Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

Я повернулся к воинам на палубе.

— Готовьте копья! — приказал я. На корабле было пять лошадей; внезапное появление монстра вызвало среди них панику. Лошади брыкались и ржали, пытаясь разорвать путы. — Успокойте лошадей! Закройте им глаза!

Над водой разнесся ужасный треск. Я обернулся и увидел, как корабль Кинана кренится на борт. Затем он начал подниматься, вернее, его начала поднимать огромная, слизистая петля. Люди кричали. Корабль раскачивался в воздухе.

— Подойди ближе! — крикнул я рулевому. — Надо им помочь.

В тот же миг перед носом судна всплыл осклизлый горб. Корабль врезался в афанка и задрожал, заставив людей упасть на четвереньки. Обмотав веревку вокруг своей металлической руки, я перегнулся через фальшборт и вонзил копье в покрытую слизью шкуру. Из раны потекла иссиня-черная кровь. Я вытащил копье и ударил еще раз, а затем еще, глубоко погружая лезвие. После третьего удара я изо всех сил толкнул копьем тварь вниз. Я почувствовал сопротивление твердых мышц, а затем плоть поддалась, и древко копья глубоко вошло в тело монстра. Чудовище дернулось от боли, едва не выбив мне руку из сустава. Вода окрасилась черным; я отпустил копье, а Тегид ухватил меня за пояс и не дал выпасть за борт.

Вдохновленные моим примером, воины принялись терзать афанка своим оружием. Раны пробили гладкую шкуру в сотне мест. Серо-зеленая морская вода покрылась пятнами крови. Понятия не имею, доставили мы ему неприятности своими копьями, или он просто решил нырнуть, чтобы напасть из-под воды. Во всяком случае он зашипел и исчез из вида. Над водой прокатился боевой клич.

Тем временем Кинан и его люди, хватаясь за что попало, яростно сражались со своим зверем. Я видел, как Кинан балансирует на носу корабля. Вот он поднял руку. Прицелился. И метнул копье. Оружие взлетело и вонзилось в середину глаза афанка. Змеиная голова начала мотаться из стороны в сторону, пытаясь избавиться от такого шипа. Однако не успели люди поздравить своего короля, как афанк встал на дыбы, задрав страшную голову над водой. Он открыл пасть, полную зубов, похожих на заостренные веретена.

Часть воинов бросилась в рассыпную, но оставшиеся продолжали метать копья в бледно-желтое горло.

Шипя и плюясь, голова чудовища откинулась назад, копья торчали у него из шеи, как щетина. Корабль, все еще захлестнутый петлей змеиного тела, дрожал. А мы были слишком далеко, чтобы прийти на помощь товарищам.

— Ближе! — закричал я.

Кинан, невесть как цепляясь за фальшборт, требовал подать ему другое копье. Афанк явно собирался нанести удар.

— Ближе! — орал я. — Скорее! — Но мы уже ничего не могли сделать.

Афанк ударил мордой в мачту корабля. Мачта раскололась, и корабль начал опрокидываться, сбрасывая людей и лошадей в пенистые волны.

Среди криков людей и визга лошадей я услышал странный звук, — как будто зверь подавился. Я присмотрелся и понял, что часть мачты корабля застряла в горле афанка. Монстр дергал пастью, пытаясь сглотнуть, но расколотая мачта глубоко впилась в нёбо и держалась крепко.

Не в силах освободиться, афанк мотал своей отвратительной башкой из стороны в сторону, словно бил по воде кнутом. А затем, когда казалось, что корабли вот-вот разобьются о трясущуюся голову, с последним ударом хвоста зверь погрузился в пучину. Два ближайших к нему корабля изрядно черпнули воды и чуть не пошли ко дну, но все-таки выправились и двинулись к берегу. Последнему кораблю досталось сильнее прочих, и он едва не перевернулся.

Мы подошли к кораблю Кинана и помогли тем, кому смогли. Три лошади утонули, а нескольким воинам пришлось добираться до берега в холодной воде. Корабль удалось спасти, но провиант пропал.

Когда последнего полузамерзшего человека вытащили на берег, мы, наконец, смогли осмотреться. Подтащив корабли повыше, мы отошли от воды, подальше от афанка, развели костер и провели бессонную ночь в тщетных попытках согреться.

В костер летел мокрый снег, пропитанное водой дерево горело плохо и шипело. Мы так и не смогли согреться, а когда взошло солнце, толку от него все равно не было, так, какой-то белесый призрак в мрачном сером небе. Мы обыскали берег в поисках следов Гэвин, Танвен и их похитителей. Ничего не нашли и решили двинуться вглубь страны.

— Clanna na cú! — проворчал Кинан; туман скатывался каплями по его жестким волосам и усам. — Здесь воняет. Понюхайте воздух. — Он раздул ноздри и поморщился. Воздух и в самом деле был зловонный и тяжелый, как в мусорной яме.

Тегид стоял неподалеку, опираясь на свой посох и щурясь на густой лес за узким пляжем. Но до него предстояло преодолеть каменную насыпь. Мертвые деревья на берегу лежали, как окоченевшие трупы, грозя корнями низкому небу.

— Не стоит здесь задерживаться, — сказал Бард. — Нашу высадку наверняка заметят.

— Тем лучше, — огрызнулся я. — Пусть Паладир знает, что мы пришли.

— Я не о Паладире, — ответил Бард. — Он меня сейчас меньше всего заботит. Я чувствую, что нас ждут гораздо худшие неприятности.

— Пугаешь? — спросил Алан. — А мне не страшно.

Тегид хмыкнул и косо посмотрел на него.

— Чем меньше будешь хвастаться сейчас, тем меньше потом придется жалеть.

Вскоре вернулся из разведки Гаранау и сообщил, что нашел ручей, по которому удобно идти вглубь страны. Кинан предложил добраться до холмов, которые мы видели с кораблей; оглядеться с высоты и сообразить, где можно искать врага.

Следы копыт, борозды от килей кораблей не оставляли сомнений в том, что Паладир непременно узнает о нас. С высот мы можем заметить дым от костра или поселения. Впрочем, надежда на это была слабая, но ничего другого мы не смогли придумать. Так что оставалось следовать немудрящему плану.

Дастун обследовал побережье на юге.

— Там земля упирается в скалы. Никаких следов я не нашел.

— Ну что же, тогда идем на север. Гаранау, веди.

Мы двинулись за Вороном. Бран и другие его люди шли впереди, Кинан со своим отрядом двигались следом, а Тегид, Ската и я отставали от них на несколько шагов. Замыкали наш сводный отряд шестеро воинов, ведущих оставшихся лошадей. По лесу ехать было невозможно, настолько густо там росли деревья. Пешком придется идти до тех пор, пока не найдем тропу.

Ручей, о котором говорил Гаранау, оказался зловонным слабеньким потоком желтой воды, вытекающей из леса на каменистый пляж и охряным пятном растворяющейся в море. Я принюхался.