Систематизатор - Эл Лекс

Охренеть — жизнедеятельность ноль из ста, то есть, тварь дохлая… Но при этом описание «ревизия» выдает в формате живой твари, а не дохлой! Как неживой, но, сука, живо!

— Так. — глубокомысленно сказал я, поднимаясь с пола и хватая ружье. — Так… Блэт…

Не сводя взгляда с патриарха, я зарядил «усиленный выстрел», после чего отступил к стене и снял с крюка ближайший бидон с огнем. Держа его в одной руке, а ружье во второй, зажав приклад под мышкой, я подошел к патриарху и осторожно ткнул его стволом. Точно в то место, в которое производил контрольные выстрелы, думая, что добиваю тварь.

Мне кажется, или я вижу, как сквозь черноту карапаса просвечивает силуэт дохлой твари?

И, едва только дульный срез коснулся потрескавшегося карапаса, как по нему прошла длинная извилистая трещина, и он с громким треском развалился пополам, выпуская из себя мерзкую белую тварь! Словно сделанная из молочного желе, формой она полностью повторяла патриарха, но была чуть-чуть поменьше, словно сбросила с себя доспехи и сейчас осталась в одном исподнем…

Точно, так оно и есть! Жар и пламя уничтожили лишь доспехи, внешнюю оболочку патриарха, а сама по себе сидящая внутри тварь выжила! Ну ничего, сейчас мы это исправим!..

Патриарх-холодец встал на дрожащие белые лапки посреди своего расколотого карапаса и вонзил в меня злобный взгляд своих многочисленных глазок. Я поставил огненный бидон на пол и схватил ружье двумя руками. Думаю, что это ходячее желе я и так легко подстрелю, тем более «усиленным выстрелом». Это ж по сути огромный блок баллистического геля на ножках, не впервой!

Но, едва только я коснулся пальцем спускового крючка, как ворокс вытянул в струнку все свои глазные стебельки, так, что они, казалось, должны были порваться сами по себе, и черные зрачки затуманились, став такими же белыми, как и он весь.

И мой палец остановился. Я будто бы пытался продавить спусковой крючок на стоящем на предохранителе ружье… И, конечно же, он не двигался!

Я бросил короткий взгляд на кнопку предохранителя, — вдруг случайно нажал ее, пока терял сознание? — но она была выдавлена влево, то есть предохранитель был снят, так что все правильно.

А вот что было неправильно так это то, что, пытаясь рассмотреть положение предохранителя, я должен был повернуть ружье чуть боком… Но не повернул. Точно так же, как не нажал на спуск, хотя предохранитель был снят.

Неужели эта тварь меня контролирует?! Не полностью, конечно, не подчиняет своей воле, как какой-нибудь кукловод, но на то, чтобы не дать мне выстрелить, по ходу, ее способностей хватает! Не зря же в графе «опасности» твари написано не только про физический урон и яд, но и про псионическую активность! Не знаю, почему он не использовал ее ранее — может, не мог? Может, он только в такой форме способен это делать?

Тварь напряженно тянула ко мне глазные стебельки, буравя меня взглядом белесых буркал, и я буквально кожей ощущал, что патриарх тоже напрягается изо всех сил, чтобы не дать мне выстрелить. Он не мог контролировать меня сверх этого, но будто бы и сам не мог ничего делать, пока занят мной. Хотя нет, кое-что все же мог. Хелицеры чуть раздвинулись, а горб, заменяющий патриарху брюшко, раздулся… Да он снова собирается плюнуть ядом!

Я сжал зубы и снова попытался надавить на спуск, но опять ничего не вышло — я будто сжимал в руках кусок гранита, вырезанный в форме ружье, а не самую настоящую бум-палку!

Но я все еще мог двигать ногами. Плохо, совсем понемногу, но мог. Видимо, патриарх пытался и их взять под контроль тоже, но был слишком слаб, чтобы проследить за всеми конечностями сразу… У них своих-то восемь штук, а тут еще за четырьмя чужими надо следить!

Поэтому я перенес вес тела на левую ногу, а правую чуть отвел назад…

И со всей дури врезал по бидону, стоящему на полу в шаге от меня! Как по мячу, забивая пенальти!

Только, в отличие от мяча, бидон был твердым…

В стопе неприятно хрустнуло, острая вспышка боли прострелила ногу, от кончиков пальцев до колена, но зато бидон взлетел над полом, пролетел пару метров, вращаясь вокруг своей оси и разбрызгивая голубые искры, а потом упал на бок, покатился по камням, неминуемо приближаясь к патриарху…

И он не выдержал. Шарахнулся прочь от голубого пламени, переводя взгляд на него и отводя от меня.

И, как только пропал зрительный контакт, контроль пропал тоже. Пальцы снова меня слушались, и я не упустил этой возможности — выжал спуск, дернул цевье, выжал спуск еще раз. Первый выстрел — в паука. Второй — в бидон, уже почти подкатившийся к его лапам.

В этот раз все выглядело не так феерично — дробь разнесла бидон, но вместо того, чтобы накрыть ворокса пылающим облаком, топливо прыснуло вперед конусом, и паук даже почти смог избежать его, просто шарахнувшись в сторону.

Но избежать меня ему уже было не суждено.

Я расстрелял весь магазин за несколько секунд. Картечь вырывала из мягкого белого, не защищенного больше никаким карапасом, студенистого тела огромные куски. Патриарх дергался при каждом попадании, отступал назад, пытался подставить бока, но я отстрелил ему три из четырех лап с одной стороны, и он рухнул на бок, лишенный возможности стоять. Тогда я перенес огонь на его морду, которую он больше не мог прятать, и за несколько выстрелов разнес ее в сопли. Когда дробовик при очередном нажатии на спуск сухо щелкнул, и выстрела не последовало, я не стал выдергивать из сайдседдла оставшиеся патроны, а просто отпустил его, позволяя повиснуть на ремне, взял в руки Лизу, подошел и воткнул клинок в патриарха. И еще раз. И еще пять раз. До тех пор, пока не увидел системное сообщение.

Уничтожен патриарх вороксов, уровень 5. Получено 100 единиц опыта.

И рядом с трупом наконец-то появилась фиолетовая шкатулка, уже совершенно определенно ставя точку в вопросе убит ли патриарх или опять притворяется.

— Ну и дела! — раздалось сзади. — Что это было?!

— Ты о чем? — не понял я.

— Я шевельнуться не могла! Я даже говорить не могла! Он как зыркнет!

Я обернулся:

— На тебя что, тоже подействовало?

— А на тебя тоже? — Настя удивленно перевела на меня взгляд. — Я думала, только со мной такое творится!

Что ж, видимо, патриарху пришлось делить между нами двумя свой ментальный контроль, поэтому и получилось, что