Шлюха-2 - Нина Леннокс

— Перестань, — крикнул Макс и кинул в стену подушку. — Я все понял.

— Потом появился ты, — продолжила она. — Он поставил условие — отсылать ему

деньги каждый месяц, в обмен на его молчание. Еще не истек срок давности

преступления, на тот момент. Вот тебе и весь секрет, мама, деньги…

— Падла. Тварь. Скотина. — Макса рвало на части. Ему было плевать с высокой

колокольни на ее прошлое, на то, что она — бывшая шлюха. Она — его любимая Зара, и

ничего больше не имеет значения. Убить бы Михаила заново. Своими руками, вырывая

ему кишки. — Подожди… а «Шкатулка», она сгорела…

— Да, да, да. Это я.

— Я серьезно.

— И я не шутки шучу. Когда мы с Маринкой вернулись в Россию, мы стали жить здесь.

Больше было негде. А эту квартиру Марина, по моей просьбе, сдавала. И мне не повезло, в

который раз — сдавала она ее по сниженной цене Люське, которая работала с нами.

Противная баба, всегда меня не любила, но я согласилась помочь ей. В тот момент я много

проводила времени в церкви. Знаешь, просветление наступает всегда внезапно. Я днями

стояла на коленях, перед иконами, и молилась. Слова молитвы были, чуть ли, не

единственным, что я могла произносить. Там я встретила Лешу. Он — очень верующий

человек, его мать была, если я не ошибаюсь, фанатиком. Суть в том, что Люська, сучья

дочь, сдала нас папочке Мише, и он нагрянул на квартиру. Требовал либо деньги платить, либо возвращаться на панель.

— И ты вернулась? — спросил Макс, переставая дышать. Хоть бы нет…

— Нет. Вернулась за меня и за себя — Марина. Я еле ходила, еле ноги переставляла.

Раздвинуть я бы их, точно, не смогла в таком состоянии. Моя любимая Маришка получала

за нас двоих. Каждую ночь она возвращалась поздно домой, в синяках, порой, и

царапинах, следах от ремня и так далее. — Девушка взяла паузу, чтобы отдышаться. — Он

опять отдавал ее этим ублюдкам, которые любят трах втроем, а то и впятером! — Она

стукнула по дивану кулаком. — Ненавижу. Через какое-то время мне это осточертело.

Осточертело каждый день видеть свою сестру, а я именно такой ее и считаю, избитой и

прячущей глаза по дороге в ванную, лишь бы я не увидела слез. Я заняла у Алексея

деньги. Представляешь, он дал мне их, без всяких вопросов. Помню, тогда еще подумала, какой же он наивный дурак. Теперь дико стыдно.

— И ты подожгла «Шкатулку»?

— Ну, конечно, нет. У меня были контакты одного человека. Он связан с преступностью.

Опережу твой вопрос — это мой бывший клиент. Те, кого я особо хорошо обслуживала, оставляли свои контакты. Он согласился помочь. Короче говоря, его люди устроили

профессиональный поджег.

— Чертов фильм с Уиллисом! Крошка, да я тебя всю жизнь недооценивал. Твою мать, ты

можешь и мой дом спалить так, что, хер, кто узнает!

— А то, — коварно улыбнулась Ирина. — Остерегайся меня.

Она встала и отошла к окну. Что сейчас произошло? Они выбросили тонну мусора друг на

друга сейчас. Открыли все карты.

— О чем думаешь, Зара?

— О том, что мы только что сделали.

— И что же?

— Ты не заметил? Мы вытащили все свое гребаное грязное белье наружу. Я, будто, хорошенько проблевалась, рассказав тебе свою историю жизни. Мемуары шлюхи.

— Не надо этого, любимая моя девочка. Не могу, так нравится называть тебя девочкой, —произнес он и обнял ее сзади. — Просто, девочка. И, просто, любимая. Твое прошлое

давно перестало меня волновать, твой обман — тоже. Это дела давно минувших дней.

Лишь бы ты узнала, почему я такой. Я не мог от этого вылечиться, никак избавиться. Жил

в окружении демонов. А потом появилась ты, и… демоны сами захотели умереть.

— Я — шлюха, и этого не стереть с моей биографии, с моего тела, — всхлипнула Ирина.

— А я — больной извращенец, которого в детстве лапали мужики.

— Не смей так говорить про себя, маленького! — ударила его в грудь. — Будешь плохо

говорить про маленького Максима, я буду тебя бить!

— А я буду ставить тебя в угол и пороть, если ты будешь плохо говорить про мою

любимую, взрослую Зару! Никто не имеет права ее оскорблять. Даже она сама.

Девушка прижалась к его груди щекой и спросила:

— Неужели это правда? То, что сейчас происходит? Мы вдвоем, и мы знаем друг о друге

все. Мы не оскорбляем друг друга, не причиняем друг другу боль, не издеваемся друг над

другом. Что же тогда мы делаем?

— Любим друг друга, — просто сказал он и подхватил ее на руки. — Не уверен, что

выдержу тебя…

— Тогда отпусти!

— Не-ет. Для любимой женщины мои руки всегда будут сильными.

Она улыбнулась и поцеловала его. Пальчики нежно касались щетины на щеках, притягивали его лицо еще ближе, чтобы слиться в поцелуе раз и навсегда. Пусть люди

говорят, что хотят. Она тоже оглохла. И хочет слышать только его…

— Есть еще кое-что! — воскликнула Ирина. — После пожара не осталось ничего, кроме

нескольких папок каких-то документов Михаила и… его дневника. Я попросила, чтобы

сохранили максимальное количество документов. Не знаю, зачем… Все это время я их не

касалась. Мне страшно. Там, конечно, ерунда, но вдруг…

— Неси их сюда.

Ирина принесла бумаги, и они сели читать.

— Ничего себе! Макс, у тебя тоже такие есть?

— Что там?

— В этой папке — хренова куча компромата на его партнеров и клиентов, — удивленно

сказала она, перебирая страницы.

— Ничего удивительного. В бизнесе у настоящих мудаков, идущих по головам, должны

быть такие бумаги. У меня тоже есть…

— Тут какие-то счета, выписки… Фигня, — отложила папку. — Его дневник. Я боюсь его

открывать.

— Давай, я.

— Нет, я сама.

Она листала его записи, и глаза все больше округлялись. Да, тут же… схемы подстав

девочек! Ирина закрыла рот рукой, кидая тетрадь на пол.

— Что там, Зара? — Макс схватил тетрадь, пробежался глазами по ней. — Ублюдок.

Мухлевал в покере, тем самым, подставив отца Марины, и заставил его отдать дочь?!

Подкупил мать Анны, она сама привела дочь к нему, якобы, для работы официанткой.

Инсценировал ДТП со смертельным исходом, чтобы поймать в сети Женю… Зара, там

есть твое имя.

Девушка отрицательно покачала головой, отказываясь смотреть, что там было написано

про нее.

— Тогда я?

— Нет! Я… я прочту первая.

Она взяла дрожащими руками тетрадь и, выдохнув, начала читать.

«Сегодня навестил детдом, в надежде среди этих безродных выродков найти новую