Не играй со мной, мажор - Кристина Майер

Да и не только Лютаевых. На уши подняты все. Мы с Ваней обходим торговый центр, уделяя внимание отделам игрушек, расспрашиваем прохожих, продавцов, показывает на телефоне фотографию Ули.

У меня постоянно присутствует ощущение, что за мной кто-то следит, но, оборачиваясь, никого не замечаю. Подозрения ширятся, забираются в голову, но я не делюсь ими с Ваней. Сейчас важнее найти Ульяну.

— Не отходи от меня, — произносит Ваня, заметив, что я постоянно оглядываюсь.

— Видел, она с подружкой выбирала сладости, — узнал Улю какой-то продавец. — Ушла отсюда минут двадцать назад, — сообщает нам.

— Больше никого с ней не было? — спрашивает Ваня. Продавец лишь пожимает плечами. — Не видели, куда пошла? — уточняет Иван. Вновь получает отрицательный ответ.

Звонит отцу, сообщает новость.

— Сейчас подъедут люди отца, проверят записи с камер наблюдения, а мы ещё поищем, — сообщает Ваня, закончив разговор с отцом.

Мы заходим в следующий отдел, который, по нашему мнению, мог бы привлечь внимание Ульяны. Пока Ваня разговаривает с продавцом, я осматриваюсь. Сердце пропускает удар, когда я вижу через стеклянную дверь отца. В его руках мягкая игрушка. Подняв лапу медведя, он машет ею, словно приветствует меня. В этом видится насмешка и предупреждение.

Мне становится жутко, волоски на теле поднимаются. Хватая ртом воздух, пытаюсь протолкнуть его в легкие. Если по моей вине с Улей что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Я принесла им столько проблем…

Свободной рукой отец поднимает телефон и прикладывает его к уху, намекая, чтобы я ему позвонила. Зажмуриваюсь, чтобы не видеть его. Я как маленькая девочка, которая верит, что, если не видеть монстра, он исчезнет.

Я должна рассказать Ване…

Как?! Как о таком можно сказать?!

— Ты чего дрожишь? — спрашивает Ваня, оказавшись со мной рядом.

— Дрожу? — открываю глаза, смотрю на то место, где несколько секунд назад стоял отец. Монстр исчез, его нигде нет.

— Дрожишь, — подтверждает он. — Вряд ли ты замерзла, скорее всего — нервное.

Мы обходим два раза весь торговый центр, благо он не такой большой, как те, что расположены в центре города. Я знаю, что люди Лютаева сейчас просматривают записи с камер видеонаблюдения, мы ждем их результаты. А если они увидят на них моего отца…

Лучше самой признаться…

— Ваня.… — несмело начинаю я. Вдыхаю, собираюсь и продолжаю: — А если это…

— Подожди, Вида, одну секунду, — поднимая вверх палец, останавливает мое признание, достает из заднего кармана телефон. — Незнакомый номер, — хмурится Ваня, принимая вызов. — Слушаю… — сильнее хмурится. — Да… С ней всё в порядке?... Хорошо.… Я сейчас подъеду, — из обрывков фраз мне ничего не понятно, поэтому, как только Ваня отбивает звонок, я спрашиваю:

— Что? — нервно ожидая ответа. Если я правильно поняла, нашлась Ульяна.

— Уля в отделении полиции, их задержал на улице патруль, — сообщает Ваня.

— Задержал? — удивляюсь я.

— Они сидели в парке с двумя полными пакетами сладостей. Полицейским показалось странным, что дети без надзора старших совершили столько покупок. Предположили, что деньги они могли взять у родителей без спроса, — пересказывает мне Ваня, спеша к стоянке. Я едва поспеваю за ним.

По дороге Ваня звонит отцу, сообщает, что Ульяна нашлась. Он едет в полицейский участок, чтобы забрать ее. Телефон от уха не отнимает, слушает Егора Борисовича. Представляю, какое колоссальное облегчение он сейчас испытывает.

— Я с ней поговорю, пап, — обещает отцу Ваня. — Маме расскажу, когда привезу ее домой. Я позвоню. Да не нужно никого посылать, я справлюсь. Как хочешь. Всё, пап, не переживай. Вряд ли она сама до этого додумалась, скорее всего, поддалась влиянию друзей, — на лице Вани читается облегчение, даже уголки губ дергаются в улыбке.

В полицейский участок Ваня проходит один, меня не пропускают. Передав мне ключ, он просит подождать в машине. Забравшись на переднее пассажирское сиденье, блокирую двери. Я не знаю, зачем это сделала, но так мне спокойнее. Сквозь ветви посаженных перед зданием елей сверлю взглядом край входной металлической двери, жду, когда она откроется, и оттуда появятся Ваня с Ульяной. Боковым зрением улавливаю какое-то движение, поворачиваю голову: возле моей двери стоит отец.

— Ну что, теперь поедешь со мной? — спрашивает, дергая за ручку….

Глава 46

Видана

Прикрыв лицо рукам, я плакала в свои ладони. Плакала от радости. За последние два дня это было единственное радостное событие. Егор Борисович сдержал свое обещание. Сдержал, несмотря на свои подозрения. Опеку надо мной не стали передавать отцу. Мне скоро восемнадцать, в этом просто не было смысла. Тем более что служба безопасности Лютаевых накопала достаточно компромата на моего родителя. О его долгах, шлюхах, карточных играх. Отец знал, что проиграет суд. Он даже не явился на заседание. Его адвокат стоически принял поражение.

Всё вроде хорошо, можно расслабиться, продолжать жить дальше…

Но….

Есть это пресловутое «но», с которым, как раньше, никогда не будет…

В тот день, когда Ваня ушел за Улей, а я ждала его у полицейского участка, случился неприятный разговор с отцом.

— Даже так? — удивленно выгнув брови, родитель смотрел на меня с презрением. — Открой дверь, Вида! Я твой отец, ты должна меня слушаться, — понизил голос, заметив у входа патрульный экипаж. — Я хочу просто поговорить.

— Уходи! — мотая головой, я готова была заткнуть уши, лишь бы не слышать его.

— Ты такая же слабая и трусливая, как твоя полуживая мамаша, — презрительно выплюнул он, опустив лицо к окну. Во мне всколыхнулась такая волна ярости, что захотелось выцарапать отцу глаза.

— Не трогай маму! — повысила я голос.

— Раздвинула ноги, чтобы покрепче привязать лютаевского пацаненка? — зло насмехаясь. — Такая же, как и твоя мать, — с презрением. Как мама могла влюбиться в этого урода? Как могла ему верить? — Она чуть ли не в первую ночь залезла в мою постель, чтобы хорошо устроиться в жизни, — продолжал он лить грязь.

Я знала, что это неправда, но все