Деловые письма. Великий русский физик о насущном - Пётр Леонидович Капица

Резюмируя сказанное, прихожу к следующим выводам: для успешной организации разработки проблем по А. Б. нужно, с моей точки зрения, разбить [эти] проблемы на две части, которые даже можно организовать раздельно:

Быстрая, скажем, двухлетняя реконструкция и развитие ряда лучших для А. Б. отраслей промышленности и поднятие научной работы в Союзе.

Работа по нахождению более коротких и дешевых путей производства А. Б. Для этого надо поставить хорошо отобранных ученых ведущими и им полностью доверять, чтобы четко и организованно направлять научные силы страны.

Осуществить этот второй пункт можно, например, тем, что подпись ученого скрепляла [бы] всякий протокол Особого комитета и приказы разных начальников. Наподобие политических комиссаров надо создать научных комиссаров. На данном этапе это может помочь. В свое время это заставило наших оперативных работников поступать политически грамотно, а теперь это заставит их поступать научно грамотно. Следует, чтобы все руководящие товарищи, подобные Берии, дали почувствовать своим подчиненным, что ученые в этом деле ведущая, а не подсобная сила.

Стоит только послушать рассуждения о науке некоторых товарищей на заседаниях Техсовета. Их приходится часто слушать из вежливости и сдерживать улыбку, так они бывают наивны. [Они] воображают, что, познав, что дважды два четыре, они уже постигли все глубины математики и могут делать авторитетные суждения. Это и есть первопричина того неуважения к науке, которое надо искоренить и которое мешает работать.

При создавшихся условиях работы я никакой пользы от своего присутствия в Особом комитете и Техническом совете не вижу. Товарищи Алиханов, Иоффе, Курчатов так же и даже более компетентны, чем я, и меня прекрасно заменят по всем вопросам, связанным с А. Б.

Поэтому мое дальнейшее пребывание в Особом комитете и Техсовете, Вы сами видите, ни к чему и меня только сильно угнетает, а это мешает моей научной работе. Поскольку я участник этого дела, я, естественно, чувствую ответственность за него, но повернуть его на свой лад мне не под силу. Да это и невозможно, так как тов. Берия, как и большинство товарищей, с моими возражениями не согласен. Быть слепым исполнителем я не могу, так как я уже вырос из этого положения.

С тов. Берией у меня отношения все хуже и хуже, и он, несомненно, будет доволен моим уходом. Дружное согласие (без генеральского духа) для этой творческой работы необходимо и только возможно на равных началах. Его нет. Работать с такими настроениями все равно я не умею. Я ведь с самого начала просил, чтобы меня не привлекали к этому делу, так как заранее предполагал, во что оно у нас выродится.

Поэтому прошу Вас еще раз, и очень настоятельно, освободить меня от участия в Особом комитете и Техническом совете. Я рассчитываю на Ваше согласие, так как знаю, что насилие над желанием ученого не согласуется с Вашими установками.

Ваш П. Капица

P. S. У нас в институте пошла турбокислородная установка на газ. Ее уже несколько раз пускали, она уже дает 85 % расчетного количества. До 1 января надеюсь закончить этот вопрос и более подробно доложить СНК. Тогда останется у нас вопрос увеличения масштабов, необходимых для снабжения [кислородом] домен и другой крупной промышленности. Но это уже не принципиальный, а скорее организационный вопрос. Таким образом, последний и главный этап кислородной проблемы удовлетворительно заканчивается.

Также наладились опытные перевозки жидкого кислорода в железнодорожных цистернах по 13 тонн из Москвы в Горький. Потери, как я и предсказывал, будут маленькие, примерно 6–8 %. Это дает новое направление организации снабжения страны товарным кислородом.

Пятилетний план [работы] по переводу металлургической, целлюлозной и др. отраслей промышленности на кислород давно (месяца два) уже передан в Госплан, но еще не рассматривался.

Таким образом, все мои векселя стране и правительству по кислороду уплачиваются сполна, и я все больше и больше буду настаивать, чтобы меня освободили от Главкислорода и дали возможность всецело вернуться к моей научной работе.

P. P. S. Мне хотелось бы, чтобы тов. Берия познакомился с этим письмом, ведь это не донос, а полезная критика. Я бы сам ему все это сказал, да увидеться с ним очень хлопотно[115].

П. К.

Москва, 2 января 1946 г.

Товарищ Сталин!

Мне думается, что я поступаю правильно, обращая Ваше внимание на прилагаемую книгу Гумилевского «Русские инженеры».

История этой книги такова. Гумилевский написал ряд книг об иностранных инженерах: Лавале, Парсонсе, Дизеле и других. Книги были хорошие и оригинальные, я ему сказал, что надо бы писать и о наших талантах в технике, которых немало, но мы их мало знаем. Он это сделал, и получилась эта интересная и увлекательная книга. Интересно в этой книге то, что, кроме картины достижений отдельных людей, как бы сама собой получается еще общая картина развития нашей передовой техники за многие столетия.

Мы, по-видимому, мало представляем себе, какой большой кладезь творческого таланта всегда был в нашей инженерной мысли. В особенности сильны были наши строители. Из книги ясно:

Большое число крупнейших инженерных начинаний зарождалось у нас.

Мы сами почти никогда не умели их развивать (кроме как в области строительства).

Часто причина неиспользования новаторства в том, что обычно мы недооценивали свое и переоценивали иностранное.

Обычно мешали нашей технической пионерной работе развиваться и влиять на мировую технику организационные недостатки. Многие из этих недостатков существуют и по сей день, и один из главных – это недооценка своих и переоценка заграничных сил.

Ведь излишняя скромность – это еще больший недостаток, чем излишняя самоуверенность.

Для того чтобы закрепить победу и поднять наше культурное влияние за рубежом, необходимо осознать наши творческие силы и возможности.

Ясно чувствуется, что сейчас нам надо усиленным образом подымать нашу собственную оригинальную технику. Мы должны делать по-своему и атомную бомбу, и реактивный двигатель, и интенсификацию кислородом, и многое другое.

Успешно мы можем это делать только [тогда], когда будем верить [в] талант нашего инженера и ученого и уважать [его] и когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других, и на него можно смело положиться. Что это так, по-видимому, доказывается и тем, что за все эти столетия нас никто не сумел проглотить.

Этому важному делу помогает эта книга, и вот почему я имею смелость обратить Ваше внимание на нее.

Над книгой автор работал серьезно. В ней, конечно, есть и недостатки, и ее кое в чем надо еще доработать; например, опущены такие чрезвычайно крупные инженеры-электрики, как