Разум и чувства - Джоанна Троллоп

— Слава богу, она до сих пор спит.

— Она была… очень расстроена?

Марианна затолкала руки поглубже в карманы жакета.

— Она проснулась в три. И проплакала до пяти. Похоже, ей придется очень нелегко. Будь у нее основания считать, что в душе он все-таки человек порядочный, это могло бы все изменить. А так у нас нет ни одного аргумента в его пользу, ни единого. И ей надо принять тот факт, что она всецело отдалась такому вот человеку.

Секунду Билл молчал.

— По-моему, именно из-за этого «всецело» я и не смог перед ней устоять, — сказал он наконец.

Элинор бросила на него короткий взгляд.

— Знаю. С ней всегда было так. Все или ничего. И конечно, если жить по такому принципу, рискуешь оказаться в унизительном положении.

Билл остановился возле скамейки у дорожки, по которой они шли.

— Вы очень замерзнете, если мы ненадолго присядем?

Элинор показала на свой жакет.

— Благодаря утеплению от миссис Дженнингс, мне это точно не грозит.

Он вежливо дождался, чтобы она села первой. Несмотря на долгий путь, проделанный ранним утром до Лондона из Делафорда, Билл выглядел таким собранным и аккуратным, будто вышел из дома каких-то десять минут назад. Элинор сказала:

— Спасибо, что приехали, Билл.

Он присел рядом с ней и уперся локтями в колени.

— Я сам хотел. Нет, я был должен. При одной мысли…

— Лучше уж сейчас, чем потом, — произнесла Элинор, глядя вниз, на свои ботинки. — Я имею в виду, это все равно должно было случиться. Между ними все было кончено еще тогда, но Марианна надеялась… так надеялась…

— Элинор…

— Что?

— Мне надо кое-что вам рассказать. — Билл сел вполоборота, глядя на нее. — История не самая приятная. Но вы должны знать. Потому что на самом деле ей повезло, что она избавилась от него.

Элинор недоуменно распахнула глаза.

— О чем вы?

Билл перевел взгляд обратно на замерзшую, выцветшую зимнюю траву.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Может, с самого начала?

Наступило молчание. Потом Билл сказал:

— Его отец был знаком с моим отцом. И с отцом Джонно.

Снова повисла пауза. Выждав несколько секунд, Элинор спросила:

— Это и есть начало?

— Нет, — ответил он. — Не совсем. На самом деле, все началось… с девушки.

— Так.

Билл переплел пальцы рук и посмотрел вдаль.

— Одной дальней родственницы. Мой отец питал слабость к ее матери — по крайней мере, я так подозреваю, — поэтому, когда она совсем молодой умерла от рака, Элиза стала жить с нами.

— С вами?

— С моей семьей. С моими родителями и братом. И со мной. Мы выросли вместе. Она была блондинка, не темноволосая, но… так сильно походила на Марианну! Та же любовь к жизни, та же энергия, страсть. И такое же… равнодушие к чужому мнению.

Элинор подождала.

Билл медленно продолжал:

— Мы все ее обожали. Особенно я. А вот моему брату, боюсь, просто нравилось, что она смотрит на него влюбленными глазами. Он был настоящий сорвиголова. Элиза ходила за ним, как загипнотизированная. Конечно, я ей нравился, она мне доверяла, возможно, даже любила, но мой брат был для нее тем самым запретным плодом… Надо сказать, моя мать никогда не верила, что они поженятся, а вот отец был двумя руками за. Рассчитывал, что брат остепенится, а ее состояние позволит поправить ситуацию в Делафорде. В день их свадьбы я чуть руки на себя не наложил. Слава богу, на свете существует армия: благодаря ей мне было куда идти и чем заниматься. После свадьбы я не собирался поддерживать с ними связь, но вскоре наши родители умерли — они всегда много курили, — и тут я узнал, что брак их развалился, и она от него ушла.

Он остановился и поглядел на дорожку у себя под ногами.

Элинор неловко спросила:

— А вы… как же вы… — но так и не смогла закончить.

Он выпрямился и положил одну руку на спинку скамейки позади нее.

— Я не поехал разыскивать ее, если вы это имеете в виду. Должен был, но не стал. Мне предстояло что-то решить с Делафордом, который перешел к моему брату, а тот уже превратился в законченного алкоголика.

— А потом?

— Мой брат погиб в автокатастрофе, — сказал Билл. — Был сильный туман. Он превысил скорость почти в четыре раза. Так я получил Делафорд.

Элинор посмотрела на него. Ей пришло в голову, что Билл Брэндон, сидящий возле нее на скамейке в холодном, ярком свете зимнего солнца, гораздо лучше подходит на роль старшего брата, чем Джон Дэшвуд. Она мягко спросила:

— И что же дальше?

— А дальше я все-таки решил найти Элизу.

— И?

Он вздохнул.

— Сказать без преувеличения, это было ужасно. Она растратила все деньги, пошла по рукам, родила ребенка от своего первого дилера…

— Дилера? — в ужасе воскликнула Элинор.

— Да, — кивнул Билл. — Я нашел ее в наркоманском притоне, в Восточном Бирмингеме. Ее малышку — правда, к тому времени она уже подросла, ей было три, — забрали в приют. Элиза превратилась в развалину.

Элинор нечего не сказала. Она медленно вытащила из кармана руку и погладила Билла по плечу. Он ответил слабой улыбкой.

— Боюсь, это еще не конец, — снова заговорил он. — Вы можете слушать дальше?

Она кивнула.

На секунду он сжал ее пальцы, а потом отпустил их и сказал:

— Я отвез ее в больницу, но она все равно умерла. Через несколько дней. Сердце не выдержало. Годы скитаний, беспорядочной жизни… Потом я потратил почти три года на то, чтобы убедить социальные службы дать мне возможность хотя бы участвовать в воспитании маленькой Элизы, раз уж ей придется жить в приемной семье, потому что меня сочли за старого извращенца, когда я захотел растить ее сам. — Он глухо, невесело рассмеялся. — Я демобилизовался из армии и организовал лечебницу в Делафорде. Если хотите, в память об Элизе. Но я никогда не думал… — он умолк на полуслове.

— Не думали что?

— Никогда не думал, что маленькая Элиза тоже окажется там.

Элинор охнула. Билл слегка наклонился в ее сторону.

— Мне очень жаль, что приходится вам это рассказывать. Очень, очень жаль, поверьте. Но вы должны знать.

— Хорошо, — сказала она.

— От Элизы не скрывали, как и от чего умерла ее мать. У нее были заботливые приемные родители, и мы с ними делали все возможное, чтобы избавить ее от всяческих иллюзий касательно зависимостей. Боже, Элинор, я даже отвел ее на ту улицу, где нашел когда-то ее мать, и хотя притона в том доме уже не было, даже собаки не стали бы там жить. И она росла нормально. Совершенно нормально. Много лет. Она умела держать себя в руках — даже с материнским темпераментом и тягой к авантюрам. Я был в ней уверен. Но тут Элиза влюбилась. Они познакомились в каком-то клубе, в Южном Кенсингтоне. Этот человек дал ей ее первую дозу. И, Элинор, вы… вы знаете, кто это был.