Проблема майора Багирова - Кристина Майер

и выпало быть моделью. — Ноги ледяные, — бурчит Яр, согревая мои ступни в своих больших шероховатых ладонях. Перебирает пальчики, подносит ко рту и обдувает теплом своего дыхания. Халат распахивается, сползает, открывая полностью бедро. Яр сглатывает, вижу, как дергается его кадык.

Поднимает взгляд. Цепляет мой, не позволяет моргнуть. Дыхание меняется. Он уже это проделывал со мной, вот посмотрит так, что все мурашки сразу в боевую готовность приходят и устремляются к нервным окончаниям, отвечающим за возбуждение. Тогда мы обходились петтингом. Теперь ласками не обойдемся, Яр не даст заднюю. Да и я не позволю! Мои мурашки точно будут против, они проснулись и зудели, как только мы переступили порог квартиры.

Чуть опустив голову, Ярослав языком проходится по моим пальчикам на ногах, при этом не отпускает мой взгляд. Вбирает в рот несколько пальчиков и начинает сосать. Дыхание сбивается. Это нереальное удовольствие. Он словно разом нашел кучу эрогенных зон.

Свободной рукой он оглаживает оголенное бедро, скользит по внутренней стороне. Продолжает удерживать взгляд, а у меня веки тяжелеют, сами опускаются.

— Мы так дальше ласк не уйдем, — тяну я низким голосом. Если он меня сейчас тронет там, внизу, я разлечусь. Ярослав стаскивает одним движением футболку. Мои пальцы тут же тянутся к его горячей коже.

Яр развязывает пояс халата, раскрывает полы. Под ним лишь мои красные любимые трусы. Автомат грохнулся на пол, потому что Багиров решил сократить между нами расстояние, схватив за попу, притянул к себе на колени, впился жадным поцелуем в губы. Можно и глаза закрыть от удовольствия, позволить мурашкам и рукам Яра бесчинствовать.

Халат падает на диван, прохлада комнаты остужает разгоряченную кожу, покрывая тело зябкими мурашками. Но очень быстро я согреваюсь. Руки Ярослава, его рот и язык воспламеняют меня изнутри. Ведет кончиком языка по шее, добирается до моих ушей – еще одна точка невозврата. Уступает, конечно, пальцам на ногах, но не сильно.

А еще грудь… ее Яр тоже не обижает. Уделяет пристальное внимание. Голос срывается на хриплые стоны. Я сама ерзаю на его бедрах. Не знаю, что приятнее – как он покусывает и ласкает языком соски, или трение там, внизу. Все приятно!

— Яр… Яр… Пожалуйста… — о чем прошу, сама не знаю. Невыносимо приятно. Я готова стать полностью его. Мои руки ползут по косым мышцам пресса за резинку штанов…

— Алька, не сегодня, — тормозит мои пальцы, которые уже проникли за резинку боксеров. — Мне тебя еще девственности лишать, а я уже взорваться готов, - целует в губы, опускает медленно на диван.

В его глазах любовь и нежность переплетаются со страстью. Тону в этих чувствах. Они делают меня сильной и счастливой. Очень важно быть уверенной в своем мужчине, в Багирове я уверена. Мне с ним хорошо. И не только в постели. С ним не страшно, с ним дышится легко и свободно. А еще с ним я могу быть самой собой, именно такую он меня любит. Мы можем шутить и прикалываться, грустить вместе в тишине, говорить обо всем на свете. Он всегда меня выслушает.

Ярослав целует каждый шрам на моей коже, будто хочет забрать себе всю фантомную боль. Целует живот, скользит языком по коже. Пальцы на ногах поджимаются от удовольствия.

Чуть напрягаюсь, когда он стаскивает с меня трусы. Там, на передовой, я не лежала под ним, не видел он меня с такого ракурса и со всеми подробностями. Хорошо, что прихватила с собой в душ бритву, сделала себя там красивой, но сейчас там все влажно и блестит. Пытаюсь свести бедра, но Яр подается вперед, удерживая мои бедра на расстоянии своими плечами.

Ярослав долго смотрит, дышит учащенно и громко, ему нравится смотреть. Проводит подушечкой большого пальца между складками. Медленно… мучительно медленно. Останавливается на клиторе, я выгибаюсь. К пальцам сначала присоединяются губы, потом язык.

Беру свои слова обратно. Пальцы ног на втором месте. Я просто готова свалиться в темноту от тех переживаний, что дарит мне Яр! Я перестаю анализировать и отслеживать его действия, проваливаюсь в удовольствие. И мне даже становится безразлично, если и в этот раз мы обойдемся ласками.

Я забываю о том, что у меня где-то болит, главное об этом помнит Яр, не наваливается на меня девяностокилограммовым телом, все время держится на руках.

— Сегодня ты кончишь подо мной, — голос Яра врывается в мое уплывающее сознание.

Он резко поднимется, махом скидывает с себя штаны с боксерами. Лениво открываю глаза, чтобы просто освежить память. Убеждаюсь, что меньше член у Багирова не стал. Он у него великолепный. Ну, если так можно сказать о члене. Большой, с крупной головкой, перевитый тугими венами. Никакие усики не нужны.

- Алька, ты даже там красивая, - голос подводит Яра, срывается, когда он устраивается на пятках между моих ног, головкой члена проводит по влажным складкам.

У меня уже горло от стонов пересохло. Багиров чуть подается вперед и толкается одним уверенным движением.

— Ай! — вскрикиваю с запозданием. Яр, зарывшись пальцами в мои волосы, принимается целовать.

— Тише, не дергайся, — шепчет в губы. — Моя сладкая девочка. Как же хорошо…

— Мне не очень… — пищу, потому что меня продолжает распирать. Не больно вроде, но очень дискомфортно. Яр нежно целует лицо, будто старается забрать мою боль себе.

— Сейчас пройдет… — делает выпад вперед.

— Не шевелись! — цепляюсь за плечи ногтями.

— Алька, это сильнее меня, — рычит он, утыкаясь мне в висок, его тело дрожит от напряжения, но он не двигается несколько минут. Замер. Дискомфорт становится меньше. — Не сорваться бы… — мне кажется, он озвучил свои мысли. — Ты там такая горячая и тугая, что у меня капилляры в башке от напряжения сейчас взорвутся.

Собираюсь сообщить, что уже почти не болит, но тут в панике вспоминаю:

— Ты презерватив не надел! – хотя чего так испугалась.

— Я успею выйти, — так, наверное, говорят все мужчины, когда им пытаются обломать кайф.

Даже если не успеет, не боюсь забеременеть. Хочу от Яра ребенка. Дети должны быть зачаты в любви, а у нас самый пик.

– Все равно кроме клоунских ничего нет, - добавляет он, а мне почему-то становится приятно, что сюда он баб не водил. Мне хочется в