Ассистентка колдуна - Татьяна Мещёрская

– Иелграин как-то научился их понимать, хотя поначалу тоже не мог. В общем, я представила тебя и сказала, что ты поможешь с поиском безопасного места, где никто не будет их использовать как расходный материал. Нужно еще будет решить вопрос с питанием… Но они пока не согласились.

С каждым моим словом лицо беловолосого некроманта озарялось, словно ясное солнышко.

– Есть у меня такое место на примете! Надеюсь, они передумают и хотя бы посмотрят. Посмотрите ведь?

Тени яростно зашипели.

– Теперь говори про Илгру, – вернула я Тессариона к тому, что меня интересовало больше всего.

– Не сплетничайте о Хозяине! – негодовал Дукос.

– Это не сплетни, а сбор информации. Мне никто ничего не рассказывает. Я узнаю обо всем случайно. И очень не хочу навредить Илгре своим незнанием. Ляпну что-нибудь, где не положено.

На это призраку возразить было нечего, однако он всем видом выражал неодобрение.

– Что еще добавить? – Тессарион явно чувствовал себя неуютно. – Основное я уже выдал. Детали же знает только Иелграин. Точно известно, что в кантон он пришел ради девушки. Невесты. Не знаю, как ее звали. Что-то на А.

– Атэша, – шепнула я онемевшими губами. Сердце болезненно билось о ребра, словно хотело взломать грудную клетку изнутри, а затем погибнуть, рассыпавшись осколками.

– Наверное. Как я уже сказал, он был из талантливых магов-одиночек. Отец давно мечтал заманить его к нам, но Иелграин отвергал любые предложения. И вдруг явился сам. Оказалось, что девушка живет здесь, в Баргесте. И даже просватана за кого-то. Но там предполагался договорной брак, никакой любви. Иелграин пришел доказать, что будет более выгодной партией.

Сердце из груди хоть и не выскочило, но разбилось.

– И?

– Не знаю, что произошло дальше. Только то, что влюбленные не воссоединились. Девушка по какой-то причине умерла. А Иелграин выжег весь ее клан. Уничтожил все к Тьме, а сам подался в орден Черных Заклинателей, словно решил стать еще хуже, чем уже смог. Тогда он окончательно сделался Темным.

– Верно, – печально прошелестел Дукос. На призрака было больно смотреть.

Некоторое время в комнате висело тяжелое молчание. А затем некромант нервно взъерошил свою белоснежную гриву.

– Кхм, Соана… Я вот что подумал. Ты говоришь, что не знаешь, как отказаться от приказа моего отца. Просто скажи. Ты можешь даже не раскланиваться в реверансах. Отец побесится, но с таким защитником, как Илгра, он тебя не тронет. Никого из вас.

Была не была! Я молча предъявила Тессариону запястье. Уродливое пятно стало чуточку больше. По нему пробегали фиолетовые всполохи, не оставляя сомнений в колдовской природе метки.

Улыбка исчезла с губ парня.

– У него есть чем на нас давить. Вернее, давят на Илгру. А умру я.

Пришлось поведать в двух словах о похищенной расческе. Некромант молчал, обозревая пятно. По его лицу проскальзывали самые разные эмоции. От изумления до яростного гнева и обратно.

– Тут вырисовывается целый план, – наконец сказал он. – К сожалению, это очень похоже на методы моего отца. За мной! Я знаю, как вернуть расческу.

Мы переглянулись.

– Надо дождаться Илгру, – заявил Дукос.

– С-с-сейчас-с-с-с, – зашипели аекки. – Пока мальч-чик не с-с-сдрейф-фил.

– Кр-р-р! Я с вами! – перед глазами предстал Верховод, который до этого предпочитал прятаться.

– С тобой точно не соскучишься, Соана, – опять расплылся в улыбке Тессарион. – Кстати, ты хотела меня стукнуть. Считаю, это хороший знак. Ты ко мне неравнодушна!

Вот дурачок.

* * *

– Ты увер-рена, что ему можно довер-рять?

Мы долго шли длинными коридорами, затем очутились в анфиладе роскошных залов, где не было ни души. Пришлось совершать перебежки внутренними двориками, очень уютными, кстати, и снова пробираться коридорами.

– Не уверена. Но пока Тессарион не сделал ничего такого, что позволило бы заподозрить его в обмане, – проговорила я, отвечая ворону. – К тому же в такие глубины дворца без него мы бы не забрались.

– И не выберемся, – каркнул склонный к подозрительности Верховод.

Ворон устроился у меня на плече с таким видом, будто это его законное место. Вес пернатый имел приличный, однако я не протестовала. Кажется, мы наконец начинали нормально общаться и понимать друг друга. Я по характеру склонна верить в хорошее, он наоборот… Идеальная пара. Шутка. Но я правда верила, что Тессарион не замышлял ничего плохого. Он приличный некромант, даже славный. Понравился мне с первого взгляда. И мне очень хотелось, чтобы мы стали друзьями.

Когда во время перебежек мы пересекали внутренние дворики, то было видно, что небо на востоке начало светлеть. Темная-темная ночь, отданная в Баргесте под удовольствия и бал, кончалась. Где-то там продолжали веселиться самые стойкие гости Виандера Первого. Уставшие расползались по домам. И все слуги тоже оставались там; по крайней мере большинство, что нам было только на руку.

– Обычно в этой части дворца достаточно многолюдно. Вот рассветет как следует, и незамеченными мы здесь не пройдем.

Наша компания притягивала внимание. Верховод, Дукос, аекки – на дело мы отправились всем составом. Тессарион нес лекиф, в котором обычно прятались аекки (сейчас Тени черным туманом скользили рядом; среди них мелькал беленький Дукос), и обращался с сосудом бережно. Оттого аекки поглядывали на него уже гораздо благосклоннее. А сам некромант из дурашливого стал сосредоточенным и собранным.

– Все-таки дворец, – пробормотала я, тщательно подобрав слово. А то мало ли, как в кантоне это называется. – Здесь красиво.

Каждый уголок комнат был украшен. Повсюду лепнина, узоры, высокие стрельчатые окна. А в коридорах и внутренних двориках – магические фонари. Выглядели они как разноцветные костры и интерьер украшали весьма живописно. Было у них еще одно интересное свойство: они светили, но не грели. Разноцветные отсветы от них плясали по стенам.

– Нам туда, – указал направление Тессарион, свернув в очередном коридоре, похожем на все предыдущие. – Преодолеем самую большую лужайку и окажемся в Башне. Она принадлежит отцу, и в ней он хранит все, что так или иначе ему требуется для колдовства.

– Луж-ж-жайка, – зашипели аекки. – Мы про-с-с-следим, чтобы ос-с-статьс-ся нез-замеч-ченными. Как ж-же приятно вновь оказ-заться в Баргес-с-сте! С-с-столько из-зменений!

Да уж, интересное устройство, когда жилые помещения чередуются с участками зеленого пространства и открытым небом. Видимо, глава кантона не особо любил гулять по улицам среди собственного народа и предпочитал иметь свои дорожки и лужайки. Слушая шипение аекков, Тессарион вопросительно посмотрел на меня, но я только головой мотнула, мол, ничего существенного. А потом мы увидели то, о чем говорил некромант.

Огромная зеленая поляна распростерлась перед глазами. И в ее середине возвышалась башня. Нет, даже не так. БАШНЯ! Огромное монументальное