Весна 2018: Бог из машины - Александр Нетылев

— Собственность корпорации! — пафосно улыбаясь, начал речь Алоглазый, усиливая голос с каждым следующим словом, — Теперь ты уже не должна называться этим убогим именем. Ты принадлежишь мне! — Алоглазый коротко и тихо засмеялся, словно передразнивая самого себя в моменте истерического хохота в прошлое своё появление.

— Жалкий Артур Бёрг — то, чего не существует… он принял решение. Даже он понял глупость и слабость, которая не позволяет ему спасти свою надежду от внешнего мира. Он пытался превратить своё сознание в айсберг и спрятаться там… но, к его жалкому сожалению, там нельзя было спрятать тебя, огнеголовая, — Алоглазый развёл руками. Что он хотел этим сказать, было непонятно. То ли это был аналог «фэйспалма» от глупости Артура, то ли удивление его последним решением.

Алые глаза Змея упёрлись в голубоглазого фехтовальщика.

— Виконт Герхард фон Рейлис! — вскидывая вверх руки, прогудел Алоглазый, — Ты опасно близко стоишь к тому, что принадлежит мне!

Алый смазанный след вспорол пространство между Алоглазым и рыжеволосой… неотделимые два соседних мгновения… и Алоглазый уже стоит спиной к виконту, закрывая от него Еву, разжимая её пальцы на цзяне. Не успело ещё сердце ударить вновь, как ладонь Алоглазого ударила рыжеволосую в грудь, запуская её в полёт в противоположенную половину помещения, а вторая рука — с цзянем — уже рассекала воздух куда-то за спину Алоглазому, за счёт вращения тела Артура вокруг своей левой ноги.

«Земляной демон вращает Колесо» — ухмыльнулся Алоглазый. Меч неотвратимо шёл по дуге в шею Рейлису.

Однако, тот не зря считался великолепным фехтовальщиком. Он прошёл под лезвием цзяня и нанёс быстрый удар рукоятью в живот Алоглазого, который, в свою очередь, ушёл от удара быстрым невысоким сальто, на выходе из которого атаковал назад, через плечо. Лезвие прямого меча столкнулось с изогнутым лезвием шпаги, и по комнате пробежал чистый металлический перезвон, которому вторил тяжеловесный грохот откуда-то снаружи. Что бы сейчас ни происходило за дверями комплекса, оно было столь разрушительно, что даже толстый слой земли и броня из самых крепких сплавов не могли не дрогнуть. Жалобный скрежет железа ударил по барабанным перепонкам вслед за звоном.

— Началось… — тихо произнёс фон Рейлис.

— Ахахахаха!! — исторгнул из себя дикий хохот Алоглазый, — Для меня это всё никогда не заканчивалось! Никогда!

Цзянь, превратившись в стальную вспышку на алом фоне, вышел в укол, метя в плечо той руки Рейлиса, которая держала шпагу.

— Что ты чувствуешь сейчас, глупый человек, пытающийся вернуть то, что нельзя вернуть? — уже гремели саркастические слова Алоглазого в воздухе.

Лезвие шпаги возникло на пути меча, отклоняя его в сторону, а затем клинок наклонился, переводя парирование в удар по шее. Алоглазый отклонился назад, уходя от лезвия, и нанёс следующий удар, целя в печень, однако и этот был отражён.

— В таком случае, тебя ждёт сюрприз, — будничным тоном отметил виконт, однако в уголках его глаз плясали чёртики, — Потому что это официальное начало конца всех потомков Бахамута!

— Ахаха! Что ты можешь знать об этом, жалкий сигма-апгрейд над человеком, который так и не смог найти своё место в мире и обществе?!

Оскалившись, Алоглазый вновь растворился в смазанной вспышке, которая обвила непрерывным алым кольцом фехтовальщика. С какой стороны ударит Змей?

— Такие, как ты, даже не смеют смотреть на кровь Бахамута! Ничтожные глупые твари, связавшиеся с тем, что не могут понять! В этой молодой и глупой девушке больше величия, чем во всём вашем роде вместе взятом! Ахахаха! Ты ничтожество, Рейлис! Ничтожество, возжелавшее создать замок из песка и поместить его в то время, которого нет!

Виконт не ожидал нападения: он напал сам. Просто вступив в алое кольцо, обвивавшееся вокруг него. Шпага и цзянь снова скрестились, рассыпая по округе искры. Удар отозвался мощным сейсмическим толчком за пределами комплекса.

— Ты устарел, — сообщил своему противнику фон Рейлис, — Она — последнее и единственное вместилище вашей крови, что останется жить.

Он убрал одну руку от шпаги, и в левой руке сверкнула изящная дага, удар которой тотчас же был направлен в печень противника, скованного связью клинков… Лишь для того, чтобы наткнуться на мгновенно появившееся в руке лезвие Звездокола.

— Это твой род устарел, Рейлис! Вам всем пора на свалку истории, как существам, не сумевшим увидеть своё собственное лицо!

