Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 1 - Игорь Зимин

При Александре II традиция приватных карточных игр была продолжена. Один из мемуаристов, описывая весенний вечер 1863 г. в Большом Екатерининском дворце Царского Села, упоминал, что когда в Китайской комнате императрицы Марии Александровны для фрейлин читалось «Дворянское гнездо» Тургенева, Александр II садился за карточный стол «с обычными своими партнерами»324.

Карточная игра как часть досуга при российском императорском дворе нашла отражение даже в изобразительном искусстве. Например, в коллекции Государственного Эрмитажа, в так называемом «Охотничьем альбоме» Александра II хранится уникальная колода из 52 карт. Карты стандартного размера (90 х 55 мм) являются 52 акварелями, на которых придворный художник Михай Зичи запечатлел различные сценки на тему придворной охоты. Причем сюжеты были взяты из реальных событий охотничьего сезона 1860 г.

Александр II, как уже говорилось выше, был страстным охотником. Ежегодно зимой, с одной и той же компанией в 15–20 человек, император отправлялся в охотничье хозяйство «Большое Лисино», находившееся в тридцати верстах от Павловска. Из Петербурга выезжали вечером на поезде, затем пересаживались на сани и на место прибывали уже глубокой ночью. Рано утром, после легкого завтрака, охотники отправлялись в лес. Там они становились «на номера». Как правило, охота была серьезной – на медведя. Охота – дело непредсказуемое, даже если она тщательно организована. И на ней бывали и комические, и трагические случаи. Сюжетом для 52 карточных акварелей стали именно комические случаи. При этом художник ни разу не изобразил Александра II. Зато все его спутники, включая великих князей, запечатлены с добродушным юмором.

Как правило, в карты начинали играть в поезде, чтобы скоротать время. И, конечно, играли на деньги. По-иному играть считалось неприличным, о чем сохранились мемуарные свидетельства. Один из егерей вспоминал: «Была назначена охота на медведя, довольно далеко от Петербурга, по Николаевской железной дороге. На станции, где должен был выйти государь, я дожидался прибытия его. Поезд плавно подъехал; обер-кондуктор подбежал к двери вагона, ухватился за ручку, но дверь не отворяется. Проходят две-три минуты ожидания. Оказалось, что его величество играл в карты, и делали расчет. Дверь открылась, и я вижу стол с зеленым сукном и около стола – обер-егермейстера барона Ливена с мелком в руках, проверяющего счет. Государь, проходя мимо стола к выходной двери, обернулся к барону и сказал: «Что же ты еще считаешь?» – «Да что, государь, кажется, меня обсчитали». Государь улыбнулся и, сказав – «не может быть», вышел на платформу»325. Судя по акварелям, в карты играли и после охоты.

Играли вечерами в карты и при дворе цесаревича Александра Александровича в Аничковом дворце: «Собирались тогда за круглым чайным столом, а потом рассаживались играть в карты. Цесаревич – со своими обычными партнерами, остальные садились за стол цесаревны, до 12 обязательно играли в игру под названием loup»326.

Во второй половине XIX в. в карты на неграненые алмазы уже не играли. Играли на деньги. Иногда случались забавные истории. Так, граф С. Д. Шереметев, не самый серьезный игрок, когда приходило время расплачиваться за проигранную партию, «вынимал бумажки, которые словно нарочно оказывались до того засаленными, что цесаревич приходил в комическое негодование». Надо заметить, что это было мелким, но, тем не менее, нарушением сложившейся практики при карточных «императорских партиях». И когда Шереметев «вытащил полуразорванную в бумажной рамке» купюру, «явление небывалое за царской партией и при дворе», цесаревич отобрал ее у графа и лично сжег на свечке327. Играла в карты и Мария Федоровна. Мемуаристы упоминают, что она «не прочь была даже азартных игр», при этом «государь этому вовсе не сочувствовал»328.

Николай II предпочитал домино и бильярд, но императрица Александра Федоровна в карты играла охотно. Мемуаристка упоминала, что «императрица была большой любительницей «альмы», но ей свойственна была маленькая, но простительная слабость: она не любила проигрывать»329.

Следует еще раз подчеркнуть, что «запойных» игроков в императорской семье не было. Игроки имелись, однако зависимые – нет. В карты «на интерес» играли, конечно же, ради легкого адреналина. Однако за границей российские великие князья немало денег оставляли в казино Монте-Карло. Там игра шла подчас по-крупному, а казино, как известно, в проигрыше не бывают. Поэтому и на великих князьях периодически повисали весьма крупные карточные долги.

Деревянная гора

Трудно сказать, когда именно в императорских дворцах появилась такая забава, как большая деревянная гора, с которой могли кататься не только дети, но и взрослые. Скорее всего, подобное развлечение стало возможно, когда во второй половине XVIII в. выстраивались и обживались большие дворцы с огромными залами.

Эта забава выросла из традиционных зимних ледяных гор. В XVIII в. катание на горках являлось частью зимнего досуга не только простолюдинов, но и рафинированной аристократии. Во времена Елизаветы Петровны в парке при Большом Царскосельском дворце была сооружена катальная гора. В Ораниенбауме при Екатерине II также был построен павильон «Катальная горка». Причем, судя по чертежам, это была не только зимняя, но и летняя забава самодержцев. Летом по «трассе» катались на специальных тележках. Это был, безусловно, экстремальный вид отдыха, поскольку высота ораниенбаумской горки составляла тридцать три метра – высота современного двенадцатиэтажного дома. Правда, скат горки находился на уровне двадцати метров, но и этого для экстрима вполне достаточно. По преданию, Екатерина II так и не рискнула скатиться летом с этой горы.

Ледяные горы никогда не исключались из списка зимних развлечений российской аристократии. Императрица Мария Федоровна, будучи цесаревной, так отчаянно каталась с ледяных гор в Таврическом саду зимой 1881 г., что сумела основательно расшибиться и после этого ходила «с порядочным синяком» на лице330.

Деревянные горки в дворцовых залах появились, видимо, при Николае I, во второй четверти XIX в. Предположительно такие сооружения были устроены во всех императорских дворцах. По крайней мере известно, что огромные деревянные горки для детей были созданы в Зимнем дворце, Александровском дворце Царского Села и Гатчинском дворце.

Одно из самых ранних упоминаний о подобных сооружениях относится к 1818 г. Так, императрица Александра Федоровна писала, что, находясь в Гатчинском дворце, она «попробовала скатиться с деревянной горы стоя»331. Дети же катались с подобных горок на специальных войлочных ковриках.