Чингисхан - Мишель Хоанг

И это оседлое государство, испытывающее влияние Китая, но тем не менее самобытное, Чингисхан собирался завоевать — по непонятным причинам. Известно, что найманские и кераитские принцы нашли политическое убежище в империи Минья, и возможно, что отсюда они вели антимонгол ьскую пропаганду, даже замышляли заговоры против монгольских союзов. Можно также предположить, что хан в начале своих экспансионистских планов решил нанести удар по слабому и окраинному звену Китая.

В 1205 и 1206 годах хан послал против государства Минья конницу под командованием киданьского генерала Елю Ака, который столкнулся с очень разбросанными военными силами тангутов. Эскадроны начали с уничтожения фортов Дижили, потом укрепленного города Гинглос (идентифицировать его не удалось) и ограбили близлежащий район: опустошили хлебные амбары ферм, увели в рабство мужчин и женщин, захватили стада, вырвали из караван-сараев тысячи верблюдов — одногорбых (дромадеры) и двугорбых, которых отправили в Монголию. До той поры большая редкость в этих краях, двугорбые верблюды со светлой шерстью, описанные позднее Марко Поло, были быстро оценены и использованы в качестве вьючных животных в засушливых районах.

В результате этих монгольских набегов, опустошивших западную часть страны, в лоне Двора Си-Ся не замедлила возникнуть политическая смута. В начале 1206 года государственный переворот сверг монарха и привел к власти его двоюродного брата, поспешившего заручиться признанием империи Цзинь, надеясь таким образом получить ее политическую поддержку, даже военную. Чтобы победить государство Минья, монголам пришлось воевать много лет и предпринять три военных похода (1206, 1207 и 1209 гг.).

Силы империи Минья объединяли около 150 000 солдат, разделенных в боевом порядке на корпуса собственно тангутские, а также тибетские, уйгурские и китайские. Когда войска Чингисхана сражались в открытом поле, они могли теснить неприятеля, который бился чаще всего в пешем строю. Но перед укрепленными городами Минья с многочисленным гарнизоном и запасами еды кочевники топтались на месте, не имея еще в то время необходимого для осады снаряжения.

Утверждают, что для того, чтобы овладеть Вулахэ, городом, окруженным неприступными укреплениями, монголы прибегли к необычайной военной хитрости; они вступили в переговоры с генералами осажденных, обещая немедленно снять осаду, если им обязуются доставить всех кошек и всех птиц, которые были в городе. Пораженные этим требованием, но слишком счастливые тем, что могут так легко отделаться, защитники города организовали гигантскую облаву в его стенах, чтобы переловить сотни кошек и пернатых, которых они посадили в клетки из ивовых прутьев, прежде чем передать их монголам. Последние подготовили тогда небольшие пучки пакли, которые тщательно привязали к хвостам кошек и лапкам птиц. Затем подожгли паклю и выпустили зверьков — постепенно, небольшими партиями. Животные в ужасе инстинктивно бросились к своему жилью, ища там спасения; многие погибли, забившись в угол чердака или стойла, перенеся огонь во множество мест в городе, быстро охваченном пламенем. Воспользовавшись разрушением укреплений, причиненных пожаром, осаждающие устремились в город, охваченный паникой.

Об этой любопытной тактике, которая будет применена позднее в войне с Маньчжурией, свидетельствуют многие очевидцы, подтверждающие применение животных во время боя; кроме почтовых голубей, служащих средством связи, китайцы использовали иногда собак, волов или других животных, которых они выпускали в ряды врагов, обмазав их сначала подожженным варом или привязав к их бокам с помощью разных ухищрений острые пики.

В 1209 году после многих успешных, но не решающих операций монголы все еще не смогли захватить две столицы Си-Ся — Нинся и Лянчжоу, которые с высоты своих городских стен бросали вызов кавалерии кочевников. Тогда у захватчиков родилась мысль отвести часть Желтой реки, построив плотину, чтобы перекрыть воду, наполняющую рвы у подножия укреплений, защищающих Нинся. Но несмотря на труд тысячи рабов, принужденных выполнять тяжелые земляные работы, монголам, не имеющим ни опытных специалистов, ни необходимого оборудования, не удалось осушить рукав реки, защищающий город с одной стороны, и когда начались непрекращающиеся осенние ливни, им оставалось только смотреть, как их собственный лагерь исчезает под водой.

Китайские летописи утверждают, что монарх Минья в конце концов добился отвода неприятельских войск, предложив хану почетный мир. Он признавал номинальную власть хана, объявив себя его вассалом, отдавал ему одну из своих дочерей, славившуюся красотой, — сверх контрибуции, включавшей множество верблюдов с грузом тканей (вероятно, коврами с цветными переливчатыми узорами коптского происхождения, появившимися в Средней Азии благодаря тюркам-уйгурам). Такова была цена мира. Чтобы помешать уничтожению торговли, которой угрожали набеги кочевников, монарх в конце концов попросил заключить мирный договор на условиях, которые счел приемлемыми.

Для Чингисхана это не было подлинной победой. Тем не менее подписание мирного договора на какое-то время было гарантией против робких попыток сопротивления со стороны Минья и давало возможность значительно приблизиться к остальной части Китая. Кроме того, в 1207 году некоторые районы Тибета признали свою вассальную зависимость от монгольского хана.

Набеги монголов на территорию Си-Ся были серьезным препятствием торговле, так как караваны, идущие по различным дорогам Шелкового пути, были плохо защищены слишком разбросанными военными отрядами. Чингисхана они научили тому, что нападение на сильное, прекрасно организованное государство и его крепости представляет собой значительно более трудное предприятие, чем быстрые, мгновенные налеты. Вооруженный конфликт с Китаем предполагал разведку путей сообщения, посылку патрулей или поиски сообщников. Нужно было предвидеть возможные стычки, грозящие перерасти в долгую осаду, в которой можно было погрязнуть. В огромном густонаселенном Китае, располагающем значительными резервами, степная стратегия рисковала стать неприемлемой. Но втянутый в агрессивную политику хан мог идти только вперед, так как «когда конь оседлан, на него нужно сесть».

Чингисхан заручился поддержкой всех монгольских федераций, каждая поставляла свою часть воинов, обеспеченных лошадьми, и всю необходимую материально-техническую часть, состоящую, в основном, из повозок, перевозящих продукты питания и военное снаряжение. Кроме ускоренного обучения людей кавалерийским методам ведения боя, нужно было тщательно подготовить оружие и коней: они были для чингисханских войск тем же, чем являются бронированные машины для современной армии; только они обеспечивали легендарные маневренность и скорость, так как кочевники никогда не используют пехоту.