В стране приключений.Вып.1 - Эдмонд Гамильтон

— Значит, вы согласны?

— Прошу вас, не торопитесь! Во всем этом нет ничего хорошего. Лумми будет тосковать в одиночестве. Он никогда не привыкнет к нему. Ему лучше умереть, чем быть пожизненно заключенным. Не знаю… но ему, наверно, в самом деле лучше умереть, чем мучиться от одиночества, в окружении чужих существ, которые будут тыкать и тормошить его и приставать с разными тестами. Но я не могу спросить его, чего он хочет, потому что он просто не понимает, что такое смерть. Но он знает, что такое чужаки.

Мистер Перкинс закусил губу и подумал, что с этим молодым человеком очень трудно сговориться:

— Мистер Стюарт! А устроит ли вас, если вы отправитесь к нам вместе с Луммоксом?

— Что? Как?

— Думаю, что могу обещать вам должность при животных… Во всяком случае в моем отделе есть вакансия; я могу оформить вас на работу тотчас же, а бюрократическими формальностями займемся позже. Кроме того, неплохо, если экзотическими животными будет заниматься человек знающий.

Но прежде, чем Джонни ответил, подала голос его мать.

— Нет!

— Простите, что вы сказали, миссис Стюарт?

— Это не тема для разговоров, мистер Перкинс. Я надеялась, что вы найдете приличный способ помочь нам выпутаться из этой дурацкой ситуации. Но с вашим последним предложением согласиться не могу. Мой сын должен поступить в колледж. Я не позволю, чтобы он тратил свою жизнь, убирая в клетках за животными… как мусорщик! Ни за что!

— Мама, но ведь если…

— Джон Томас! Прошу тебя! Все разговоры кончены!

Мистер Перкинс перевел взгляд с опечаленного лица мальчика на суровое выражение его матери.

— Хочу уточнить, — сказал он, — что для Музея это не представляет трудности. Разрешите я вам все объясню, миссис Стюарт. Я буду держать это место… ну, скажем, месяцев шесть… о, прошу вас, миссис Стюарт! Примет ли ваш сын мое предложение или нет — это ваши проблемы… и я уверен, что вы не нуждаетесь в моих советах. Я только хотел бы уверить вашего сына, что Музей отнюдь не собирается разлучать его с питомцем. Разве в этом есть что-то плохое?

Спицы миссис Стюарт пощелкивали как отлаженный механизм;

— Думаю, что нет, — признала она.

— Мистер Стюарт?

— Подождите. Мама, ты же не думаешь, что я…

— Прошу вас, Мистер Стюарт. Музей Естественной Истории не интересуют ваши семейные отношения. Вы знаете наше предложение. Принимаете ли вы его?

— Мне кажется, вы не упоминали о финансовой стороне вопроса, мистер Перкинс, — вмешалась миссис Стюарт.

— О, в самом деле! Ну, скажем, двадцать тысяч…

— Чистыми?

— Чистыми? Вряд ли… сумма включает в себя и накладные расходы.

— Чистыми, мистер Перкинс, — твердо сказала она.

Перкинс пожал плечами:

— Хорошо.

— Договорились.

— Отлично.

— Эй, постойте! — запротестовал Джон Томас. — Ни о чем еще мы не договорились. Нам надо еще кое-что уладить. Я не позволю, чтобы Луммокса…

— Тихо! Дорогой мой, я терпела, сколько могла, но всему есть предел. И глупостям тоже. Мистер Перкинс, он согласен. Бумаги у вас с собой?

— Мы еще не договорились!

— Минуту! — Мистер Перкинс поднялся. — Мадам, правильно ли я понял вас, что должен получить подпись вашего сына на платежных документах?

— Вы ее получите.

— Хм-м-м… Ну, мистер Стюарт?

— Я ничего не буду подписывать, пока мы не договоримся, что я буду вместе с Луммоксом.

— Миссис Стюарт?

— Это смешно.

— Я тоже так думаю. Но тут уж я бессилен. — Мистер Перкинс встал. — Спокойной ночи, мистер Стюарт. Благодарю вас за то, что дали возможность изложить мое предложение, и за то, что я увидел Луммокса. Нет, нет, не провожайте меня; дверь я найду.

Перкинс двинулся к выходу. Мать и сын не смотрели друг на друга. У дверей он остановился:

— Мистер Стюарт?

— Да, мистер Перкинс.

— Не можете ли вы сделать мне одолжение? Сделайте как можно больше снимков Луммокса. Если можете, в цвете, стерео, в движении, со звуками. Я мог бы вызвать сюда профессионалов… но, думаю, у нас уже нет времени. Вы понимаете, о чем я говорю. Мы не оберемся стыда, если для науки не останется никаких следов от него. Поэтому сделайте все, что в ваших силах. — И он снова двинулся к выходу.

Джон Томас сглотнул комок в горле и выскочил из кресла.

— Мистер Перкинс! Эй! Вернитесь!

Через несколько минут он уже подписывал бумаги. Буквы подрагивали, но подпись была четкой и разборчивой.

— А теперь, миссис Стюарт, — мягко сказал Перкинс, — будьте любезны подписаться внизу, там, где слово «опекун»… благодарю вас! Ах, да! Всей суммы у меня нет с собой: я приехал уже после закрытия банка. Поэтому сейчас вы получите то, что у меня в наличии, а остальное — до того, как мы перевезем Луммокса.

— Нет, — сказал Джон Томас. — Я забыл вам сказать. Музей может возмещать свои расходы, как хочет, но я не возьму никаких денег. Я буду чувствовать себя Иудой.

— Джон Томас! — резко сказала мать. — Я запрещаю тебе…

— Ты лучше помолчи, мама, — вспыхнул он. — Ты же знаешь, что бы обо всем этом сказал отец.

Мистер Перкинс громко откашлялся:

— Мне надо еще привести в порядок кое-какие дела. Времени у меня маловато: судья О’Фаррел сказал, что ложится в десять часов. Миссис Стюарт, Музей считает себя связанным моим предложением. Мистер Стюарт, я оставляю вас улаживать отношения с матушкой, как вы найдете удобным. Спокойной вам ночи! — Он положил документы в карман и быстро вышел.

Через час они все так же сидели в гостиной, и на лицах их были усталость и раздражение. Мать заставила Джонни согласиться на предложение, что деньги будут лежать нетронутыми, пока он не даст на то своего согласия. «Я должен был пойти на это, подумал он, взамен разрешения на работу с Луммоксом».

Мать покачала головой:

— Мы забыли еще об одном вопросе. Кроме всего прочего, ты должен поступить в колледж. И ты не можешь взять с собой это животное. Так что у тебя нет оснований предполагать, что ты вечно будешь с ним.

— Да? Но я помню, что ты обещала заботиться о нем… ты обещала отцу.

— Оставь отца в покое! Теперь-то я могу тебе сказать, что давным-давно решила, что в тот день, когда ты кончишь школу, зверюга отправится в зоосад. Эта история опередила мое решение всего на несколько дней.

Он смотрел на нее, не в состоянии что-либо сказать.

— Джонни… Мой дорогой Джонни…

— Да?

— Посмотри на меня, дорогой. Мы наговорили друг другу немало горьких слов, и я жалею, что они были сказаны… я уверена, что ты не хотел их говорить. Но ты понимаешь, что мама думает только о том, чтобы тебе было хорошо? Не так ли?