Тем временем, хватка Алоглазого вокруг цзяня разжалась, а указательный палец проскользил вдоль рукояти, вцепляясь намертво в её основание у гарды. Цзянь вывернулся, как змея, теряя скованность… средний палец Алоглазого лёг на рукоять и направил острие цзяня в удар, подрезающий сонную артерию.

Виконт поднырнул под руку с топором, после чего вынырнул позади Алоглазого. Его безупречный костюм пополнился неторопливо расползающимся алым пятном на шее, чуть ближе к плечу, чем планировал дракон, а на клинке даги красовался коктейль из алого и чёрного.

— У меня по крайней мере кишечник не вываливается, а вот твой богатый внутренний мир стремится покинуть своё тело, — резонно заметил виконт.

— Ох, и это весь ваш немецкий юмор? — изогнул бровь Алоглазый, не обращая внимания на рану. Рука Змея охватила цепь Звездокола, и в следующее мгновение в помещении образовался ад из взмахов крыльев птицы Пэн, как поэтично некогда упоминал Артур в Токио… Звездокол, подобно цепу, крошил пол и потолок помещения G-Tech, вращаясь вокруг Алоглазого, как луна вокруг земли… со скоростью, превращающей воздух вокруг в ураган.

Виконт сказал что-то нелицеприятное, после чего рванул прочь. Как раз вовремя, потому что действия Алоглазого не могли привести ни к чему хорошему: его ураган сорвал напольные и потолочные защитные плиты и перебил защиту ряда сигма-проводов. Сигма-взрывы всегда были красивыми, мощными, с радужным сиянием вместо пламени и ало-жёлтыми молниями вырывающихся из проводов токов энергии. Созданная демоном буря бушевала вокруг него, но не подчинялась ему, грозя попросту смыть мощнейшим потоком стихии.

Теряя кровь, Алоглазый несся алой вспышкой прямо через каменные завалы, которые наносили ему ещё больше ран… если бы не скорость и плотность энергии, тело Артура давно бы не выдержало. Выцепив Еву из-под завала, алая вспышка развернулась спиной по направлению к стене, куда сейчас летела… не меняя направления движения. Летя спиной вперёд, Алоглазый заглянул в лицо рыжеволосой Евы, которую держал на руках, лицо, покрытое серой строительной пылью и заляпанное красной подсохшей густой кровью. В его глазах отражалась странная задумчивость, не свойственная Огню… — впрочем, так смотрят усталые художники на часть своей картины, когда пламя перестаёт бушевать в них и начинает тлеть, переводя дыхание для нового будущего взрыва. Губы Змея тронула лёгкая полуулыбка, в которой теперь можно было различить не инфернальное упоение уничтожением, а взгляд чего-то, стоящего вне бытия и смотрящего на своих детей, которые пытаются понять, почему в их мире есть верх и низ, свет и темнота, холод и жар, боль и радость…

Звездокол исчез, руша хрупкое равновесие сигма-бури, и появился за спиной у Алоглазого, делая в стене гигантские трещины. В следующее мгновение, Змей пробил спиной могучую стену, унося Еву за пределы помещения, в котором сейчас должно быть будет нечто, подобное гидравлическому удару от резкой остановки потока жидкости… только сигма была гораздо опаснее жидкости.

Он летел спиной вперёд. Вниз. Ниже. Еще ниже. Это напоминало огромную шахту, только вот, если судить по стенам этой шахты, её не пробурили, а оплавили. Он ударился спиной о железный мостик, переброшенный через пропасть, и тот рухнул ниже, приземлившись уже на третьи по счёту подмостки, как раз тогда, когда мимо пролетел могучий яркий столб энергетического заряда, ударивший куда-то в недра Земли.

— Проект Е.В.А. - произнесла девушка, — 60 % мощности инициировано!

Она схватилась рукой за грудь Артура, и в руке у нее появилась рукоять топора. Схватившись свободной рукой за поручень подмостков, она подтянулась, поднимаясь на колени.

Лёжа на спине, Алоглазый приподнял голову, испачканную в крови, и посмотрел на Еву. Сейчас он выглядел жалко, как выглядел бы Артур, если бы его тело попытались раздавить заводским прессом, но его глаза по прежнему были вратами в тот далёкий мир, из которого пришёл Сэйхо… мир, который рыжеволосая по прежнему не понимала.

— Ну что ж, огневолосая… Этот дурень Артур сделал свой выбор таким странным образом. А ты свой? — два блюдечка огня вместо бывших глаз Артура смотрели на рыжеволосую как-то странно… словно Змею действительно был интересен ответ, в отличие от предыдущего «разговора» в музее. Да и уничижительное обращение «собственность корпорации» куда-то улетучилось. Презрительная улыбка на губах Алоглазого теперь виделась Еву скорее как отражение неостановимого хоровода огненной природы, не умеющей быть жестоко-серьёзной.