Излом - Кормилицын Валерий

— Тихонович, – обратился к помощнику, – налей‑ка из‑под крана стаканчик. Так что у тебя за вопрос?.. Сразу говорю, квартир нет!

«Чё, нарзан кончился, что ли?» – выдул полный стакан воды.

— Хочу ссуду в банке взять…

— Да ты знаешь, какие там проценты? Что в залог поставишь?..

— Свой дом!

— Дом у тебя действительно справный… – хихикнул Кабанченко.

— Кроме дома – фирму. Через полгода задолженность верну.

— За полгода ты уже две задолженности им вернёшь… Ладно. Обмозгуем… Но и у меня к тебе дело… Гуманитарную помощь надо реализовать… Шлют, понимаешь, буржуи… Спагетти всякие… И эту, как её?.. Тихонович…

Тот сунул нос в бумаги:

— «Сэконд хэнд», что в переводе – «вторые руки».

— Да–да! Тряпьё импортное… Так поможешь реализовать? Не задарма… Десять процентов твои, остальные – району.

«Не путайте, товарищ Кабанченко, свой карман с районным…»

— С великим удовольствием!..

— Я знал, что мы договоримся, – вновь пожал мою руку районный голова.

В банке меня долго мурыжил какой‑то клерк, и, если бы не звонок Кабанченко, фиг бы чего я получил даже за их грабительские проценты.

— Вот что, друг мой Заев, – обмывал полученную ссуду в ресторане, – завтра скрипочку куплю… Не Страдивари, конечно, но какую‑нибудь приличную…

— Что, хочешь научиться играть? – поперхнулся Пашка.

— Да нет, зачем… Сейчас без скрипочки к управляющему банком идти бестолку, а так подумает, что одной с ним крови, глядишь, дело и сдвинулось…

ЧАСТЬ 3

1

«Что нужно для удачного функционирования производственно–финансовой единицы?» – опять спросил себя через несколько дней, подумав, что разговор с собой до добра явно не доведёт. Ладно, последний раз спрошу: «Слышь, Викторыч, блин?.. Надо правильную реальную недвижимость, типа офис, и кадры… Дедушка Сталин верно отметил – кадры решают всё!»

Контору снял по объявлению – неподалёку от центра арендовал полуподвальное помещение из двух комнат, кладовки и сортира. С кадрами оказалось сложнее.

Перво–наперво наведался в экономический институт, торчавший в двух лаптях от дома, и нанял по совместительству главного бухгалтера и управляющего – оба кандидаты экономических наук. Управлять и считать, правда, особо было нечего – на будущее. Пашкин сосед – не по работе, по дому – служил в военкомате, через него узнавал адреса дембельнувшихся десантников и предлагал им работу в торговле. Кто посылал меня, а кого и я. Крутился везде сам. Поручи селекцию Заеву, отобрал бы одних алкашей. Человек пятьдесят согласились поработать.

К радости родного механического цеха, заказал на заводе восемь металлических ларьков и арендовал пустующее овощехранилище. Народ обедать перестал ходить – дорого, вот овощи осенью и не заготавливали. Я же, наоборот, сгонял в деревню и заключил с председателем договор на поставку продукции. У своего «друга» Кабанченко выбил лицензию на торговлю ликёро–водочными напитками и пивом в тех же самых восьми ларьках. А под пиво надо ещё оборудование…

Словом, крутился как белка в колесе. Не успеешь покончить с одним делом, уже десять других ждут не дождутся – надо договориться о поставках водки и пива, распределить, кто из десантников будет продавать, для этого ещё раз со всеми переговорил на вопрос проверки интеллекта.

Некоторые беседовали типа:

«Чё? Водяру толкать? Ну ваще–е, в натуре… Могу!.. Не боись, не лоханусь».

Таких я задействовал в охране. На них у меня в недалёком будущем были свои планы.

Да ещё Кабанченко навязал двух своих племянников в продавцы. Этим повышенный оклад приходилось возить домой, хотя на работе они и не появлялись. Возил лично главный бухгалтер. Я понимал – за так ничего не делается!

Зато районный голова для реализации гуманитарной помощи и своих «секонд хэндов» помог арендовать два небольших помещения и десяток торговых мест на рынках.

Дело закрутилось–завертелось. А чтобы оно вертелось ещё быстрее, позволил себе приобрести разбитый «жигулёнок» шестой модели – мотаться на чём‑то надо. Завистливому Пашке купил подержанную «копейку».

А самое главное, в мою голову пришла мысль снять квартиру – на покупку собственной денег не хватало.

«Опять дрова колоть? – рассуждал я. – А где время взять?..»

Поручил управляющему почитать рекламу и подобрать двухкомнатную хату неподалёку от центра и без мебели.

