Эволюция - Сергей Сергеевич Казанцев

Зашкворчала сковорода на печке, подсолнечное масло нагрелось, и Виталий положил в неё два куска мяса, отрезанные от сумасшедшего тракториста, удовлетворённо вдыхая запах зашипевшего на сковороде свежака.

Справившись с трупом намного быстрее, чем обычно, так как мужчина был мелковат, да и он не собирался тщательно и полностью того разделывать, отрезал лишь самые мясистые и вкусные части тела. Упаковал все куски мяса в вакуумные пакеты, из которых выкачал воздух с помощью специального насоса. Эти пакеты убрал в природный холодильник, что у него был в погребе. Там лежал лед, вырезанный из замершего озера рядом, который создавал в подполье минусовую температуру вплоть до июля месяца.

Мясо было готовым. Выложив кусок на большую тарелку, он его сначала порезал на мелкие кусочки, затем налил ещё стакан водки, опрокинув тот сразу залпом. Так пить он научился в армии, часто обмывали звёзды на погонах, а это предполагало выпить стакан водки сразу целиком. Поддев вилкой кусочек мяса, Виталий, закрыв глаза, положил его в рот, и принялся жевать.

Резко открыв глаза, и прищурившись, продолжая разжёвывать мясо, Виталий очень удивился, мясо было совершенно безвкусным. Он чувствовал вкус подсолнечного масла, соль, перец, структуру мяса, но вот вкус мяса отсутствовал полностью. Положив в рот ещё один поджаренный кусок, он убедился, что тракторист совершенно безвкусен, от слова абсолютно. Это озадачило Виталия, он уставился на тарелку с нарезанным мясом. Выглядело оно как обычное жареное мясо, но, приблизившись лицом к тарелке, он понял, что оно совершенно не пахнет, как должно пахнуть приготовленное на сковороде мясо.

Приблизившись к трупу, от которого мало, что осталось, Виталий понюхал кости, на которых остались остатки мяса. Опять он не почувствовал того ни с чем несравнимого и, естественно, незабываемого запаха человечины.

«Да, однако же. Неужели алкоголизм настолько сильно влияет на вкус мяса?» - подумал Виталий, но решил всё же проверить себя, может быть он после того, как его покусали, потерял обоняние.

Опять спустился в погреб, достал кусок мяса из старых запасов, одного из гастарбайтеров. Не размораживая, отрезал от него небольшой кусок и бросил на разогретую сковороду. Тонкий кусочек быстро растаял и принялся поджариваться. Запах от него сразу наполнил всю кухню, теперь Виталий не сомневался, что, попробовав этот кусочек, когда он будет готов, испытает вкус нежного, с молочным вкусом мяса. Так и получилось, выходит, что мясо тракториста-алкоголика действительно не имеет вкуса по странному стечению обстоятельств. Этот раскрывшийся факт очень удивил Виталия. Получается, алкоголиков или страдающих белой горячкой нельзя есть, странно.

Выпив бутылку водки, так и не притронувшись больше к безвкусному мясу, Виталий прибрался на кухне после разделки тракториста, после чего почувствовав себя ужасно уставшим, прилёг поспать. Проснулся он посреди ночи от дикого жара, понял, что серьёзно заболел, простыл или в рану попала зараза, и началось воспаление. Оглядев рану с помощью двух зеркал, не увидел ничего опасного. Рана немного покраснела, чуть-чуть припухла, но не выглядела так, что внутри началось нагноение. Всё равно, ещё раз обработав место укусов, наложив чистые тампоны, Виталий прилёг. Лекарств в доме не было, он никогда сильно не болел и не имел привычки закупаться в аптеке на всякий случай, предпочитая покупать лекарственный препарат непосредственно перед применением. Посреди ночи ехать за лекарствами было глупо, да и алкоголь ещё не выветрился, поэтому он попытался уснуть, ворочаясь на кровати и обливаясь потом.

На следующий день ему стало ещё хуже, он понял, что точно никуда не сможет поехать, тем более за окном поднялся ветер и пошёл дождь со снегом. С одной стороны, это было хорошо, вода скроет следы возле трактора и растворит кровь, оставшуюся на земле. В случае поиска тракториста, можно было надеяться, что на него не выйдут и не придётся врать. С другой - ему было совсем плохо, трясло так, что, казалось, он вот-вот отъедет в мир иной. Нужен был врач, причём срочно, но телефон не работал. Стало как никогда страшно, страшно за то, что ему некому помочь в этом богом забытом месте. Он вспомнил бабушку и маму, как они учили его молиться, он до сих пор помнил различные молитвы, которые вынужден был читать вслух перед сном в детстве. Несмотря на то, что всю свою взрослую жизнь он воспринимал веру в бога скептически, в этот раз страх поборол любые логические доводы. Виталий, лёжа на старом, ещё завезённом сюда его отцом диване, завернувшись во всё, что можно было найти, стал молиться горячо, искренне. «Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя как на земле, так на небе. Хлеб наш насущный дай нам, как и вина испиться. Ведь вино есть кровь твоя, а плоть хлеб для каждого верующего. Ибо сказал ты «Кто ест плоть мою и пьёт кровь мою будет иметь царствие небесное» И оставь нам долги наши, как мы оставляем должникам нашим. Не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство сила и слава во веки. Аминь.»

Каждый раз, повторяя молитву, Виталий словно прозревал. Он действительно почувствовал себя гораздо лучше. Что-то божественное направляло его в нужном направлении. Поэтому он повторял молитву всё громче и громче. Мысль, словно гром с ясного неба, поразила его, он понял, как сделать так, чтобы не умереть сейчас, что делать потом, чтобы стать ближе к богу.

Словно дикий зверь, он грыз мороженное сырое мясо, чувствуя, как оттаявшая кровь стекает по его подбородку. Это было ни с чем несравнимое удовольствие, чувствовать, как оно тает во рту словно мороженное, только вкус у этого мороженного был вкусом человеческой печени.

- Хлеб наш насущный дай нам, дай и вина испиться. Ведь вино есть кровь твоя, а плоть, хлеб для каждого