Дальняя бомбардировочная... - Александр Голованов

Немного сложнее обстояло дело с начальником штаба. Начальником штаба дивизии к этому времени был у нас полковник М. И. Шевелев, в армии до этого не служивший, и его кандидатура встретила категорические возражения. Правда, этот вопрос я еще Сталину не докладывал. [151] Штабная работа — сложная работа, и я понимал, что возражающие товарищи правы, однако брать на эту должность незнакомого человека мне очень не хотелось.

Когда я докладывал Сталину о кандидатурах на руководящие должности, он спросил меня, стоит ли назначать на должность начальника штаба АДД человека, не знающего штабной службы. Я попросил мою просьбу удовлетворить. Сталин сказал:

— Ну что ж, вам работать, вы и людей себе подбирайте и за их работу отвечайте.

Моим заместителем был назначен генерал-майор авиации Николай Семенович Скрипко, бывший до войны командиром дальнебомбардировочного корпуса. Я знал Скрипко по Смоленску. Он производил впечатление серьезного и грамотного командира, хорошо разбиравшегося в вопросах применения дальних бомбардировщиков. Но в настоящее время он служил во фронтовой авиации. Связавшись со Скрипко по телефону и получив его согласие, я попросил Ставку назначить Николая Семеновича Скрипко в АДД.

5 марта 1942 года было принято постановление Государственного Комитета Обороны об организации АДД. Интересная деталь: в представленном проекте постановления, в частности, было указано, что АДД, находится при Ставке Верховного Главнокомандования, ибо мы считали, что «авиации при Ставке» или «авиация Ставки» — понятие одно и то же. Слово «при» Сталин вычеркнул и сказал:

— Мы же договорились, что АДД будет являться организацией Ставки, а не при Ставке. Надо всегда точно определять место и задачи всякой организации, если хочешь получить от нее желаемые результаты. Мы же создаем новый род войск, непосредственно подчиненный Ставке.

К этому времени руководящий личный состав провел уже большую подготовительную работу и был готов приступить к выполнению новых служебных обязанностей. Командиром 3-й дивизии Авиации дальнего действия вместо меня был назначен полковник Николай Иванович Новодранов, с которым читатель уже знаком. Кадры дивизии стали фундаментом АДД.

АДД на 5 марта 1942 года располагала 341 самолетом. Из них 171 самолет мог выполнять боевые задачи, остальные были неисправны. Экипажей было 367, из них 209 летали ночью. С этими силами и средствами АДД приступила к дальнейшей боевой деятельности. Состояние подготовки экипажей не принесло нам каких-либо неожиданностей. Если летчики были в состоянии выполнять боевые задачи, то штурманская подготовка для полетов в сложных условиях вне видимости земных ориентиров требовала коренного улучшения.

Опыт обучения штурманов этому немудреному делу, требующему куда меньше времени, чем на изучение способов визуальной ориентировки, уже был в нашем 212-м полку. [152] Как я уже писал, там имелись два «Дугласа», полностью оснащенные всеми необходимыми приборами для радионавигации. В каждом «Дугласе» было оборудовано шесть штурманских мест. Группа в шесть человек с одним инструктором отправлялась в полет и изучала там все премудрости инструментального, то есть вне видимости земли, самолетовождения. Был создан пока что внештатный летный центр, куда выделили три самолета. Начальником этого центра был назначен главный штурман АДД И. И. Петухов. На этих самолетах могли обучаться одновременно по восемнадцать, а в дальнейшем тридцать шесть человек.

Как это ни покажется сейчас странным, вся подготовка штурманского состава по средствам радионавигации была изъята из штурманской службы АДД и передана в службу связи и радионавигации, которая специально была создана, и нес за эту подготовку персональную ответственность знаток своего дела, мой заместитель по радионавигации Н. А. Байкузов. Лишь в половине 1943 года, когда руководящий состав штурманской службы АДД овладел сам полностью всеми радиотехническими средствами самолетовождения, эта область подготовки была возвращена на свое место. Вот на какие мероприятия в то время приходилось идти, ибо штурманская служба, точнее, руководящий штурманский состав, сам будучи слабо подготовленным, не мог, естественно, обучать делу остальных.

Таким образом, в АДД длительное время два лица со своими службами в частях и соединениях, подчиненных непосредственно командирам этих частей и соединений, отвечали: один — главный штурман АДД — за боевое применение, другой — заместитель командующего АДД по радионавигации — за самолетовождение, то есть за полет до цели и возвращение на свой аэродром.

Вместе с этим стали проводить учебу и с руководящим составом штурманов в дивизиях и полках. Но боевая работа не ждет, и, хотя мы еще не успели как следует организационно оформиться, нам начали ставить более широкие задачи. Так, в частности, нужно было выработать тактику применения бомбардировщиков ночью для нанесения ударов по переднему краю обороны противника. Дело в том, что, имея опыт оборонительных боев, мы тогда еще не накопили достаточных навыков в прорыве подготовленной обороны противника. Возможность применения для этих целей крупнокалиберных бомб весом в 250 и 500 килограммов привлекала внимание, так как разрушительная сила таких бомб, не говоря уже о психологическом воздействии, велика. С другой стороны, налицо была и возможность удара по своим войскам при малейшей оплошности наших экипажей. Практически все организовать, да еще впервые, было не так-то просто. [153] Обсудив все и сделав нужные расчеты, мы вошли с предложением в Ставку о проведении такого удара на одном из участков Западного фронта.

Сталин одобрил это решение, а Георгий Константинович Жуков предложил провести эту операцию на участке 5-й армии, которой тогда командовал генерал Л. А. Говоров[72], впоследствии командующий фронтом и Маршал Советского Союза. Условившись о всех необходимых средствах наведения на цель, уточнив передний край своих войск и обороны противника на этом участке, двадцать лучших экипажей на самолетах Ил-4 с крупнокалиберными бомбами поднялись в воздух и легли на боевой курс. Было условлено, что в точно указанное время наши общевойсковые подразделения оставят первую траншею во избежание последствий возможных ошибок кого-либо из наших экипажей.

Как рассказал нам Л. А. Говоров, при подходе самолетов солдаты и офицеры укрылись в траншеи, но уже после первых разрывов освоились и появилось много любопытных, которые вылезли из окопов и наблюдали ночную работу бомбардировщиков. Продуманная организация и подготовка экипажей дали хорошие результаты. По докладу командования 5-й армии активность противника на этом участке после бомбардировки резко снизилась. Наше предложение о боевом применении дальних бомбардировщиков при организации прорыва обороны противника было принято Ставкой. Как мы увидим в дальнейшем, во всех наступательных операциях фронтов Авиация дальнего действия всегда принимала непосредственное участие и наносила первый удар.