Драконья свадьба с младшим братом моего жениха - Ника Ильина

— Я здесь за посыльного голубя от королевского двора к эрцгерцогине, — не скрывал раздражения он. — Все из-за разрушенного портала и важности документов, что должны были как можно скорей оказаться у нее в руках. И раз уж я тут, отчего не поговорить со своим зятем? Вы против?

Маг был спокоен, казался даже безразличным ко всему, но я точно знал, что не могу отказать. Может я и не чувствовал искренних порывов, как это было с другими людьми, но видел на дне зеленых глаз решимость, что была так похожа на взгляд его сестры.

— Илай мой поверенный, ему можно доверять, шурин.

Парень смерил моего помощника тяжелым взглядом, а затем щелкнул пальцами, погружая комнату в непроницаемый короб из маны, накладывая печать тишины. Это восхищало и ужасало одновременно, так легко он делал то, на что были способны лишь дюжина ведьм и непомерная плата.

—  Речь пойдет о нападении в день твоей с сестрой церемонии. — сразу же заговорил он. — Отбросим формальности? Они наводят тоску.

Медленно вдохнул, останавливая Илая взглядом. Разговор ожидался долгим, и я не собирался тратить время на лишнюю возню — жена обещала мне ужин.

— Как будет угодно. Полагаю, у тебя есть доказательства, что целью покушения являлась Ивелин, и произошедшее не ошибка.

Маг наградил меня усталым взглядом, полным недовольства. Будто я несмышленый ребенок, сморозивший откровенную глупость с самым серьезным на свете лицом.

— К черту доказательства, есть проблемы посерьезней. Заказчик — королевская семья, исполнитель — дьявольски сильная ведьма, а цель — моя сестра, и она наотрез отказалась покидать это место. Я бы мог забрать ее силой…

Эти слова словно вспышка раскатились по венам, и я сам не понял, как пробудился дракон. Зрение, слух, осязание, обоняние — словно вентиль выкрутили на максимум, а затем сорвали резьбу. Кожа раскалилась, и я почувствовал давно позабытую, но такую знакомую волну. Чешуя покрывала руки, когти продрали глядь столешницы, а спина зазудела, словно вот-вот рубашку распорят мощные крылья.

— … но, сдается мне, я не смогу ее удержать. — ничуть не изменился в лице маг, не реагируя на угрозу. — Так что не трать силы зря, ты и без того в отвратительной форме.

— Лорд Саймон! — не выдержал Илай, и пока он исходил возмущением, у меня было время совладать с собой. — Подобные голословные обвинения и провокации…

— Уши вянут. — оборвал его маг. — Голословные? Нет никаких шансов, чтобы пространственная брешь разверзлась над королевским дворцом, как и шансов незаметно провезти в столицу монстров выше третьего уровня. А тот, что напал на Ивелин назвать первым уровнем можно лишь потому, что недалекость моих предшественников создавших лишь пять категорий, не дает пространства для маневра. Я ничего подобного раньше не видел. Магической башне понадобилось несколько дней, чтобы изничтожить эту тварь. Надо объяснять, почему мы раньше не видели монстров подобной силы?

Мотнул головой, все сильнее хмурясь. Сказанное магом возвращало меня в пекло прошлого. А я наивно надеялся, что все позади.

Мелкие бреши образовывались повсеместно и хаотично, но могли пропустить к нам лишь малышню, которая тоже доставляла проблем, но легко поддавалась зачисткам. Правильным зачисткам. Зачисткам огнем.

Эту истину знали далекие предки, когда еще богиня Эфир оберегала наш мир. Когда не существовало ни драконов, ни магии, а люди были слабы.

Мне не нужно были обращаться к легендам, я видел все сам. Как убитые туши начинают испускать зловонный туман, что стягивается в одну точку, и та, словно пуговица натянутая нитями сдавливает пространство. И в месте этом образовывается новый портал. Больше предыдущего и с тварями пострашнее той, что только умерла от твоего меча.

Некоторые даже намеренно рвали друг друга, чтобы привести за собой кого посильней. Но все эти монстры относились к принятой издревле классификации и не выходили за рамки первого уровня. Однако я видел нечто, о чем запрещено было говорить…

— Подобное происходило здесь, в Исларе. — не сомневался маг. — Красные ведьмы приносили в жертву магов с собственной земли, и даже драконов. Открывали порталы в надежде, что полчища тварей поглотят золотые земли, а затем они своим огнем…

— Это не совсем так.

— Ваша Светлость! — вновь подал голос Илай, и судя по ужасу на его лице, он понял, что я собираюсь совершить государственную измену.

Историю пишут победители. Так было с нами. Так будет после нас. И чем меньше становится тех, кто помнит, тем ближе наши потомки к тому, чтобы все повторить.

Отец зачал меня на красных землях, кто, если ни он, знал правду о происходящем на них. Огромное, некогда богатейшее королевство с самой свирепой огненной кровью превратилось в руины за несколько десятков лет. В пору было обрадоваться — самый страшный враг пал. Но к глупцам, что были рады горю соседа, пришло откровение, которого никто не желал. То был конец красных земель, но для золотых лишь начало.

Возможно увиденное мной за годы войны не давало понять, как можно поверить, будто крах красных драконов дело рук людей с их же земель. Людей, что возжелали силы и были готовы на любые жертвы, лишь бы ее заполучить.

Несведущий верит, красные ведьмы были настолько сильны, что изничтожили высших, магов и тех, в ком нашли хоть каплю маны. Погрузили свое королевство в хаос и мрак, загрязняя отходами жертвенной магии земли и реки. А затем устремили свой взгляд на океан, где блики волн стекались к горизонту. Туда, где процветала пригодная для жизни земля.

Несведущий не задается вопросом, как четырнадцатилетний принц, в ком текла половина такой же огненной крови, смог оттеснить подобную силу. Силу, что истребила весь род красных драконов, но не справились с полукровкой, некогда выброшенным на золотые земли.

— Отец давал мне советы единожды, перед отправкой на фронт. И мне потребовалось время понять слова, что навечно врезались в мою память. Милосердие и сострадание отринь, они лишь помножат жертвы. Забудь о части золотой крови, полагайся на безудержный алый огонь. Правда не нужна даже мертвецам, а остальным и подавно.

Илай тяжело выдохнул, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Я мог понять беспомощность, что он чувствовал каждый раз, пытаясь сопротивляться наставлениям короля. Лорд Саймон молчал, давая мне объясниться, должно быть он впервые был настолько сосредоточен