Время «мечей» - Данил Корецкий

Но у командиров такая работа – ободрять личный состав. А как обернется в действительности – будет видно…

«Су-25» стремительно пробежал по взлетной полосе и, резко задрав нос, ушел в небо. Снизу он был выкрашен голубой краской, чтобы сливаться с небом, а сверху имел камуфляжную раскраску, чтобы не выделяться на фоне земли. Через несколько минут штурмовик растворился в небе, выйдя за пределы возможностей визуального наблюдения и превратившись в точку на экране радаров. Набрав семикилометровую высоту, «Грач» лег на боевой курс. Земля осталась так далеко, что ее нельзя было увидеть. Для пилота в такие моменты она вообще переставала существовать. Из черных сопел двигателей били короткие струи огня, в разреженном морозном воздухе оставались белые шлейфы инверсии, которые сливались в одну геометрически безупречную линию.

За штурвалом, безусловно, сидел ас. Он жил полетом, человеческое тело сливалось в одно целое с машиной. Руки и ноги через стальные тросы и гидроусилители незаметно переходили в закрылки скошенных крыльев и горизонтальный руль стабилизатора, туловище срослось с фюзеляжем, кровеносная система переплелась с трубопроводами подачи топлива, системы гидравлики и смазки, сердце билось синхронно с турбиной, мозг замкнулся на бортовой компьютер, глазные нервы соединились с радарами и электронной системой наведения ракет. Правда, сейчас на подвеске имелась только одна ракета «Х-25 МЛ» типа «воздух – поверхность», но для выполнения задания ее было вполне достаточно.

На такой скорости и высоте невозможно разглядеть не только отдельного человека, но целые города, больше того, невозможно даже вспоминать о той далекой, нереальной сейчас земной жизни. День рождения Вовки растворился в свисте рассекаемого воздуха. Здесь свои радости, и основная – упоительное ощущение нечеловеческой мощи и полной свободы. Пилот чуть шевельнул педалями, едва качнул штурвал, самолет накренился и теперь рассекал пространство, стоя на крыле. Еще несколько легких движений, и машина перевернулась брюхом вверх, пилот повис на привязных ремнях, отяжелевшая кровь прилила к голове, но, несмотря на это, штурмовик ни на сантиметр не отклонился от заданного курса. Потом «сушка» легла на другой бок и, наконец, возвратилась в обычное положение. До заданного квадрата оставалось пятнадцать минут лета.

– Заказчики подтвердили местонахождение цели, – передал руководитель полетов. Значит, все шло по плану.

– А стержень железный у Азата был? – в невозмутимом голосе Мухаммада проскользнула заинтересованность, и он даже приподнялся. Это был основной вопрос сегодняшней беседы. И последний, который при отрицательном ответе подводил черту под никому не нужной жизнью какого-то Сосо, или как там его настоящее имя…

– Был, – кивнул Сосо. – Я ещё подумал: чего это он с ним так носится?

– Как он выглядел?

Вампир показал ему взрыватель, поэтому Шаура полностью был в теме.

– Блестящий, вот такой толщины, – он показал большой палец. – Вот такой длины…

Мухаммад снова опустился на место, перевернул карту, бросил на нее авторучку.

– Нарисовать можешь?

– Попробую…

Сосо взял ручку, немного подумал, потом начал рисовать.

– Вот здесь такое расширение… Здесь резьба… А здесь такое окошко, в нем вроде какие-то цифирки… Зеленые, кажется…

Мухаммад подался вперед.

– И где он? Знаешь?!

Это был еще более важный вопрос.

– Знаю, – кивнул Сосо. – Азат его под камнем спрятал, когда мы вниз шли.

– Место запомнил?!

А это был самый главный вопрос.

– Да вроде… Там такая скала приметная, как острый зуб. С одной стороны черная, с другой – серая…

– Найдёшь?!

– Как «найдешь»? – напрягся чужак. – Это что, надо обратно в горы идти?!

– Почему идти? – как можно спокойней произнес Мухаммад. – Может, расскажешь, как найти эту скалу…

– Это я могу! – снова оживился Сосо. – От верхней точки мы часа четыре шли… Потом пошла тропинка между высокими скалами, как ущелье… А потом площадка? и там, над обрывом, эта скала торчит, ее ни с чем не спутаешь. И в ней трещина снизу доверху… Туда он и засунул эту штуку! В брезент завернул и засунул…

Мухаммад покачал головой.

– Так ничего непонятно! Сделаем так: сходим туда вместе, найдем то, что мне нужно, и я тебя отправлю домой! Прямо через горы, вертолетом!

– Да зачем мне горы и вертолет! – раздраженно заговорил Сосо. – Что вы мне голову морочите? Сначала один пришел: с тобой поговорить хотят! Ну, вот он поговорил…

Сосо показал на Оловянного.

