Золотой тюльпан. Книга 2 - Розалинда Лейкер

— Уверен, что ты прав, отец. Я оставлю все так, как есть.

— Хорошо сказано. — Гер ван Янс одобрительно кивнул. — В конце концов, Франческа смирится с положением дел, и все решится само собой.

Сибилла жалела, что Франческа доверила ей передать устные извинения Хансу Румеру. И все же, хотя она могла бы попросить Хендрика выполнить поручение, она оставила эту обязанность за собой. За день до этого она пару раз проходила мимо церкви Зейдеркерк, и взгляд ее, словно его притягивало магнитом, устремлялся на дверь. Как будто Ханс чувствовал, что Сибилла поблизости, и излучал притяжение, смущающее мысли и раздражающее ее. Ей и так хватало волнений по поводу будущего Франчески. Пока что она не могла оказать сильного давления на Адриана, но после завтрашней помолвки займет твердую позицию. По словам отца, Адриан явно не стремился помочь, но ведь все произошло так неожиданно. Пока что ей остается только ждать и надеяться, что все разумно устроится. Лучше сразу же повидаться с Хансом и разделаться с поручением.

Он рисовал, когда Сибилла вошла в церковь, и, как будто узнав ее шаги, заговорил до того, как она подошла к нему.

— Я знал, что ты придешь сегодня, юффрау Сибилла.

По телу девушки пробежала дрожь. Откуда он мог знать? Потом решила, что он просто пытается произвести на нее впечатление.

— Почему это ты так думал? — насмешливо спросила Сибилла.

Ханс ответил, не глядя на нее.

— Потому что сегодня — канун твоей помолвки. Как только о твоем обручении объявят официально, тебе придется дважды подумать, прежде чем прийти повидаться со мной. Твоему жениху это может не понравиться.

— О чем ты говоришь? Я не собираюсь больше приходить сюда. Да и сегодня я появилась только затем, чтобы передать извинения Франчески, так как ей пришлось срочно уехать, и у нее не было времени взглянуть на портрет.

— Очень любезно с ее стороны. Я обещал показать ей, где прячется мышь.

— Можешь сказать мне.

Ханс посмотрел на девушку, и в глазах его засверкали озорные огоньки.

— Думаю, тебе следует самой поискать ее.

— Но почему Франческе ты согласился намекнуть, а мне нет? — Сибилла понимала, что в голосе ее звучит раздражительность и обида, она чувствовала, что ею пренебрегают. Он проявлял такой интерес к ее сестре, так почему бы не уделить каплю внимания и ей?

— Потому что тебе не надо никуда уезжать. — Ханс снова принялся за работу.

Сибилла придумала, как можно отомстить ему.

— Питеру де Хоху заказали нарисовать наши с Адрианом свадебные портреты.

На Ханса ее слова произвели не слишком сильное впечатление.

— Ну и зря. Я написал бы их намного лучше. Де Хоху не следовало уезжать из Делфта. Там он достиг вершины своего творчества, но только не в портретах.

— Полагаю, тебе хотелось бы, чтобы я передала заказ тебе? — насмешливо спросила Сибилла.

— Нет. Я никогда не крал заказы у других художников и не буду этого делать.

Она поняла, что Ханс еще раз ловко поставил ее на место.

— Тебе не хотелось бы рисовать меня? — высказала она свои сомнения.

Он остановился, чтобы поменять кисть, и, держа ее вертикально в вытянутой руке, прищурил глаз, измеряя в воздухе черты ее лица, сначала с одной стороны, потом с другой.

— Можешь позировать мне в любое удобное для тебя время.

Глаза Сибиллы мстительно блеснули.

— Я могла бы опираться щекой на руку, чтобы было видно обручальное кольцо ван Янса, которое завтра появится на моем пальце.

— Конечно, могла бы, — добродушно согласился Ханс, не попавшись на удочку.

Терпение Сибиллы лопнуло.

— Я ухожу и больше не приду никогда.

Когда она величественно направилась к выходу, Ханс с улыбкой продолжил работу над рукой знаменосца. Сибилла вскоре вернется. А ему надо тем временем сделать одну покупку.

Одеваясь к вечеринке по поводу своей помолвки, Сибилла обнаружила, что ей, как никогда раньше, не хватает присутствия Франчески и Алетты. Им следовало бы находиться рядом, и она пожалела, что не попросила Франческу остаться, но было уже слишком поздно изменить что-либо. Платье Сибиллы обновляли украшения из широкого кружева, сплетенного Марией много лет назад, которое она хранила для особого случая. Сейчас его использовали, чтобы украсить розовое шелковое платье, сшитое еще год назад. Вырезанное в форме зубцов кружево легло тонкими, как паутинка, слоями по всей юбке, а собранные из него оборки спускались по низко вырезанному декольте и с рукавов. С просвечивающим сквозь кружево розовым шелком платье казалось довольно красивым, и никто не смог бы распознать в нем прошлогодний наряд. Розовые ленты свисали с локонов, прикрывающих уши, а маленькая серебряная сеточка, принадлежавшая раньше Анне, сияла на закрученном узле волос на затылке.

Сибилла подняла ручное зеркальце, чтобы осмотреть себя со всех сторон в стенном зеркале, и радостно прихорашивалась, зная, что выглядит самым лучшим образом. Сегодня вечером она покорит своей красотой не только Адриана, но и всех мужчин в зале. Она снова подумала о Хансе и с раздражением признала, что не заметила в его глазах того восхищения и желания, которые привыкла видеть во взорах других мужчин. Но какое ей до этого дело, если она не собирается больше видеться с ним? Сибилла не могла понять, прочему ее так беспокоит то, что он заигрывал с Франческой, а не с ней.

Но размышлять о нем не было времени. Вскоре она будет помолвлена с одним из самых богатых и красивых мужчин во всем Амстердаме. Он уже у ее ног. Он сделает для нее все, что она пожелает. Сибилла гордо вышла из комнаты и спустилась в прихожую. Мария стояла рядом с Гретой и Симоном, ожидая ее появления, и все они рассыпались в восторженных комплиментах.

Хендрик, ждавший возле двери, сгорая от нетерпения отправиться в путь, одобрительно покивал, когда Сибилла покружилась, чтобы ее можно было рассмотреть со всех сторон.

— Пойдем, отец, — напыщенно произнесла она, как будто это Хендрик заставлял ее ждать, и прошествовала впереди него к карете ван Янса.

По пути Сибилла весело болтала с отцом. Он тоже находился в самом лучшем расположении духа с тех пор, как дочь уверила его, что какие бы возражения не привел вчера Адриан, она не сомневается, что со временем он выполнит ее желание и выкупит долговые расписки. За последнее время волосы Хендрика утратили рыжеватый оттенок и стали совершенно белоснежными, что смягчало красноватый цвет лица и делало его внешность более благородной. Сибилла надеялась, что сегодня отец будет само очарование, и родители Адриана забудут сцену, устроенную им за столом Лю-дольфа.