Медиум - Дронт Николай

Когда компания покинула дом, учитель пояснил оставшемуся ученику:

– Пусть молодой посмотрит на изгнание посторонних сущностей, а опытному, пожившему человеку нет смысла окунаться в такое дело. Чего мы там не видели? Боль, вопли и стоны захваченного тела под молитвы священников – зрелище не из приятных.

– А Дугласу оно зачем?

– Пусть увидит, чем ему придётся заниматься, если сможет развить в себе талант. Джузеппе, как я понимаю, книгу вы получили и сейчас переводите?

– Да. Думаю, в течение недели закончу.

– Прекрасно! Но я хотел поговорить с вами по другому поводу. Вы знаете Джордани Витторио?

– Конечно. Собственно, его люди и выкупили мой бизнес.

– Тогда хочу с вами посоветоваться. Мой клиент, покойный Вилли Брасс, вы его помните как Ловчилу, собирается уйти за кромку. Тогда он окончательно отрешится от земных дел. Призвать, конечно, будет можно, но на кладбище уже не придёшь и просто так не поговоришь. Это его осмысленное решение, и не мне советовать покойнику, что ему делать со своим посмертием. Однако у мистера Брасса есть желание уйти из мира, заплатив долги и получив отпущение грехов.

– Такое возможно?

– Про долги – наверное, про грехи не скажу – за кромкой не был, потому не знаю. Итак, мистер Брасс хочет уйти безгрешным, но сначала завершить дела.

Тут заходит речь о Джордани Витторио. Этот авторитетный человек занимается ставками, не так ли?

– Точно. Дон Витторио – крупнейший авторитет в этой области.

– Смотрите, Джузеппе, в этом конверте ровно тысяча броудов. Мистер Брасс хочет сделать ставку. Он ставит тысячу против одного, что в течение недели с его вдовой и её любовником не случится ничего плохого, и они останутся живыми. Я хочу попросить у вас совет: стоит ли идти к мистеру Витторио, чтобы он устроил такое пари?

– Я правильно понимаю, что если через неделю эта парочка останется живой, нужно вернуть один броуд?

– Тысяча один! Вы забыли о сумме заклада мистера Брасса.

– Ещё раз уточню: если я возьму тысячу, и Лукреция с любовником умрут, то деньги достанутся мне?

– Если заключите пари, то да. Но я думал предложить организацию спора Джордани Витторио.

– Не стоит. Он возьмёт себе треть или половину, а исполнителю…

– Спорщику, Джузеппе. Спорщик звучит лучше.

– Как скажете, мистер Нельсон. Я берусь… э… принимаю пари. Дополнительные условия есть?

– Никаких, кроме срока. Дело в том, что мистер Брасс через неделю надеется получить полное отпущение грехов и очищенным покинуть наш скорбный мир.

– Не очень понимаю, как такое вообще возможно, но лишняя тысяча мне точно не помешает. Она пока полежит у вас?

– Ни в коем случае! Во-первых, я не занимаюсь спорами, а лишь нахожу устроителя. Во-вторых, я полностью доверяю вам.

– Кто-то ещё в курсе?

– Зачем? Спор джентльменов никого не касается.

Сижу в кабинете и пытаюсь просчитать: можно ли было как-то обойтись без церковников? Похоже, нет. В пользу духа говорило то, что он захватил тело и не вызвал подозрений. Если бы вселенец был адекватен, можно было бы помочь ему, а то и использовать посредником в беседах с некоторыми духами, задержавшимися после смерти. Но мелочный и наглый хапуга слишком опасен. Конечно, мне он не конкурент, да и медиумом не так просто стать. Во всяком случае, одного умения разговаривать с покойниками мало. Однако подгадить он мог. Да и за наглость хама стоило наказать, а заодно и вернуть владельцу управление. Но не здесь же его изгонять? Куда потом девать тело? Хозяин, даже если вернётся, не сможет сразу обрести полный контроль. К тому же работать бесплатно кодекс мне категорически запрещает.

Патер обрадовался подарку, а также возможности познакомиться с моим учеником. Наверняка начнёт выписывать кренделя вокруг Дуга. Если сочтёт полезным, станет затягивать парня в католики. Дескать, спасёт душу, вернув её в лоно истинной церкви. А заодно постарается промыть мозги и получить ручного шпиона в моём окружении. Для моего же блага, конечно.

