Дети Времени всемогущего - Вера Викторовна Камша

Жизнь не только грызня двуногих, но и бегущие облака, плющ, оплетающий камни, цветы, пчёлы, птицы… Жизнь – это чудо, которое нужно защищать. Жаль, в Туторе он сменил дорожную одежду на охотничью, а как хочется сунуть руку в карман и убедиться, что цветок, а значит, и странная девушка не были сном. И ещё жаль, что он не догадался написать Инес, но кто же знал, что все обернётся боем. Таким боем…

По щеке рябого загонщика скользнула тень – хозяин Альконьи проплыл над самой головой и скрылся за пронизанной светом кроной, а из-за поворота показались всадники. Человек восемь. Бодрая рысь, знаменитые колпаки, беспокойно вертящиеся головы, а позади – искрящаяся лента дороги. Пока пустая. На сколько корпусов отстаёт голова колонны? Десять, двадцать, сорок, полсотни? Сейчас передовые увидят баррикаду, поймут, что камни свалились не сами по себе. Заметили! Крайний слева в первом ряду вскинул руку, предупреждая своих, разъезд начал заворачивать коней. Не успели – залп из нижних кустов грянул раньше. Вскинулась раненая лошадь, шарахнулась вбок другая, повалились под копыта люди. Пять всадников, две лошади… Неплохое начало!

2

Лабри видел, как смешался и повернул назад, выходя из-под обстрела, передовой дозор, вернее то, что от него осталось. Паписты били наверняка, как у Сальса, но, слава Господу, засада невелика, иначе б разъезд полёг полностью, и не только разъезд.

Полковник в сердцах дал шпоры коню, оставив позади что-то кричащего графа, и понёсся вперёд. Хорошо, что колонну вёл Мату. Старина никогда не подводил, не подвёл и на этот раз – аркебузиры первого эскадрона уже спешивались, чтобы развернуться в шеренгу… Лабри поравнялся с другом в тот миг, когда по предательским зарослям ударил мощный залп. Белое пороховое облако заволокло стрелков, посыпались ссеченные пулями ветки. Рявкнул ещё с десяток аркебуз, эхо откликнулось низким ворчанием и нехотя стихло, но пропылённые кусты молчали – ни крика, ни ругани, ни ответных выстрелов. Онсийцы либо отошли вверх по склону, либо затаились, благо было где. Переплетённый отцветшим вьюном и конским плющом торчевник мог укрыть хоть роту, счастье ещё, что противоположный склон был крутым и голым. Камни, разумеется, сбросили оттуда и совсем недавно, только кто? Давешние охотники или все же солдаты?

– Неприятная неожиданность, – догнавший Крапу вежливо улыбнулся. Он ещё никогда не был столь близок к пощёчине.

– Неожиданность?! – оскалился Мату. Старик был готов разорвать королевского любимчика раньше папистов, – в таких местах неожиданностей не бывает. Нас ждали, гори они синим пламенем!

– Проводник? – оживился Крапу. – Что ж, я вижу на склоне премилое дерево, оно ему пойдёт!

– А я вижу дерево здесь, – рявкнул Мату, – говорящее! Мы не можем торчать у этой кучи, гори она…

Но куча гореть не собиралась, и обойти её не представлялось возможным. Будь в запасе хотя бы полдня, следовало поискать другой путь, но удравшие охотники лишили Лабри свободы манёвра. Выбор был предельно прост – отступить, сорвав планы маршала, или исполнить свой долг. Любой ценой. Густаво клялся, что эта гряда последняя. На равнине лошади пойдут кентером, на равнине не будет ни булыжников под ногами, ни засад…

– Господин полковник, – малыш Роже держал под уздцы гнедого, на шее которого повис мёртвый сержант. В боку бедняги торчал знакомый болт, – посмотрите. Это охотники!

– Спасибо, Роже!

Итак, в торчевнике все те же посланные Сатаной еретики, то ли одержимые ненавистью к святому делу, то ли обуянные гордыней и излишней храбростью. В любом случае их не больше полутора дюжин. Даже меньше, ведь кто-то наверняка поскакал за подмогой.

– Дорога перекрыта баррикадой из камней. – Роже не уймётся, пока не доложит до конца, даже если все ясно без доклада. Его отец был таким же. – Не слишком высокой, но перескочить не получится. Лошади ноги переломают, надо разбирать. Камни крупные, но растащить можно. За самой баррикадой никого не видно. Господин полковник, если охотники отступили к лесу, они работам не помешают, слишком далеко.

– А если они в кустах? – одёрнул юнца Лабри, но Крапу решил, что вопрос обращён к нему.

– Что ж, – изрёк он, – значит, мы с ними покончим и двинемся дальше. Десяток папистов нас не остановит.

– Пока нас остановили камни, – уточнил Лабри, разглядывая графа в упор. – Возьмите полсотни человек и уберите их. Если вам станут мешать, отойдите на безопасное расстояние и предоставьте действовать Мату. Конечно, если вы опасаетесь за свои перчатки…

– Вижу, эта часть моего гардероба поразила вас в самое сердце, – Крапу со смешком сорвал злополучные перчатки и швырнул под ноги лошадям, – во имя Господа и короля, я готов.

– Петух! – пробурчал Мату вслед удаляющемуся всаднику. – Навязался на нашу голову.

– Не суди собрата своего! – одёрнул друга Лабри. – Крапу не так плох, как мог бы быть. Зло не в нём, а в папистской девке.

– Не будь Бутор и его друзья одержимы бесом похоти, Диана бы ими не вертела, – Мату зло дёрнул повод, и серый Гру наступил на брошенные перчатки, – им всем надлежит очиститься… Будь оно все проклято! Они тут!

Сумасшедшие охотники все ещё были здесь. Они не собирались подпускать солдат к завалу ближе, чем на выстрел. Упал, взмахнув руками, старина Бубу, схватился за живот Рыжий Пьер… Кому ещё не повезло, было не разобрать. Что-то прокричал, размахивая руками Крапу, его люди шарахнулись назад. Аркебузиры прикрытия и бесноватые паписты ударили почти одновременно, взмыл к небу и оборвался чей-то крик. Больше Лабри на дорогу не смотрел, вперив нехороший взгляд в предательский склон.

Рано или поздно еретиков ждёт негасимый огонь, но сейчас не до них. Ловить в зарослях сумасшедших можно до ночи, а время не терпит. Остаётся загнать папистов наверх, откуда они не помешают разобрать баррикаду. Главное время, время, а не месть!

– Мату! Твоё дело – засада. Не ловить! Отбросить к лесу и не выпускать, пока Крапу возится с камнями. Скажи Бустону, чтоб прикрыл… Роже, Пивоне ко мне!

– Да, полковник!

– Господин полковник, господин Крапу снова ранен!

– Куда на этот раз?

– В плечо!..

– К Дени болвана! Клеро, заменишь, и чтоб проезд был чист!

3

Спешиваются. Идут по склону вверх. Полсотни, не больше! Для дюжины охотников хватит с избытком, но кто вам сказал, что нас дюжина? А впереди тот, с переправы, хозяин серой лошади… Не потерять бы его в дыму. Ничего, Маноло не потеряет и не промахнётся! Погодите, «бичи Господни», дойдёт до драки, и станет вам весело. Ещё веселей, чем сейчас. Полчаса мы уже отбили и пока целы, а вот вы – нет! Десяток