Технофобия - Тимофей Печёрин

— Так извлекайте, — хмыкнул Гриша, — кто вам мешает?

— Скорее, не «кто», а «что», — ответил Герберт, — не знаю, каким образом вам удалось его вырубить…

— Ну мастера, ну гады, — ни с того ни с сего, перебил его Весельчак, — говорили, шлем прямой артиллерийский удар выдерживает. А тут — какая-то железяка…

— Шлем-то выдержал, — пояснил Иващенко, — а вот мозг… Возможно, произошла определенная интерференция электромагнитных полей шлема и мозга объекта. Ладно, не буду утомлять вас специальной терминологией. О такой ситуации меня предупреждали, даже оценили вероятность, но она была настолько мала… Короче, в настоящее время объект находится в состоянии живого трупа. Все функции его биологического организма в норме, а кибермозг… Он, как будто…

— Отформатирован? — вставил я словечко из своей прошлой профессиональной деятельности.

— Вроде того, — согласился Герберт, — короче, почти пятилетняя работа практически пошла в гравитационный коллапс. Наша служба не знала более позорного провала.

— И что? — с сытой ленцой в голосе спросил Весельчак, уже разделавшийся со своей порцией, — что вы от нас хотите?

— Будучи аборигенами Земли, — слово «аборигены» меня, кстати, покоробило, несмотря на его этимологическую правильность, — вы, в любом случае знаете об обстановке на ней не меньше, чем мог узнать за пять лет наш резидент. Ваши сведения были бы нам очень полезны.

— И после этого вы нас отпустите? — с надеждой в голосе поинтересовался Гриша.

— Смотря, в каком смысле, — смутился Герберт, — вернуть вас на Землю мы не можем при всем желании. Инструкция, знаете ли. Но и держать вас взаперти в наши планы не входит. Вы получите все гражданские права, кроме того, в благодарность за содействие, вам будет предложено трудоустройство в нашем ведомстве. Родина родиной, но я все-таки сомневаюсь, что у нас жить хуже, чем на вашей планете.

— Кстати, — не удержался я от интересовавшего меня вопроса, — скажите, мы ведь на орбитальной станции? Огромной, размером с город?

— Мы называем их орбитаунами, — подтвердил Герберт, — именно на орбитаунах живет большая часть современного человечества. Если вам интересно, то этот орбитаун называется Марс-3 и располагается на орбите вокруг одноименной планеты Системы Солара. В эту систему, кстати, входит и ваша Земля.

— Спасибо за интересную беседу, — небрежно бросил Гриша, — но на мою помощь можете не рассчитывать. Я верен клану, к тому же, в случае моей смерти он меня восстановит. Так что можете меня расстрелять, или голодом уморить…

— Насчет голода, — не мог не съязвить я, — неизвестно, насколько тебя хватит. Это ты сейчас, сытый и довольный, хорохоришься, а всего час назад…

— Это тут ни при чем, — отмахнулся Весельчак, — голод голодом, а клан я не выдам. Я не предатель.

— Ладно, — Герберт Иващенко отреагировал предельно спокойно и повернулся ко мне, — он не предатель и я не буду настаивать. А как насчет вас?

— Я тоже не предатель, — ответил я, — вот только хранить верность мне больше некому. Конечно, может, я знаю недостаточно, меня ведь, как и Голема по легенде, заморозили и продержали в Пантеоне около тысячи лет. А в этой эпохе я от силы, месяца три.

— Не так уж и мало, — произнес Герберт, наверное, по чисто дипломатическим соображениям, — что ж, я слушаю вас… простите, забыл спросить, как зовут.

— Владимир Марков, — запоздало представился я. И после этого рассказал человеку в темно-сером костюме все, что со мной произошло незадолго до заморозки, и после нее. Про «Фростмэн», про кланы, про мутантов, мастеров, технофобов. Упомянул и про Коммутодром и про наш виртуальный роман с Дарьей-Дейременой. Дойдя до своей авантюрной затеи с отключением Пантеонов, я заметил, как Герберт грустно покачал головой. Видимо, история и впрямь была не без трагизма, по крайней мере, отношения выдуманного рыцаря Доранта и вымышленной принцессы Дейремены не шли с ней ни в какое сравнение. На событиях, произошедших в последние сутки, Иващенко попросил остановиться поподробнее, особенно на том моменте, когда Тая вырубила Голема лопатой. Еще больше мой собеседник удивился, когда я, по его просьбе, пояснил, что же такое представляет собой эта лопата.

— Полпроцента вероятности! — воскликнул он вполголоса, ни к кому конкретно не обращаясь, — пренебрежимо мало! Нет, я этих умников из аналитического отдела отправлю астероиды отстреливать… А вы продолжайте, продолжайте.

И я продолжил, дойдя до попытки расстрелять глайдер из танковых орудий.

— Вы это серьезно? — спросил несколько обескураженный Герберт.

— Серьезней некуда, — я не стеснялся, потому что вроде как защищал своих, — и, как понимаю, если бы у меня получилось, вы бы десант прислали? С бластерами-шмастерами и лазерными мечами?

— Ну что вы! — отмахнулся Иващенко, — у нас нашлись бы гораздо более удобные и эффективные средства нейтрализации вашей обороны. Обошлись бы без крови с обеих сторон. Вы лучше вот что скажите. Какое у вас по этому поводу мнение?

— По поводу ситуации на Земле? — Герберт кивнул в ответ, — я полагаю, что фирма «Фростмэн» под видом бизнеса готовила захват власти на планете. С этой целью, при помощи заморозки, происходило изъятие из исторического процесса людей, потенциально способных повлиять на него, но поддавшихся временной слабости. Цель этой затеи мне лично непонятна, равно, как и смысл таких долгосрочных планов. Но, по-моему, по крайней мере к трехтысячному году они были практически реализованы. Во всяком случае так называемых мастеров — интеллектуальную элиту нынешней Земли, система управления Пантеонами идентифицировала как службу технической поддержки корпорации «Фростмэн». Что касается всех прочих землян… Кланы зависят от мастеров, без которых нормальная работа систем жизнеобеспечения была бы невозможна.

Благодаря этой своей незаменимости, мастера не только пользуются жизненными привилегиями, но и нередко способны влиять даже на официальное командование кланов. В частности, когда меня изгоняли, командор не особо этому возражал, несмотря на то что я показал себя неплохим бойцом. Ну а где кланы — там и оружие. По военно-техническим возможностям с бойцами кланов не могут тягаться ни мутанты, ни тем более, технофобы. И те, и другие, могут разве что задавить массой, и то навряд ли. Так что мои выводы относительно мастеров однозначны. На чьей стороне сила, в чьих руках техника и информация, у кого всего остального, включая блага цивилизации, больше, чем у других — тот и главный. И, заметьте, эти гады своим положением очень дорожат. Потому и поставили ловушку в систему управления. Как там сказал мой куратор? Ловко придумано. Так ведь и мы не дураки.