– Сказал, отвезет в город, минуя посты… А привезли сюда, теперь ты сначала разговариваешь, вертолет обещаешь… Зачем я вообще с вами связался? Арчил погиб, меня чуть не убили, денег не заплатили, теперь не могу домой вернуться…

– Слушай, шакал позорный, радуйся, что тебе еще башку не отрезали! – вмешался в разговор Оловянный. Он говорил своим обычным тихим голосом, но с такими интонациями, что мороз шел по коже.

– Ты на дело подписался, а дела не сделал, нашего товарища в беде бросил и убежал! За это только одна плата может быть – пуля в голову!

В руке Руслана появился золотой «стечкин».

– Или сделаешь то, что не сделал, или я тебя прямо здесь и закопаю!

– Чего я не сделал?! – оправдывался Сосо. – Чего?!

Черное, совсем не золотое дуло уставилось ему в голову.

– Короче, пойдешь и покажешь все, что нужно! – приказал Оловянный. – Иначе…

– Раз так, пойду, – смирился чужак. – Под пушкой любой пойдет!

– Вот и договорились, – примирительно улыбнулся Мухаммад. – Тогда поехали…

– Может, перекусим? – предложил Оловянный. – Ребята барашка уже зарезали…

– Спасибо, брат, – искренне поблагодарил Мухаммад, прижав руку к груди. – Я бы с удовольствием, но дела не терпят. Очень важные дела, клянусь Аллахом! Поедем мы… В другой раз обязательно!

– Ну, смотри, брат, как тебе лучше, – столь же искренне кивнул Оловянный, хотя судить о подлинности этой искренности могли только те, кто ее старательно демонстрировал.

– Если ты по моим важным делам что-то разузнаешь, дай знать, – с едва заметной укоризной сказал эмиссар Центра, будто намекая, что местный всевластный амир мало помог ему в деле Безрукого.

– Не сомневайся, брат, – с едва заметной ноткой вины ответил Оловянный, как бы переживая, что при всем желании не смог помочь посланнику Центра так, чтобы он остался доволен.

Шауру вновь заставили натянуть на лицо вязаную шапку, вывели во двор. Вокруг оживленно болтали и смеялись охранники. Его снова взяли за предплечья, но по хватке он определил, что теперь его ведут уже другие люди.

– Эй, Абрикос, ты освободился? – спросил чей-то молодой голос.

– Да вроде… Только мы уезжаем… Руслан спешит!

– А шашлыка похавать?

– Ну его к шайтану, этот шашлык! Я на него смотреть не могу…

– Маомад, а можно мы останемся?

– Ладно, вы четверо оставайтесь, потом нас найдете…

– Спасибо, командир! Тебе мяса взять?

– Не надо. Не из голодного края…

Они перебрались через овраг, расселись по машинам. Теперь Шауру посадили в джип. Мухаммад попрощался с остальными и сел рядом с ним. Четыре машины проехали через село и разделились: «девятка» с «двенадцатой» пошли налево, а два джипа – направо.

В квадрат «С-41» «Грач» вошел минута в минуту. Более того – секунда в секунду. Он снизился до четырех тысяч метров и несся со скоростью 900 километров в час. Пятнадцать километров в минуту, километр за четыре секунды. До цели семь километров. На зеленоватом экране электронного прицела она обозначилась черными уголками, заключившими точку попадания внутрь. Майор Сазонов нажал кнопку. Уголки становятся оранжевыми – знак того, что система самонаведения ракеты захватила цель. Шесть километров. Он поднял защитный колпачок пусковой кнопки. Пять километров. Зона уверенного поражения. Пуск! Красный кружок подался мягко, без щелчка…

Под плоскостью коротко взревнул двигатель ракеты, вырвавшейся из пусковой установки, самолет слегка вздрогнул. Все. Задание выполнено. Здесь действует принцип: «Выстрелил – забыл!» Дальше «Х-25МЛ» сделает все самостоятельно…

Выкрашенный белой эмалью четырехметровый цилиндр имел диаметр двадцать пять сантиметров и затупленной носовой частью напоминал то ли не полностью заточенный карандаш, то ли только что зажженную сигару. Со скоростью винтовочной пули он несся по баллистической кривой – сначала пологой, потом все более загибающейся книзу и упирающейся в шиферную крышу невзрачного домишки, затерявшегося в зелени у подножья скального хребта. Крестообразные крылышки и стабилизатор со свистом резали воздух. Но продолжалось это недолго: всего около шести секунд. Веселящиеся возле накрытого стола четверо бойцов Маомада и зашедший зачем-то в дом Саид не успели ничего понять. Вроде громыхнуло в вышине, что-то мелькнуло, обдав волной горячего воздуха, треснула крыша, и взрыв девяноста килограммов взрывчатки уничтожил и дом, и бункер, и всех, кто находился вокруг. В радиусе тридцати метров поломало и вырвало с корнем деревья, в ста метрах, по ту сторону оврага, в домах выбило стекла, ударная волна сбивала с ног пасущихся овец… На месте взрыва образовалась огромная воронка, вверх полетели обломки глинобитных стен, стропил, куски шифера и какой-то бесформенной мякоти… Клубами поднимался жирный черный дым.