Закон дороги (СИ) - Ларина Виктория

Невысокий, худой, очень белокожий, подвижный, как ртуть, человек, одетый в легкий кожаный доспех, вовсе не казался дикарем-туземцем. Хотя, еще лет сто назад, народ несхитов считали именно дикарями — за их своеобразные, ни с чем не схожие обычаи, за диковинный жизненный уклад и древнюю веру. Они не строили городов, разделялись на многочисленные касты и свято чтили богов давно забытого пантеона. Темных богов. Иро был последним в роду магов-жрецов. Последним — потому что несхиты практически вымерли. Сначала из-за частых землетрясений и извержений вулканов, без конца терзавших их земли, а потом дело завершили завоеватели — предки маршала Свиза, сотнями сжигая соплеменников Иро на кострах — ведь они поклонялись демонам… Несхитов почти не осталось, а те несколько сотен, что умудрились сохранить себе жизнь, ушли в подземелья и затаились, но веры своих отцов не предали. Именно верой, ее древними ритуалами и был ценен для Дингры этот удивительный человек. С его помощью Верховная надеялась найти давно забытую дорожку к его божествам.

Как гласила легенда, Неспящие во Тьме в древние времена были так могущественны, что силы Света забеспокоились и решили пойти на них войной. Но мощь этих сущностей оказалась столь велика, что уничтожить их не смогли, а всего лишь погрузили в некий полусон в особо созданных для них Коконах, на границе Тьмы и Света. Дингра надеялась вернуть Неспящих и направить их гнев на Город, ибо все светлое для них изначально враждебно. Иро, как последний маг-жрец пытался отговорить госпожу, но мощь Неспящих была для нее столь вожделенна, что никакие уговоры не помогали. А рассказы о великих человеческих жертвоприношениях, ценой которых умиротворяли в древности разбушевавшихся божеств, только раззадорил ее. Кровь и жертвы? А что есть война, как не гигантское жертвоприношение? Темные божества будут довольны….

И последнее ее приобретение. Двое, в одинаковых черных с золотом плащах жрецов, жрецами, по сути, не являющиеся. Ею, Дингрой, лично отысканные, подготовленные и оберегаемые маги. На материке оба были в свое время гонимы и ненавидимы куда больше несчастных несхитов за свое темное колдовство, от которого не было спасения. Оба стали значительно сильнее здесь, в храме Владыки мрака. Оба были весьма неравнодушны к своей спасительнице и покровительнице: и основательный, больше похожий на какого-нибудь мастерового, нежели на мага, Джемед, и поджарый, легкий на подъем Тги’Рон. Дингра надеялась извлечь выгоду и из этих симпатий. Когда человек ради одного твоего взгляда способен на любое безумство, это совсем неплохо! Хуже другое: оба ожидают ее выбора, и, не будь строжайшего запрета, давно решили бы дело поединком. Пришлось сказать, что ее руку получит тот, кто найдет и принесет ей некий артефакт. А где его искать и что он собой представляет, она расскажет им не иначе как в захваченном и приведенном к покорности Городе.

А что, если и вправду кто-нибудь из них добудет для нее Ключ? Дингра тоскливо поморщилась. Ни одного из своих магов она не считала себе ровней и ни малейшей симпатии к ним не питала. Ну, разве что совсем чуть-чуть… Ей иногда нравилось слепое поклонение Тги’Рона. Горец готов был молиться на нее, а когда они оставались наедине, его пристальный, колючий взгляд хищника наполнялся восхищением и нежностью. Но сейчас перед ее мысленным взором встало совсем другое лицо. То самое, что увидела она сегодня глазами одного из своих лазутчиков, от созерцания которого она с таким трудом оторвалась, чтобы прийти на военный совет. Светлые волосы до плеч, красиво оттеняющие смуглое, очень правильное, будто вырезанное талантливым скульптором, лицо, сияющие зеленые глаза и мягкая, едва заметная улыбка. Лоцман, верный спутник Хранительницы. Как сообщали разведчики: маг, каких единицы во всем мире, да что там, таких и нет вообще… Вот, кто ей действительно нужен!

