Щит Найнавы - Андрей Астахов

– Не будь строг с ними. Они видели смерть и чудом избежали ее. Зато теперь они понимают, кто их враг. И они будут драться насмерть, чтобы загладить свою вину.

– Я говорил о селтонах…

– Командир?

– Они ненадежны. Я больше не доверяю им.

– Прикажешь рассчитать их и вытолкать взашей? – подал голос Кассад.

– Рассчитать? – Ирмас повернулся к начальнику охраны. – Тратить казну, которой у нас и так немного? Нет, не будем расточительны. Пусть они исчезнут, Кассад. Поручаю это тебе и твоим людям.

– То есть, мы должны…

– Да, клянусь Тараллом! Избавь меня от предателей, а как ты это сделаешь, не моя забота.

– Понял, командир, – Кассад поклонился.

– Ты собираешься атаковать дворец Горного Дракона? – спросил Пардис.

– А у меня есть выбор? – Ирмас нехорошо усмехнулся. – Война началась, и надо действовать быстро, пока ситуацией не воспользовались Айоши.

– А если попытаться заключить с Айоши договор, командир?

– Я понимаю тебя, Пардис. Но это плохая идея. Нам придется делиться плодами победы с Айоши, а это меня совсем не устраивает. Вот когда мы покончим с Оваро, тогда и будем говорить с Советом Князей, уже как владыки Севера.

– Командир придумал неплохой план, – сказал каэстанец.

– Пардис, прямо сейчас выбери из числа своих людей самых лучших наездников и отправь гонцов в дальние гарнизоны. Пусть бросают все эти курятники и направляются в Дреммерхэвен. Я докажу этим косоглазым Эдхо, что они рано празднуют победу. Ирмас Удэн еще увидит, какого цвета у них потроха! Ступайте!

Командиры вышли. Ирмас налил себе еще вина, но вместо того, чтобы поднести кубок ко рту, швырнул его в стену, украсив ее темным пятном, похожим на кровавые брызги. Новая волна ярости, бешенства, горечи и чувства потери накатилась на командира "Ястребов".

– Мири, что ты натворила! – простонал он, глядя в пустоту. – Что ты наделала!

Шнуры в часах заменили уже не один раз, время перевалило за полночь, а разгульный пир в Дреммерхэвене продолжался. Улен Сальер стоял на своем посту на угловой башне замка, опираясь на копье, и прислушивался к звукам продолжающейся оргии. Досадно, конечно, что не довелось поучаствовать в такой отличной гулянке. И не ему одному – сегодня начальник стражи Кассад на все посты назначил земляков Сальера, селтонов. Странное решение.

В башне было холодно, и Сальер подумал о горячем вине. О большом кубке горячего ревеньяка с пряностями и медом. И еще о хорошем куске запеченной на угольях свинины. Да только никто сегодня не вспомнит, что часовые тоже люди. Проклятые каэстанцы сейчас наливаются брагой, вином, настоем йавхи, тискают шлюх, а он мерзнет на посту. Смена еще нескоро. В лучшем случае им достанутся объедки тех, кто сейчас веселится во дворе замка. Подумав об этом, Сальер со злостью плюнул себе под ноги.

Это уже стало традицией. На словах Ирмас одинаково ценит всех своих людей. Но на деле самые жирные куски всегда достаются этим ублюдкам-каэстанцам, землякам Ирмаса. А всем остальным…

Шум шагов и лязг железа на галерее отвлек Сальера от невеселых мыслей. Кто-то поднимался на башню. Сальер быстро нахлобучил на голову шлем, выпрямился, ожидая гостей.

Стену осветили факелы. Сальер приободрился – похоже, это смена. Впереди шел сам Кассад, за ним пять человек в полном вооружении. Если его сейчас сменят, остаток ночи можно будет неплохо повеселиться…

– Сальер! – крикнул Кассад. – Ты в башне?

– Да, командир, – молодой селтон выглянул в двери.

– Все спокойно?

– Тишина и покой, командир.

– Иди сюда.

Сальер был удивлен: никогда прежде разводящий не требовал у караульного выходить из сторожевой башенки на галерею. Однако начальник стражи дал приказ, и его надо исполнять. Положив копье на правое плечо, Сальер вышел из башни и направился к Кассаду.

– Ты хороший воин, парень, – сказал Кассад. – Говорю тебе это потому, что ты за год службы показал себя с самой лучшей стороны.

– Спасибо, командир, – Сальер был удивлен. – А в чем…

– Ты получил отставку, – сказал Кассад и ударил селтона длинным кинжалом в живот. Сальер задохнулся от боли, осел на камни. Вторым ударом Кассад перерезал селтону горло. Когда Сальер перестал хрипеть, бывшие с Кассадом наемники деловито раздели покойника, забирая окровавленную одежду и доспехи. А потом подхватили труп и перебросили через стену в ров.

– Вот и все, – сказал Кассад, услышав всплеск воды. – Еще одной собакой меньше. Кайнар, займи его место. А мы пойдем, разберемся с остальными…

– Майчи, иди сюда!

Девочка повернулась на зов, заспешила за женщиной, тащившей большую плетеную корзину с бельем. Женщина протянула ей руку, улыбнулась.

– Идем быстро? – спросила девочка.

– Конечно. Иначе хорошие места на пристани займут до нас.

Майчи кивнула. Они начали спускаться по пологому берегу к реке, разделяющей Дреммерхэвен на Старый и Новый город.

– Я буду стирать платюшки Нини, а ты наши платья, да, мама? – спросила Майчи, когда впереди показалась пристань.

– Конечно. Только постирай одежду Нини быстро, а то мне нужна помощь. Мне одной трудно.

Утро было хорошее, свежее, ясное. Отличное утро для общей работы. На берегу уже сидели несколько женщин – все соседки Ари и ее дочки Майчи. Некоторые пришли сюда еще засветло. Женщины церемонно приветствовали друг друга: хоть все они и из бедных семей, но старинные традиции соблюдать надо. Лишь две айджи просто помахали Ари руками. Этих местные обычаи не волнуют. Ари недовольно покосилась на них. Хотя, чего еще ожидать от бывших наемничьих шлюх?

– Мама, я пойду стирать платюшки! – заявила Майчи.

– Хорошо, только далеко не уходи. И в воду не лезь.

Женщины сбились в группку на пристани, запели старинную песню про прачек, которые день и ночь стирают за гроши и никогда не едят досыта. Песня была тоскливая, и ее слова были Майчи не понятны – кто его разберет, о чем поют эти взрослые? Слушать их совсем неинтересно. Берег был совсем рядом, мутная вода накатывала на него волнами и шевелила нарядные круглые камешки, разбросанные по мокрому песку. Майчи, забыв про кукольные платья, уселась у воды и увлеченно начала собирать красивые камни. Набрала целую горсть, а потом подумала, что складывать их некуда, разве только в корзинку с тряпочками Нини.

Человека она увидела уже потом, когда уложила камешки под платья куклы. Смешной был человек. Он плыл на спине и был совсем голый. Майчи смотрела на него и не понимала, зачем он это делает. А человек медленно плыл в ее сторону от большого замка, и течение реки все ближе подгоняло его к берегу. И еще, Майчи заметила, что человек как-то странно ей улыбается. У него большой-пребольшой рот и длинное лицо. В самом деле, какой-то он не такой…