Помощница Ведьмака. Навь. Том 3 - Анна Завгородняя

        За его спиной стояли телеги. Все груженые, тяжелые. Тюки тщательно обмотаны, скрывая от глаз свое содержимое.

        Сам не зная почему, Велке шагнул в первой из ближайших телег и задумчиво уставился на поклажу. Как-то сами собой в памяти всплыли слова Юстины о некромантах и о содержимом странного обоза. Генрих сделал еще шаг и достал из-за пояса острый нож. Сверкнуло лезвие, когда мужчина склонился над тюком и не узнавая себя, сделал тонкий надрез.

        Сталь заскрипела о что-то твердое.

       «Странно!» - подумал мужчина и просунул руку в разрез. Пальцы похолодило.

       - Стекло! – прошептал Велке.

       - Что это ты там делаешь? – голос за спиной принадлежал не кому иному, а самому главному охраннику.

        Вспыхнул ярко факел, осветив Генриха и несколько человек Макария, что сейчас стояли за его спиной. Кто-то смотрел равнодушно, но большая часть зло ухмылялись, как и их предводитель. Сам купец стоял позади своих людей и просто наблюдал за происходящим.

       - Я-то думал, как тебя спровоцировать, чтобы прирезать, - проговорил Витолд, - а ты нам сам помог. Любопытный, да?

       - Что вы везете? – спросил тихо Генрих.

       - Думаю, ответ ты уже не узнаешь! – Витолд взмахнул руками, призывая охранников напасть.

        Генрих выхватил меч и отбил атаку двоих первых, а затем стремительно взобрался на телегу и в мгновение ока очутился на другой стороне.

       - Держи его! – закричал Витолд и охранники поспешили следом за ускользавшим князем.

        Разбуженный лагерь сонно перекрикивался. Люди не понимали, что произошло, и кто нападает. Они вскакивали со своих мест, хватались за оружие.

        Генрих пробежал мимо, толкнув плечом кого-то зазевавшегося, оказавшегося на пути. Мужчина повалился задом в костер, проснувшись окончательно и заревев медведем, подпрыгнув вверх с завидной прытью, только для того, чтобы после кататься по земле, тронутой морозом. Но Велке уже не видел этого, он бежал к своей стоянке, где его ждали Юстина и Богдан. Генрих понимал, что при таком раскладе его друзей не пощадят, а значит, уходить надо вместе.

       «А ведь девчонка тебя предупреждала!» - подумал Генрих.

        Кто-то из преследователей оказался быстрее – обошел кругом лагерь и теперь перед Генрихом стояла трое охранников с оружием в руках.

        Князь выругался и с разбегу напал первым, в одном прыжке взвился в воздух, нанес удар, удивив своей прытью врагов. Замешкавшийся повалился на землю, вопя от боли – меч Велке отсек ему ухо и застрял в плече. Генрих ловко выдернул оружие назад и повернулся к двум оставшимся. Но их уже оказалось не двое – подоспел Витолд с остальными людьми, да и переполох постепенно стал утихать. Охранники приходили в себя и кое-кто уже сообразил, что происходит.

       - Попался, - улыбнулся зло глава охраны.

        Генрих с силой зажал в руках меч, приготовился как можно дороже отдать свою жизнь, когда услышал странный шум за спиной. Кто-то вскрикнул, люди расступились, когда на поляну, на которой был разбит лагерь, вылетели два всадника.

        Князь толком ничего не успел разобрать и только увидел протянутую ему руку одного из верховых. Вцепился в нее, подтягиваясь и взлетел в седло.

       - Пошла! – голос принадлежал громиле Богдану.

        Бедный жеребец закряхтел от двойной ноши, но сорвался в карьер, устремившись за вторым всадником.

       - Держи их! Уйдут же!

        В спину летели проклятья, кто-то даже швырнул во след топор, но промахнулся.

        Лошади нырнули в темноту тропы, затерялись в глухом лесу.

       - По коням! – донеслось до слуха Генриха злая фраза. Это кричал Витолд, а затем темнота поглотила все звуки, и князь лишь сильнее ухватился за талию своего друга. Лагерь остался позади.

        Сказать, что Тадеуш был в ярости, значит ничего не сказать. Когда Януш сбиваясь, сквозь слезы объяснил отцу то, что произошло, мужчина рассвирепел. В груди заклокотала злоба, лицо Щенкевича преобразилось, а внутри проснулось позабытая жажда крови.

       - Убью суку! – заревел он, напугав сына.

        Взгляд старосты больше ничем не напоминал взгляд человека. Он снова стал вампиром, не сдерживаясь и не скрываясь.

       - Папа! – крикнул Януш, но отец уже выбежал из избы и рванул домой, туда, где лежала на полу бесчувственная Грася.

        Оставшиеся в доме переглянулись. Януш сел на пол и заплакал, закрыв лицо руками.

       - А я говорил Тадеушу, что зря он пожалел эту стерву! – сказал поднимаясь на ноги пан Атони.

       - Вот жеж баба поганая! – поддержал его Бронислав.

       -Одним словом, ведьма. Такие не меняются! – вздохнул третий – пан Зибор.

        Атони поднял мальчишку, кликнул жену. Та прибежала с кухни, удивленно глазея на мужа и его друзей. Она слышала крик старосты, но не вышла полюбопытствовать, зная, что если надо, муж сам все после расскажет. А сейчас просто обняла ребенка и повела за собой.

       - Давай-ка я тебя пирогом угощу! – защебетала она, закрывая за ними двери.

        Мужчины остались наедине.

       - Собираем всех! – велел Бронислав. Будучи второй рукой старосты, он имел право на подобный приказ.

        Зибор кивнул и вышел из комнаты, погремел обуваясь в сенях, да был таков. Оставшиеся два друга переглянулись.

       - Скоро все наши будут в сборе. Пошли к Тадеушу, поглядим, что там с его Граськой! – произнес Антони и они вместе покинули дом.

 Пана Щенкевича они нашли в комнате, что прилегала к общей. Он уложил бледную, словно смерть, девочку на лавку и укрыл одеялом. Грася слабо дышала, но была жива.

       - Эта дрянь заявилась сюда за ее силой, - не глядя на вошедших друзей, сказал Тадеуш. – Забрала ее у моей дочки!

       - Мы созвали всех! – сообщил в спину Атони.

       - Хорошо! – кивнул староста и нагнувшись, поцеловал дочь, стараясь не поцарапать клыками ее нежную кожу на лбу.

       - Я скоро вернусь, дочка! – проговорил он и распрямил спину, повернулся к друзьям.

       - Если Ева решила, что я снова все спущу ей с рук, то она сильно ошибается в этот раз!

       - Давно пора! – подхватил Бронислав.

       - Зря ты ее пустил! – заметил Атони.

       - Я надеялся, что она изменилась! – вздохнул Тадеуш.

       - Ведьмы не меняются! – резко ответил Бронислав и кивнул на двери. – Нам пора. Остальные уже, наверное, ждут!

        Щенкевич бросил последний взгляд на дочь и указал друзьям на двери, подумав о том, что сегодня Ева пожалеет, что вообще родилась на свет.