От этих мыслей Дингру оторвал весьма громкий и эмоциональный разговор, завязавшийся в зале Совета. Островитяне, да и не только они, поносили свою госпожу, на чем свет стоит. Маги и молодой князь-южанин отчаянно ее защищали. Древний маршал Свиз только хитро поглядывал из-под кустистых бровей на спорщиков. Интересно, подумала Дингра, он действительно догадался, почему я так поступаю, или только делает вид? Понимания происходящего она ожидала, скорее, от шаманов и магов — они-то чувствуют колебания великих Сил куда тоньше остальных. Еще минуту-другую послушав пререкания противных сторон, постепенно переходящие в личные нападки, жрица решительно развеяла завесу и вошла в зал.

— Госпожа, мы со дня на день должны обрушиться на город всей нашей мощью, а вы позволяете их разведчикам разглядывать наш флот! — тут же подскочил к Верховной несхит, — Мы что, роем себе могилу?

Острые черты невысокого воина ничего не выражали, а вот в необычных фиолетовых миндалевидных глазах плясали задорные огоньки — он просто разыгрывал непонимание.

— Не торопись с выводами, Иро. Я знаю о разведчиках из Города.

— Так почему вы их не спалили ко всем демонам преисподней?! Не было ничего легче! — возмутился один из полководцев, князь Мегравт.

— Можно было хотя бы спрятать наши корабли, а не давать этим драконам целый час на них пялиться, — поддержал его шаман Ки Хон.

— Именно так и было… Сейчас драконы преспокойно вернулись домой. Что в этом страшного?

— Как же…

— Разве ты ничего не почувствовал, Ки Хон? А ты, Зу Вон? Грош вам цена, шаманы, — Дингра повысила голос. — Что скажут мои маги?

Тги’Рон и Джемед молчали — то ли не догадывались, то ли скрывали знание друг от друга.

— То, что вы оба защищали меня, даже не будучи уверены в моей правоте, приятно. Но не похвально! Должны были бы проверить. Куда вы подевали свое чутье и Силу? Даже простейшее колдовство должно было бы… — Верховная с трудом сдерживала раздражение: насколько же они все-таки тупы! Понятно, что все эти люди должны беспрекословно подчиняться и доверять, но…

— Я стар, и, как люди считают, мудр, — проскрипел маршал Свиз, — но до мудрости нашей госпожи, вдохновляемой самим А’Деулом, мне далеко. А между тем, объяснение всему найдет даже ребенок. Нам всем с детства вбивали в голову: каждый поступок имеет свой вес, каждое слово и дело — это капля, упавшая на чашу весов, — старик закашлялся, — вам известно, что произошло в Городе. И вы знаете, что произошло сейчас. А теперь немного пошевелите мозгами и сложите два и два!

— Маршал, вы гениальны! — Дингра со значением пожала сухонькую лапку стратега, оказавшуюся неожиданно сильной и горячей, — может быть, мне выгнать их всех, а вам прямо сегодня вернуть молодость?

— Не стоит, моя госпожа. Они вам еще пригодятся, а я не люблю жить в долг. Пусть все будет так, как мы с вами решили. А если я не доживу до нашей победы, что ж…

— Как пожелаете, — Верховная жрица отлично понимала, что старый лис, при всей своей верности Властителю, хитрит. Стоя одной ногой в могиле, он не хочет подвергать риску единственное, что у него осталось — посмертие. Что ж, это лишний раз подтверждает многочисленные рассказы о его дальновидности. — Ну, что теперь скажут мои маги и полководцы?

— Равновесие! Город получил слишком много всего и сразу, а значит, компенсация на нашей стороне, — первым среагировал, как всегда, Тги’Рон.

— Именно. Появление разведчиков было последней каплей, подтолкнувшей весы в нашу сторону.

— То есть теперь мы возьмем Город…

— Не смешите меня. Вы уже один раз просчитались, полагая, что легко разделаетесь с Хранительницей и ее свитой. И получили мальчишку на престоле, — Дингра нахмурилась, вспоминая неприятные дни поражения, — никогда нельзя считать противника легкой добычей, господа. Иначе сами же ею и окажетесь. Да, мне удалось рассчитать наши действия так, чтобы Весы сыграли нам на руку. Теперь мы должны тщательно продумывать каждый шаг, чтобы это преимущество сохранить. А когда Город будет наш, Весы уже ничему не смогут помешать.

— Мне все понятно, госпожа, — сказал молодой южанин, — я только жду свой флот и ваш приказ о наступлении.