«Свою куплю. На мебель деньги найду».

В конце октября подвернулся подходящий вариант. Договорился с хозяевами на год и повёз Татьяну смотреть квартиру.

— Район классный! – кидал я рекламу. – В центре и стоянка для моей «лайбы» недалеко…

— К тому же овраг рядом, в случае ностальгии завсегда можно сбегать, – смеялась она.

Квартира ей понравилась. Две изолированные комнаты, телефон, кухня десять метров – с нашим домом не сравнить.

— Обшарпанная какая‑то! – из‑за духа противоречия произнесла она, радостно алея щеками. – Вот эта комната станет наша, а в этой Денис будет уроки учить…

«Всё уже распределила», – обнял жену.

— Ремонт забацаю – не узнаешь!

— Сам?

— Ты чё, в натуре… – перешёл на лексикон моей молодёжи, – пургу не гони, скажешь тоже, сам – людей найму, – стал включать краны с водой, – раковину следует заменить, треснутая, – тут же и позвонил для испытания телефона по номеру бригады строителей, который дал управляющий.

«Ремонтируют быстро и качественно из материалов заказчика, – хвалил он их, – бугор – мой знакомый».

Чтобы не тянуть резину, пригласил сразу на квартиру. Жена ушла встречать сына из школы, я остался встречать строймонтаж бригаду.

«Только у бригадира весьма своеобразный характер», – предупредил управляющий.

В чём выражается – не сказал, но уточнил, что за норов тот неоднократно бывал бит.

— Вован! – представился узкогубый прыщавый тип.

«Мужику сорок лет, а рожа, как у пацана, в прыщах, по видимому, это и есть бригадир».

По–хозяйски отпихнув меня в сторону, стал осматривать помещение, что‑то записывая на мятый клочок бумаги.

«От сортира осталась», – догадался я.

Четыре помощника молчаливо следовали за своим боссом, который оказался тем ещё прохиндеем. Цену накручивал так, что даже меня надул. Торговались долго и страстно, вплоть до ругани. Несколько раз появлялось желание выставить его за дверь.

«Взаправду характер мерзо–пакостный», – вспоминал слова управляющего, и это останавливало от рукоприкладства.

Скандалист оказался опытным бугром – раньше работал заместителем начальника СМУ, и благодаря «своеобразному» характеру его сократили одним из первых.

Четверо подчинённых в разговор не вмешивались, но всё время поддакивали начальнику. На них, впрочем, мы внимания не обращали. К концу аудиенции бригадир мне даже понравился.

«Наверное, у меня тоже в чём‑то своеобразный характер», – усмехнулся я и сходу предложил прыщавому боссу постоянную работу. Дел предвиделось невпроворот – в арендованных помещениях делать прилавки, а в ларьках – и не представлял объём работы.

Ремонт они действительно забацали быстро и качественно. Через неделю решил вселяться. Татьяна бегала по магазинам и выбирала мебель.

Первым делом, вместо куда‑то убежавшего кота, я торжественно внёс градусник и с огромным душевным волнением повесил его на стену.

Следом стройбригада втащила любимый скрипучий диван, из‑за которого чуть не развёлся с женой.

— Вот и будешь на нём всё время спать! – кипятилась она.

Новоселье не делал, но переезд скромно отметил в узком семейном кругу, то есть, кроме нас, присутствовал Философ. Пашку не позвал – ни к чему подпускать близко к жене. С ним и Чебышевым это примечательное событие отметили в ресторане.

Немного выпив и закусив, Валерий увлёкся японским телевизором и, затаив дыхание, внимал российскому премьеру. Я побаловался с сыном и тоже сел перед «ящиком».

«Реализация методологических принципов абстрактного общественного труда обусловлена возрастающим уровнем требований и критериями оценки качества производства по всем параметрам и структурам изучаемых объектов и в зависимости от возможных отклонений социума», – услышал заключительные слова из речи Гайдара на встрече с колхозниками села Малые Кучки Тамбовской губернии.

Аплодисментов не было – народ размышлял, с кем это сейчас говорили.

Я вспомнил Валентину Григорьевну и её записку о качестве.

«Сейчас, наверное, опять конспектирует…»

— Как там у Пушкина в «Борисе Годунове» – народ безмолвствовал, – блеснул эрудицией.

— Давно заметил, – усмехнулся Валерий, – что старший лабораторный сотрудник, а ныне премьер – Гайдар, любит выражаться вычурно и туманно, но не вокруг и около, как Горбачёв, а научно, дабы окончательно задурить простой русский народ… Например, пословица: «Чёрного кобеля не отмоешь добела» в его исполнении звучала бы следующим образом: