Проклятье Полоза (СИ) - Мира Ризман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отдыхайте! Да пусть ловец снов в эту ночь обойдёт вас стороной! — пожелала она, после чего удалилась.
Рена устало присела на тонкий матрац, Марселу тут же закружил в ногах, словно показывая выбранное место.
— Тебе тоже стоит поспать, — заботливо посоветовала она, укладываясь. Лис снова что-то невразумительно тявкнул и закопошился, подтягивая маленькое одеяло поближе к Рене. Наконец, он устроился, словно верный пёс подле неё. Рена прислушалась. Ветер слегка трепал красные фонари на террасе и доносил гул голосов: хозяева, похоже всё ещё обсуждали их встречу, но разобрать какие-либо слова не удалось. Веки стали совсем тяжелые, в теле приятно ломило после долгих банных процедур — Рену неуклонно тянуло в сон, хотя она ему всячески сопротивлялась, ожидая какой-либо подлости от незнакомого места.
Она ползла. Чувствовала под собой прохладную влажную от росы землю, чуяла лёгкий аромат грызунов и чахлой травы, и неуклонно двигалась вперёд. Она чётко следовала своим инстинктам, тянущим её в неизвестность. Во всяком случае, местность вокруг была ей незнакома. Или нет? Смутные образы, словно размытые картинки, вспыхивали в мозгу. Кажется, вон тот куст она уже видела, да и извилистая дорога, вьющаяся по долине подобно огромной змее, вела в уже известное место. Точно туда, куда ей было надо. К влекущему таинственному аромату — островато-пряному и такому соблазнительному. Она спешила. Запах становился всё сильнее, отчего язык уже трудно было удержать во рту. Добыча. Впереди её добыча. Надо только залезть на дерево, и там её будет ждать пир! Она закрутилась вокруг огромного ствола — хорошо, что его кора так сильно растрескалась, и теперь не составляло труда зацепиться. Она выползла на незнакомую террасу, почти такую же, на которой сегодня ужинала. Здесь аромат был ярче и насыщеннее. Он почти сводил с ума, потому она, вновь высунув раздвоенный язык, стремительно юркнула под дверь. Совсем рядом. Осталось совсем чуть-чуть: поднявшись на хвосте, приготовилась к прыжку. Миг, и она уже на кровати обвивает чью-то шею. Туже, крепче, сильнее. Ей надо его задушить, чтобы потом…
— Нет! Нет! Нет! — Рена металась по матрацу. Неправильно! Всё не так! Она не должна была никого душить! Она даже не знала, кто именно стал её жертвой! Но в ушах настойчиво звучали чьи-то задыхающиеся болезненные хрипы, которые становились всё более тихими и слабыми.
В лицо упёрся чей-то холодный нос, а лапы забарабанили по плечам. Издав ещё один стон, Рена, наконец, очнулась. Дыхание сбилось, словно она только что и в самом деле куда-то торопливо ползла. На лбу выступила испарина, а перед глазами опять разлился золотистый туман, сквозь который Рена с трудом разглядела нависавшего над ней обеспокоенного Марселу. Лис нервно втягивал воздух и пристально смотрел на неё. Где-то вдали послышался шорох многочисленных крыльев, от которого Рена ощутила затаённую тревогу…
Глава 7. Шаг 7. Плен. Даркал
Даркал:
Утро принесло облегчение. Наконец, он снова мог шевелиться! То, что любое движение пока ещё отдавалось тупой болью, Дарка не смущало. Он был чрезвычайно рад тому, что выздоровление проходило так быстро! Ещё лёжа на своей подстилке Дарк внимательно изучил свои руки: мелкие раны почти затянулись и теперь немного зудели; более крупные слегка кровили, стоило их потревожить, но, в целом, выглядели уже не так ужасающе. Кряхтя и постанывая, он сумел-таки подняться и доковылял до столика. Присев на стул, Дарк притянул к себе заветную баночку и поспешил окунуть пальцы в заветную мазь. Он щедро и тщательно обрабатывал свои раны, печалясь лишь тому, что всё-таки придётся просить помощи у Кайары — оставлять шрамы на спине не хотелось. Мазь приятно холодила и бодрила. Встать со стула было уже куда легче. Дарк почти без проблем добрался до двери. Дальше его ожидал долгий и мучительный путь на кухню, где сонный повар только-только начал разогревать воду. Тот ходил между котлов и откровенно зевал. Увидев своего сейла, повар на миг в оцепенении замер — похоже, всю сонливость у него тут же унесло, — затем суетливо поклонился и замельтешил у плит. Дарк лениво наблюдал за ним, пристроившись у массивного стола.
Спустя четверть часа вспотевший повар, наконец, подал горячий завтрак: яйца, обжаренное мясо и горьковатый змеиный чай. Дарк с трапезой не спешил. Он наслаждался каждым кусочком, чувствуя, как к нему возвращаются силы.
— Д'фир Килары сегодня не будет, — сказал Дарк, заметив, что повар сервирует поднос для двух персон. — Вероятно и завтра тоже.
Тот лишь слегка кивнул и отставил в сторону лишние приборы. «Идеальный слуга, — подумал Дарк, провожая уходящего повара взглядом. — Неудивительно, что ему удалось продержаться у Килары целых пять лет!» Это и в самом деле было серьёзным достижением. Прислуга давно стала больной темой для семьи Медити, особенно с появлением Килары. Слишком многое приходилось скрывать и потому вторжение в частную жизнь становилось всё более неуместным, но как это объяснить болтливым горничным и прачкам? В первые годы брака Килара меняла всю прислугу каждую неделю, считая, что этого срока вполне достаточно для того, чтобы нанятые работники начали проявлять излишнее любопытство. Разумеется, такая практика не привела ни к чему хорошему. О доме Медити пошли неприятные слухи и мало кто желал связываться с взбалмошной хозяйкой. В конце концов, было решено использовать приглашённых слуг, и теперь горничная появлялась через день, а прачка лишь раз в неделю, да так, что они не могли друг с другом встретиться. Более того, Килара строго следила за тем, чтобы её служанки не были знакомы и жили в разных селениях. Прежние повара работали дня по два, после чего также менялись, и лишь этот удержался. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Наг отличался поразительным равнодушием: он скользнул по ранам Дарка лишь однажды и почти сразу же отвернулся, занятый делом. И даже в этом мимолётном взгляде не было вопроса! Хотя, казалось бы, их должно было быть не менее сотни, начиная с того, когда хозяин приехал и как долго собирается оставаться и заканчивая удивлением, с чего вдруг сейл завтракает, как слуга на кухне! Но повара, казалось, ни волновало ничего. Он вообще заговорил только после
