Моё пламя - Ксана М.

Дарен скрипел зубами, глаза наполнялись привычной яростью. И, если я сейчас же ничего не предприму, здесь начнется то, что остановит разве что реальный апокалипсис.

— Прости, Джек, ― улыбнулась, касаясь ладонью груди Дарена, ― нам нужно идти. Увидимся после праздников, ладно? Хорошей поездки и передавай родным привет.

— Да, ― немного погодя, ответил он, но взгляда от Дарена не отрывал ещё несколько секунд. Да что с ними обоими не так? ― Рад был познакомиться. И счастливого Рождества.

— Таким оно и будет, ― ответил Дарен, наблюдая за отворачивающимся Джеком.

— Что это было? ― шепнула, удостоверившись, что Каллаган не слышит.

— Он мне не нравится.

— Перестань ревновать меня к каждому, чей тестостерон больше пяти наномоль.

Дарен едва уловимо качнул головой.

— Я ему не доверяю.

— Конечно, ты же совсем его не знаешь!

— Мне достаточно нескольких минут, чтобы понять намерения человека. Пусть и поверхностно.

— О, ― сложила руки на груди, ― хочешь сказать, ты никогда не ошибался?

Дарен оторвал глаза от спины Каллагана и, наконец, посмотрел на меня.

— Если бы ошибался, «Даймонд Констракшн» бы уже не существовало.

— Я работаю с Джеком достаточно. ― начала объяснять она. ― Да, он любит женщин и порой слегка напрягает своей самовлюбленностью, но это не означает, что нужно начинать копаться в его жизни и искать, за что зацепиться. Он не преступник. Не главарь мафиозного клана, и уж тем более не имеет цели причинить вред тебе или мне. Он просто мой коллега. Человек, с которым я порой общаюсь и, встречаясь на улице, иногда болтаю. Это всё. Больше, чем это, между нами никогда и ничего не будет.

— А если бы не я, он бы мог тебе понравиться?

— Что? ― нервно усмехнулась. ― Нет. Каллаган совершенно не в моем вкусе.

Дарена это, кажется, немного успокоило, но морщинки на лбу не исчезли:

— Я изучу его личное дело более подробно.

Эбби выдохнула.

— Ну почему почти каждый мужчина, с которым я общаюсь, должен обязательно быть в чем―то виноват?

— Потому, что почти каждый мужчина, с которым ты общаешься, хочет то, что ему хотеть запрещено.

— Это что же?

— Тебя, ― ответил он, а затем выдохнул и подошел ближе. ― Послушай, я знаю, что иногда веду себя, как полный идиот, и порой совершенно себя не контролирую, но всему этому есть причина ― ты. Я не хочу, чтобы любой, чей тестостерон больше пяти наномоль, смотрел на мою женщину, как на доступный рождественский подарок.

Дарен сильнее прижал меня к себе, позволяя теплым губам коснуться виска. Руки обернулись вокруг талии. Я улыбнулась, удовлетворенно прикрыв глаза.

— Когда ты так делаешь, я даже сердиться не могу.

— Значит, буду делать так, как можно чаще, ― усмехнулся, а затем помог мне сесть в машину.

Оказалось, что они с Адель задумали поездку в торговый центр.

На фоне последних событий я совершенно забыла о том, что не купила подарки и украшения к празднику. Это было наше первое рождество во Флориде, поэтому ничего подходящего дома не было ― даже элементарных елочных игрушек, что уж говорить об остальном.

Через три часа, довольные и с кучей покупок, мы входили в квартиру.

Дарен донес сумки до коридора, а затем заявил, что ему нужно ненадолго уйти, строго наказав малышке Адель следить, чтобы я чего не натворила ― обалдеть ― а та, в свою очередь, взяла с него обещание вернуться как можно скорее.

— Поле твоего ухода мы написали Санте письмо, ― рассказала малышка, прикрепляя на окно самоклеящиеся звезды. ― Тигруля сказал, что ещё не поздно, и он обязательно прочитает его.

— Ты решила написать Санте? ― спросила, вешая рождественские носки над камином.

Она кивнула.

— У меня появилось желание. Очень важное.

— Расскажешь?

— Нет, ― изумленно завертела головой Ади, разводя руками, ― оно же тогда не сбудется!

— Да, точно, ― кивнула, ― извини, я совсем забыла… не упади со стула!

— Не волнуйся, ― успокоила, продолжая маневрировать на одной ноге, ― у меня исключительное чувство равновесия. Так говорит миссис Хеллфайр.

— Ну, раз миссис Хеллфайр так говорит… ― улыбнулась, но на всякий случай подошла ближе, чтобы при необходимости успеть поймать свою маленькую акробатку.

Почти тут же раздался звонок.

— Я открою!

Адель спрыгнула со стула и понеслась к двери. Буквально через несколько секунд послышался шорох, а ещё через несколько я увидела огромную зеленую…

— О, мой Бог, ты принес ёлку!

— Ещё немного, и я, в самом деле, начну считать себя таковым, ― усмехнулся Дарен, выглядывая из―за дерева.

Улыбнулась и сложила руки на груди.

— А разве когда―то было иначе?

— Хочешь сказать, ― он поставил ёлку, ― это моё привычное состояние?

— Ты действительно спрашиваешь об этом?

Дарен улыбнулся шире. Адель крепко обняла его за ноги.

— Ты ведь останешься сегодня с нами? Пожалуйста.

— Если наша общая знакомая не будет против, ― прошептал Дарен, опускаясь перед девочкой на корточки. ― Как думаешь, она позволит?

— Конечно, да, ― тоже прошептала Адель, а затем обвила его шею руками. ― Би скучала по тебе так же сильно, как и я. ― она поцеловала своего Тигрулю в нос и, улыбнувшись, весело заявила. ― Я принесу коробку, и мы начнем украшать ёлку!

Когда она скрылась за дверью, Дарен осторожно поднялся.

— Ты хотела бы вернуться в Нью―Йорк? ― вдруг спросил он.

— Не знаю, ― тихо ответила, ― это город, в котором я родилась, но я не уверена, что это город, в котором я хотела бы жить. Но я знаю, что там твой дом. И если ты захочешь, чтобы мы вернулись…

Дарен опустил глаза и, подойдя ближе, взял мои руки в свои.

— Я всегда пытался осмыслить, где мой дом. Мне хотелось узнать, что люди называют домом. ― он вновь посмотрел на меня. ― Кусок бетона или деревяшки, которые они приобрели? Место, в котором спят, едят и просто живут? Как понять, что есть твой дом? Я никогда не знал ответа ни на один вопрос.

— А теперь?

— А теперь, знаю. ― ответил, касаясь ладонью моей щеки. ― Мой дом рядом с тобой. Где бы он ни был: здесь, в Нью―Йорке или на Аляске. Мой дом там, где ты. Я хочу каждое утро видеть твои глаза и слышать веселый смех Адель. Мне хочется побывать на свадьбе Тайлера и Мэнди. Я хочу быть с тобой в самые счастливые и самые грустные моменты, которых, если бы я мог, никогда бы не было, но это жизнь… и, всё, что я могу пообещать тебе ― всегда держать твою руку. Что бы ни случилось. И как бы