Волшебная Башня (ЛП) - Шон Одиссей

— Уна, постой. Подумай. Если у него оружие… — начал Волшебник.

— Мы не можем позволить ему уйти, — голос дрожал от волнения. — Он убил моего отца.

— Но у него оружие, — повторил Александр.

Уна чувствовала, что ее голова готова разорваться от отчаяния, и она закусила губу, чтобы не пререкаться. Дядя был прав. У Кровавого Мартина было не только оружие, но также и перчатка, которая могла отражать магию. Это нельзя сбрасывать со счетов.

— Почему бы мне не посмотреть? — предложил ворон. — Я могу взлететь вон на то дерево.

— Чудесная мысль! — похвалил Волшебник.

Уна покосилась на Дьякона:

— Будь осторожен.

— Непременно, — ответил тот и поднялся в воздух.

Они наблюдали, как птица покружила в воздухе и приземлилась на дерево. Покрутив головой в разные стороны и посмотрев в разных направлениях, ворон крикнул:

— Их нигде нет. Ни архитектора, ни Кровавого Мартина.

Самулиган сдвинул шляпу на затылок перед тем, как высунуться за угол здания. Наконец он сделал шаг вперед:

— Кажется, все чисто.

Уна и Волшебник зашли за угол. Конец потайного спуска торчал из башни, словно длинный плоский язык. Кровавого Мартина и его приспешника нигде не было видно.

— Куда они делись? — удивилась Уна.

Парк был огромным — почти километр в длину и четверть километра в ширину. Но все же, кто-то должен был их заметить.

— Хотя… — сыщица подбежала к концу спуска. — Гляньте.

На фоне грязного серого неба, недалеко от выхода, одиноко возвышался зеленый газовый фонарный столб. Один из тех обычных фонарей, которые не перевели еще на вечные лампады из магазина дядюшки Александра. Уна приблизилась к фонарю, остановившись в нескольких сантиметрах, и посмотрела вниз. В траве сыщица заметила плотный круглый кусок железа, где-то метр в диаметре: на крышке была отчеканена аббревиатура: «ТШ»

— Техническая шахта, — прокомментировал Дьякон.

Уна кивнула.

— Да. Она ведет вниз к подземным коридорам, где на газовых линиях работают коммунальные службы. Я о них знаю из файлов отца. Он считал, что криминалитет скрывается вот в таких туннелях, — она опустилась на колени. — И посмотрите, как примята мокрая трава с этой стороны люка. Недавно кто-то сдвигал сюда крышку, чтобы пролезть внутрь, прежде чем вернул ее на место.

— Или же сдвигали, пролезли и вернули, — поправил Дьякон.

— Да, — подтвердила сыщица, поднимаясь с колен. — Лже-архитектор… И Кровавый Мартин. Он снова сумел ускользнуть.

Уна опустила руки. Просто было невыносимо знать, что убийца ее отца все еще на свободе.

— Зато посмотри, что у тебя есть, Уна! — обратился к ней Волшебник, в его голосе звучало благоговение. — У тебя палочка Освальда Великого, а у Кровавого Мартина нет!

Самулиган наклонился, чтобы лучше рассмотреть палочку. Девушка не смогла прочитать выражение его лица, но вдруг, что-то ей пришло на ум.

— Ведь это та самая палочка, которая превратила тебя в пожизненного слугу Маятника, ведь так, Самулиган?

Эльф кивнул без тени эмоций:

— Одна из них. Освальд орудовал не одной.

Но все-таки Уне стало интересно, могла бы эта палочка стать ключом к освобождению Самулигана. По слухам, она была ключом к Стеклянному порталу. С ее помощью можно было бы отправить эльфа домой.

Потом Уна подумала, как грустно ей станет без эльфа. Самулиган был как член семьи. Дом без него опустеет.

Волшебный слуга, который, казалось, умеет читать мысли, выпрямился и произнес:

— И впрямь, интересная находка.

Волшебник откашлялся:

— Уна, дорогая, ты должна рассказать нам все, что выяснила.

По пути назад Уна подробно рассказывала, что с ней происходило в пирамиде. В середине рассказа, на том моменте, когда напыщенный и высокомерный Кровавый Мартин хвастался, как ловко ему удалось украсть сундук с палочкой пятьсот лет назад, и как он воспользовался своей эйдетической памятью, чтобы нарисовать портрет Освальда для шантажа, Уна вдруг остановилась.

Славная четверка как раз вернулась к центральному входу, где вокруг сцены кучковались немногочисленные зрители. Возможно, все они ожидали объяснений? Уна не была уверена. Но кое в чем она мгновенно убедилась, удивившись, как могла не понять этого раньше.

Сыщица уверенно прошагала по мокрой земле, указав пальцем на сэра Балтимора:

— Это вы помогли Исидоре Айри мухлевать в конкурсе!

— Я? — удивился мужчина. — У меня нет ни малейшего представления, о чем ты…

— Мало того, что вы наняли лже-гадалку, чтобы отвлечь меня сказкой, — продолжила девушка, — так вы еще и планы архитектора украли во время вечеринки. И вот как это произошло, — Уна повернулась к мадам Айри. — Вы, мадам, намеренно врезались в архитектора, чтобы он облил вас супом.

— Зачем ей это? — поинтересовался Дьякон.

Уна сверлила взглядом модистку:

— Она это сделала, потому что миссис Уайт, жена нашего уважаемого инспектора Уайта, была одета в такое же платье.

Мадам Айри хватала ртом воздух, как рыба, прежде чем произнесла:

— Это было ужа-а-асно! Самая знаменитая модистка на Темной одета с кем-то в одинаковый наряд — какое унижение!

— Поэтому, проще было пережить неловкость, публично облившись супом, — продолжала мисс Крейт, — чтобы появился повод сбегать в бутик и переодеться.

Мадам Айри посмотрела на дочь, и они обе одобрили план кивком, словно это было самое разумное решение в сложившихся обстоятельствах.

— Важна новизна и неповторимость, — пояснила модистка.

— А причем тут сэр Балтимором? — поинтересовался ворон.

— Сейчас дойду и до него, — пояснила Уна, переведя внимание на высокого, статного отца Родерика. — Вы, сэр, были в числе тех, кто бросился поднимать архитектора с земли после столкновения с мадам Айри, и этим переполохом вы решили воспользоваться. Вы ловко расстегнули сумку архитектора и вытащили бумаги. Затем, используя свою эйдетической памятью, запомнили картинку плана, все ключи и ответы за несколько минут. В хаосе, вызванном происшествием, никто не заметил вас, и даже если кто-то заметил бы, то вы ловко спрятали бы планы в книжку дочери, не сомневаюсь. Когда вы закончили, вы бросили планы на землю, где их вскоре нашел Дьякон. Позже вы передали ответы Родерику и сделали большую ставку на его выигрыш. Единственное, чего вы не учли — что последняя подсказка была ловушкой.

Исидора Айри стояла между матерью и Родериком. Ее волосы и платье были мокрыми, как никогда. Она похлопала Родерика по плечу:

— Ты сказал, что последним ответом должна быть «БРЮКВА»!

— Заткнись, Исидора! — цыкнул юноша, его лицо было таким же красным, как у отца.