Музыка в камне - Александр Волков

Эпоха романтизма, открывающая усадебную архитектуру XIX столетия, характеризуется, в первую очередь, углубленным изучением чисто английской готики. Ее первые незрелые плоды, такие как дома в Итоне (Чешир) и Ламбтоне (Дарем), были в штыки восприняты специалистами за свою вычурность и помпезность. К стилизациям средневековых замков была проявлена большая благосклонность. Среди них отметим усадьбы Чиддингстон (Кент), Лаутер (Кумбрия), Чолмондели (Чешир), Истнор (Херефордшир). Три последних замка проектировал Роберт Смайрк (1781–1867), работавший также в неовизантийской манере. В то же время ряд неоготических реминисценций не выдержали испытания временем. Так, полной неудачей закончилась попытка возродить разрушенный норманнский замок Стаффорд.

Разнообразие стилей Викторианской эпохи во многом вызвано промышленной революцией, позволившей добывать и применять огромное количество материалов: разные виды шифера и черепиц для кровельных работ, красного и желтого кирпича, щебенки, известняка, песчаника и гранита для каменной кладки, декоративного серого, розового и зеленого мрамора. Железо получило распространение с конца XVIII в., зеркальное стекло — с середины XIX в., а в 1860-х гг. были проведены первые эксперименты со сталью и бетоном. Для отделки предназначались такие новые синтетические материалы, как стеклянная мозаика и шпаклевка. В то же время в сельской местности консервативные строители продолжали использовать местный камень, кирпич и даже солому.

Интерес к тому или иному архитектурному стилю принял научную форму. Объявились любители, посвятившие свой досуг изучению конкретной исторической эпохи (сама профессия официально оформилась в 1834 г. с учреждением Королевского института британских архитекторов). Конечно, не обошлось без подражаний, но выполненных грамотно и мало чем уступающих оригиналу. Например, дома в Боманоре (Лестершир) и Бауцси (Суффолк) подражали елизаветинской дворянской усадьбе, дом в Линфорде (Норфолк) — якобинскому особняку, королевский особняк в Осборне (остров Уайт) — итальянскому дворцу эпохи Ренессанса, дом в Реете (Бедфордшир) — парижскому особняку. Несколько необычных дворцов воздвигли Ротшильды в своих усадьбах в Бекингемшире: Метмор — в стиле Роберта Смитсона, Уаддесдон и Хальтон — по образцу французских ренессансных замков. Иноща от смешения стилей пестрело в тазах. Дом одновременно имел средневековые фронтоны с деревянным каркасом, тюдоровские орнаменты из красного кирпича или терракоты, классические окна и чугунное крыльцо филигранной работы.

Однако преобладающим направлением оставалась готика, привлекавшая своей «податливостью» и «оживлением». Важнейшим памятником готического стиля стал Вестминстерский дворец в Лондоне. Его авторы сэр Чарльз Барри (1795–1860) и Огастес Пьюджин (1812–1852) работали также в провинции. Помимо готики Барри увлекался итальянскими виллами, ему принадлежат проекты новых усадебных домов в Клайвдене, Трентеме (Стаффордшир), Хайклере (Хемпшир). Католик Пьюджин, специализирующийся в основном на соборах и приходских церквах, построил дома в усадьбах Элтон (Стаффордшир) и Банвелл (Сомерсет). Среди других готических усадеб следует отметить Небворт (Хартфордшир), Вудчестер (Глостершир), Найтшейс (Девоншир), Тинтсфилд (Сомерсет).

Сугубо научный подход был присущ Энтони Селвину (1799–1881), одному из талантливейших реставраторов в истории английского зодчества. Благодаря его кропотливому труду получили вторую жизнь норманнские замки Норвич, Дарем, Карисбрук, Уорик. Он также спроектировал новые усадебные дома в Скотни (Кент), Пекфортоне (Чешир), Данстере (Сомерсет) и построил грандиозные эклектичные резиденции в Харлакстоне (Линкольншир) и Торсби (Ноттингемшир).

К сожалению, позднейшие мастера готического стиля занимались возведением лишь административных и общественных зданий. Самый талантливый из них Альфред Уотерхаус (1830–1905) почти не бывал в сельской Англии, а от построенного им огромного дворца в чеширском поместье Итон мало что сохранилось.

В конце XIX в. зарождается Движение искусств и ремесел, сторонники которого, не приемлющие индустриализацию, пропагандируют традиционное ремесленное производство. Их усилия направлены в основном на оформление сада, и архитекторов-профессионалов среди них немного, да и те подобно сэру Эдвину Лютиенсу (1869–1944) строят не только маленькие пригородные усадьбы, но и солидные резиденции магнатов, например, замок Дрого (Девоншир). С началом Первой мировой войны усадебное строительство затихает.

Если в архитектуре Англия многое переняла у Европы, то в области садово-паркового искусства она поднялась на вершину славы, и с ее достижениями стали сверяться лучшие европейские дизайнеры. Но вершина эта оказалась достигнута далеко не сразу.

