Стажировка по обмену - Екатерина Полтева

— Нормально с ним, Старший. Он дорвался до проводов, программу-минимум выполнил, запорошил им там всё, накачался электричеством так, что аж искрит… — повернул ухо в ту сторону. — Уже в землю сбрасывать начал, не лезет больше, а врагу оставлять жалко… Сейчас на программу-максимум пошёл, с логической защитой возится… А щас он соединение со мной вырубил, что-то там обнаружилось такое, о чём мне сказать не захотел… Столкнулся с чем-то, что его до глубины души возмутило… Ну, ничего, потом расскажет…

Ох… в глазах темнеет, и мушки бегают… срочно перестраиваю зрение на нормальный режим и пытаюсь проморгаться. пока не шарахнуло напряжение по другим органам, восстанавливаю слух и обоняние до нормы.

Котейка

Ой, мама…

Вот так они и жили…

Наши-то здесь бегом пробегали — где-то зрачки видеокамер расстреляны, где-то росчерк пуль по стенкам — видать, ожили пулеметные гнезда к тому времени, как Стражи сюда добрались. И двери все выломаны — а что их не выломать, Тигра такие с ноги выносит, гном плечом вышибает… Жилой сектор — это вам не пункт управления огнем, здесь пластик в алюминии…

Только вот нафига они и здесь пулеметов понатыкали?

На всякий случай?

Или чтобы и свои тоже боялись?

Заглядываю в комнату.

Сурово тут у них, без особой роскоши.

Матрасики тощие, коечки узкие, ни тебе обоев веселеньких, ни штукатурочки декоративной, ни витражиков — сымитировать окно наружу, чтобы взгляд отдыхал и по вольному воздуху не тосковалось. Не мучила их, видать, клаустрофобия…

Я бы тут жить, наверное, не смогла.

Уж на что наши казармы в Академии были казенные, но такой тоски…

И в этой комнате тоже…

А что это на стеночке?

Медики, что ли, жили? И анатомический атлас порвав и на стенках расклеив, старательно заучивали, что у живого существа внутри…

Ой, шизааа…

А вот это уже не атлас.

Это уже с натуры голо снято.

Интересно, это здешний жилец стоит у операционного стола такой довольный? Халат светло-голубенький, беретик пластиковый лысинку закрывает, кругом — ассистенты, судя по всему, улыбка от уха до уха… вот чего он лыбу давит? Операция удалась?

Фигасе, удалась…

Они что, наркоз давать не умеют — или обезбаливали магией, да нечаянно чары сняли?

Пациент-то, на столе распластанный, не только живой, но и в сознании!

И орет, как резаный…

Так он и есть — резаный.

Его по живому пластают.

Ну и приколы у них тут… тупые…

Или не приколы?

А это ваще хрень…

Не у того живореза, у соседа его из комнаты напротив.

Стеллажик весь баночками уставлен — а в баночках в формалине зародыши понапиханы. Во всех стадиях развития.

Или это разные виды?

Или близкородственные какие-то, судя по всему…

Или…

Они что, здесь мутантов выводили?

Шарюсь в рисунках на столе.

Крючковатая вязь подписей внизу листочков.

На листочках — люди. С большими головами — и с маленькими, почти детскими. С ручищами почище сеструхиных, когда она в боевой трансформе — и с шестью жучиными лапками. С клыками покруче графининых, с когтями с ушами-локаторами…

Не тратя времени на перелистывание всей стопы до конца, сгребаю все в сумку — потом, потом разберемся.

И еще комната, и еще, и еще…

Меня уже на взблев пробивает от искалеченных младенцев, от снимков внутриутробного развития мутантов — в человеческой, в человеческой утробе; меня уже плющит от голограмм этих любителей посадюжничать на досуге…

Это хорошо, что мы сюда погостить заглянули.

Очень уж нездоровые у них тут развлекалочки.

Несовместимые с жизнью.

В смысле — с их поганой жизнью.

Насыщенной такой…

А вот этого и следовало ожидать.

Вот кто может жить в комнатах на восьмерых со столом посередке, с гвоздями, загнанными в бетон, взамен вешалок, с порноголо на прокуренных стенках, с пирамидой под стволы в углу?

Прааавильно…

Потому что пулеметные гнезда в стенах — вещь, безусловно, хорошая, надежная, но вот на колеса здешние умельцы их ставить не научились, ключами не снабдили и голосом не наделили.

А что вы думаете?

Эти потрошители сами к своим подопытным приходят и спрашивают ласково, не пожелает ли кто-нибудь из них сегодня до обеда по доброй воле на операционный стол вскарабкаться?

Правильно головами качаете.

Не бывает таких чудес, чтобы в одном месте собралась такая куча отпетых мазохистов.

Поэтому и нужна такая тупая скотинка, которая и за подопытным сходит, и к столу его поможет привязать, и обратно в камеру — или куда там еще у них положено — оттащит, и поесть-попить по камерам разнесет, чтобы рабочий материал раньше времени с голодухи да жажды кони не двинул.

Камеры!

Интересно, наши их нашли?

Иду по коридору, на третьем уровне восприятия оглядываюсь.

Ой, а это что за фигня?

Интересненько, интересненько…

А на четвертом?

Ай, как они дверцу-то запрятали…

Странно — вот отчего им ее прятать?

Разрыв-траву — или универсальное "данунах"?

Ой, да чего заморачиваться!

Упираю палец в потайную дверь, прямо напротив замка — "данунах"!

Мляяяя…

Приплясываю, посасывая отбитый палец.

Ведь знала, дура, что отдача будет — нет, чтобы с расстояния вмазать…

Посасывая?

Брезгливо отплевываюсь — фиг его знает, какая у них тут зараза на стенках может быть.

И так, отплевываясь, просовываю в дверь кусок отодранного пластика.

Кто бы сомневался…

Пластик трясется, клочья летят — пули пытаются вырвать его из рук.

Ай, да надоело с вами возиться…

"Шанах!"

Пулемет испуганно спотыкается на середине длинной очереди.

Влетаю в дверь, качусь зигзагом по коридору, выжигая видеокамеры.

Два пулеметных гнезда пытаются прожевать перекошенные заклинанием патроны.

Да угомонитесь вы!

Выжигаю заодно и их.

За дверями-решетками не слишком многолюдно. Душ так пятнадцать. Замерли. Пытаются понять, кто у них в коридорчике акробатикой занимается.

Так, пациенты.

Кому надоело лечиться — тот свободен. По коридору до выхода — и наружу пока не соваться. Ждать. Освободимся — по домам добросим.

Ох, влепит мне сеструха за самодеятельность…

А там что еще шуршит?

Смотри-ка, еще дверь… не решетчатая, глухая…

Тычу пальцем в дверь и вопросительно поднимаю бровь.

Кто-то из здешних пациентов поднимает два пальца и обводит рукой всех остальных.

Понятно. Двое.

Вот только кто — потрошители, охрана или особо больные?