.

— Ладно, — сказала Гастингс, похлопав оруженосца по руке. — Больше не стану тебя просить, с моей стороны, это даже нечестно.

Бимис не был дураком, он знал хозяйку с детства и всполошился:

— Вы не поедете одна, правда, Гастингс? Ради всего святого, обещайте, что не станете одна искать Розовую гавань.

— Да разве я смогу? Я понятия не имею, где ее искать.

Где-то возле Кентербери, но этого недостаточно. Возле Кентербери может оказаться больше сотни замков. Однако Бимиса это успокоило.

— Верно, не сможете, — облегченно вздохнул он. Гастингс нашла мужа в обществе Торрика. С тех пор как управляющий рассказал о существовании Розовой гавани, между ними воцарился мир. Северн с надеждой посмотрел на нее, но тут же вздохнул, заметив угрюмый взгляд жены. Он взял ее под руку и вывел во двор.

— Ты пришла извиниться? Поцеловать меня у всех на виду и даже у козы Джильберты?

На самом деле он так не думал. Судя по ее виду, она готова плюнуть ему в глаза.

— Северн, ты понимаешь, что людям из Седжвика пока опасно возвращаться домой. Надо подождать еще неделю.

— Да.

— Ты не желаешь расставаться с леди Марджори, поэтому дай мне нескольких человек и отпусти в Розовую гавань. Я хочу знать, кто там скрывается, кто привлекал моего отца.

— Почему я не желаю расставаться с леди Марджори?

— Потому что ты ее любишь.

— Я не люблю ни одну женщину на свете, Гастингс. Когда-то я мог бы пожертвовать ради нее жизнью, но тогда я был совсем мальчишкой. Я уже давно не возлежал с ней. Она так и останется детской мечтой.

Значит, он возлежал с ней, когда был мальчишкой? То есть до того, как отправился в Святую Землю?

— Не лги, Северн. В этом нет необходимости. Я хочу уехать, а ты волен сажать ее в мое кресло, рядить в мои платья. Она вольна спать с тобою в моей постели.

— Я мог бы делать это и не удаляя тебя из замка. Ты останешься в Оксборо и займешься своими делами. Когда я решу отправиться в Розовую гавань, мы туда поедем.

Северн пошел в замок, а Гастингс, схватив валявшийся у ног булыжник, запустила ему вслед. Булыжник попал в каменную стену и раскололся. Северн мгновенно повернулся, в его руке блестел кинжал. Он переводил взгляд с жены на булыжник, который чуть не угодил в него.

Вокруг молчаливо толпились слуги, притихли даже куры и собаки.

Он сунул кинжал за пояс и неторопливо двинулся к ней, остановившись в каких-то двух дюймах, Гастингс не шелохнулась.

— Ты не поверила мне? Опять посмела мне угрожать?

— Я хотела тебя убить.

Схватив жену за руку, он поволок ее в дальний угол двора. Рукав платья с треском оторвался, но Северн лишь крепче сжал ее голый локоть. В конюшне он приказал Тагглу оседлать коня.

— Сейчас я отвезу тебя на берег и высеку. Следовало бы высечь тебя на глазах у всех, чтобы люди знали, кто здесь лорд, однако я не желаю испытывать их верность. Тот же Макдир меня отравит.

— Ты собрался забить меня до смерти, как отец мою мать? Ну что ж, не стесняйся. Только в чем ты станешь меня обвинять? Отец застал мать в постели сокольничего, а на сей раз ты оказался в постели у Марджори. Это мне нужно забить тебя до смерти.

— Научишься ли ты когда-нибудь держать за зубами свой ядовитый язык?

Таггл подвел хозяину боевого коня, и Северн бросил жену поперек лошадиного крупа.

— Милорд, — крикнул вслед Гвент, — не прикажете ли сопровождать вас? Куда вы едете?

— Удивительно, как человек, преданный мне, пытается тебя защищать. Я съезжу с ней на берег, Гвент, чтобы поговорить наедине. Не беспокойся.

У Гастингс кружилась голова, но это прошло, как только они остановились на вершине утеса, где начиналась тропинка, ведущая на берег моря.

— Не вздумай драться. Идем. — Северн толкнул ее вперед.

Дойдя до песчаного берега, Гастингс зашаталась. Почувствовав, что его хватка ослабела, она вырвала руку и бросилась прочь. Она споткнулась о кусок плавника, боль пронзила ногу, зато к Гастингс вернулась способность мыслить. Она бежала из последних сил, а впереди не было ничего, кроме голых камней. Камней. На этот раз она не промахнется.