Одержимый не католик, а значит, едва ли выживет, даже если хозяин вернётся. Но с меня заботы сняты. И я, и Лу, и Шона спокойно скажем правду: посетитель был, после разговора уехал с церковниками. Что с ним случилось дальше, не знаем, да и знать не хотим. Со всеми вопросами обращайтесь к патеру Бенедикту.

Неизвестно, что может увидеть Дуглас, но об этом должна болеть голова у церковников. Да и не будет вопросов, монастырский госпиталь – надёжное прикрытие.

Утром следующего дня Дуглас явился в контору к открытию. Вид у него был потерянный, глаза бегали, цвет кожи казался бледно-зелёным. На предложенную Шоной чашку чая парень отреагировал категорическим отказом с пояснением:

– Меня после вчерашнего изгнания духа до сих пор тошнит. Церковники – настоящие палачи!

– Что делать, мой мальчик, – сочувственно заметил спустившийся по лестнице мистер Нельсон. – Работа у них такая. У тебя же есть два пути: нарастить слоновью шкуру и привыкнуть или никогда не связываться с церковными экзорцистами. Есть третий путь, и он пока ещё открыт: уйти и больше даже не вспоминать об оккультизме.

– Я точно никогда не буду заходить в церковь к католикам! Они там…

– Дуг! Лучше помолчи. Не стоит знать подробности ни Шоне, не Лулли. А я и так знаю о церковниках значительно больше тебя.

– Я просто…

– Ничего простого тут нет. Первое, что нужно сделать, это крепко-накрепко зарубить себе на носу: язык – основная причина неприятностей. Посиди в приёмной, отдохни, приди в себя и реши, стоит ли продолжать занятия оккультизмом или лучше остаться электротехником.

– Стоит!..

– Сейчас молчи. Учись терпению и тренируй выдержку. Наверное, придётся научить тебя погружаться в глубокую медитацию, после неё становишься спокойнее. Через два часа, не раньше, зайди ко мне, тогда и решим, как тебе жить дальше.

Медиум удалился к себе в кабинет, а секретарша стала читать нотацию парню. В ней было много места отведено умению деликатно не заметить чего-то, и уж тем более не болтать о замеченном. Были затронуты и другие полезные для молодого человека качества, но Дугласа больше успокоили привычная обстановка и насильно подсунутая чашка чая.

В кабинет к учителю зашёл успокоенный и просветлённый ученик. Он начал было что-то говорить, но медиум не стал его слушать.

– Я представляю, что ты мог увидеть. Тебя это взволновало до глубины души? Неженка! Хочешь, договорюсь с полицией, и нас пустят в морг посмотреть на криминальные трупы? Ведь если станешь медиумом, будешь видеть духов именно такими, как они выглядели в момент смерти. Тебе этого мало? Вспомни, что есть ещё жертвы несчастных случаев: сгоревшие заживо, затянутые в работающий механизм, раздавленные автомобилем. Из последних «красавцев» помню морячка, упавшего между бортом торгового судна и причалом. Ты не нервная девица из колледжа, ты сам выбрал себе работу. Теперь будь добр принять последствия и приготовься к сдёрнутому флёру романтики со сложного и опасного дела. Или перестань морочить себе голову и уйди.

– На первом уроке вы обещали вместо чтения лекций бросить меня в воду потому я поехал вместе с патером смотреть на сеанс изгнания…

– Как всегда, у молодых виноват кто-то другой. Вспомни, кто сразу согласился с предложением поехать в собор? Кто смотрел на меня взглядом голодного щенка? И что ты начал бы думать про меня в случае запрета? Учись принимать на себя ответственность за собственные решения. Я не имею ни времени, ни желания тебя воспитывать. Достаточно того, что собираюсь хоть чему-то научить. Остальное ты сам, всё сам.

– Я понимаю. Но можно в следующий раз меня хотя бы предупредить?

– То есть ты остаёшься и надеешься, что будет следующий раз?

– Конечно, остаюсь! Патер Бенедикт о вас так много хорошего наговорил. Он сказал, что мне сказочно повезло с таким учителем.

– Лестно. А ты знаешь, что патер – иезуит?