В ХVII в. английские садоводы вынуждены учиться у соседей, в первую очередь у французов. Садовники-оригиналы Джон Традескант Старший (1570–1638) и Младший (1608–1668) занимаются в основном коллекционированием растений и разработкой ботанических садов. Андре Ленотр и его школа владеют умами большинства англичан, а некоторые подобно Джону Ивлину (1620–1706) преклоняются перед итальянским стилем и полупрезрительно отзываются об отечественных подражателях.

Барочный регулярный сад сохраняется в Англии вплоть до XVIII в. Среди садовников крайне мало англичан, и при дворе предпочитают пользоваться услугами иностранцев. Показательно, что лучшие архитекторы той эпохи — Иниго Джонс и Кристофер Рен — практически ничего не смыслили в садоводстве, которым занимались не слишком известные мастера типа Джорджа Лондона (1681–1714) и Генри Уайза (1653–1738), сверявшиеся с французскими образцами в таких усадьбах, как Уимпол (Кембриджшир), Ханбери и Реет.

Правда, те французы, что работали в Англии, сформировали особое направление в искусстве — топиари (художественная обрезка крон деревьев и кустарников для придания им геометрической формы). Знаменитые топиарные сады — Левене (Кумбрия), Пеквуд (Уорикшир) — были заложены именно в XVII в.

Порыв вдохновения, испытанный англичанами в первой половине XVII в., на первый взгляд, вызван теми же причинами, что и палладианство, — желанием вернуться к истоку. Но только истоком являлась не античная (о древнеримских садах сохранились весьма смутные представления), а собственная средневековая традиция — традиция монастырских садов, чьи хозяева проводили время в размышлениях и созерцании мира. На месте разоренных обителей расположились французские парки, но в небольших сельских усадьбах еще помнили о прошлом. Очаровательные садики, которые встречаются в любой английской деревне, легли в основу нового пейзажного стиля. И пусть его творцы мнили себя единомышленниками греческих и римских философов: за их стремлением к уединению, к природной гармонии стояла старая добрая Англия.

Прежде всего следовало отказаться от симметрии (немыслимый поступок для учеников Палладио!) и визуальных границ сада и парка, то есть всего наносного, рационального, прогрессивного. Расходящиеся лучами аллеи, искусственные дорожки, пышные партеры и замысловатые фонтаны старательно изгонялись из усадеб. Им на смену пришла тщательно продуманная схема «естественных» насаждений с тенистыми перелесками, зелеными лужайками и полянами. Специально сохранялись холмы, ущелья и долины, ручьи и водопады. За считаные десятилетия английский усадебный пейзаж полностью преобразился, и аббат Жак Делиль (1738–1813), посетивший Англию, в своей поэме «Сады» (1782) не смог сдержать слов восхищения:

И вот уже сады совсем иными стали.Они, свободные, без прежних жестких пут,Как жители страны, естественно растут.Не сковывают их суровые законы,Исчезли насыпи, террасы и балконы.Кто может сосчитать прекрасные места,Где темен старый лес, где зелень трав густа,Где так сочны луга, поля так плодородны, —Места, которые поит струей свободной,Втекая в океан, могучая рекаМедлительна, как Рейн, как Гермус, глубока?

Первые ландшафтные парки возникли на волне увлечения палладианством, поэтому они были переполнены античными сооружениями — храмами, павильонами, беседками, которые должны были воздействовать на чувства зрителя, вызывать в нем определенные ассоциации и настроения. В усадьбах вигов, таких как Стоу и Сторхед, разыгрывались целые представления по мотивам произведений Горация и Вергилия.

Ведущими мастерами этого направления выступили Уильям Кент и его ассистент Чарльз Бриджмен (1690–1738). Делиль поставил Кента рядом с самим Ленотром (высшая похвала в устах француза), ясно сознавая, насколько английский стиль противоречит французскому:

Есть два лишь способа преображать природу:Один рассчитанностью линий покорять,Другой — нежданными картинами пленять.Но — надо выбирать: они несовместимы.Тому попробуем примеры привести мы.Один являет нам симметрии закон.Изделия искусств в сады приносит он.Повсюду разместив то вазы, то скульптуры,Из геометрии взяв строгие фигуры,Деревья превратит в цилиндры и кубы,В каналы — ручейки. Все у него — рабы.Он — деспот, властелин, надменный и блестящий.Другой все сохранит: луга, овраги, чащи,Пригорки, впадины, неровность, кривизну,Считая госпожой естественность одну.Что ж, может быть, они по-своему и правы,Ленотр и Кент равно заслуживают славы.

Прекрасно разбирающийся в живописи Кент попытался воплотить в жизнь идиллические полотна Клода Лоррена и Никола Пуссена, не учитывая несходство средиземноморского и английского пейзажей. Поэтому большинство его творений — все эти бесконечные храмы Добродетели, отшельнические пещеры, языческие статуи, призванные удовлетворить «мудрецов», — смотрелись нелепо в провинциальной Англии. Но вкус художника не подвел Кента, и чисто пейзажные картины, посвященные «госпоже естественности», удались ему на славу.