Лидия. Головная боль академии. Книга 2 - Натали Лавру

меня не было времени тщательно изучить её показатели, но она определённо не выглядела умирающей!

А за завтраком…

— Я всё читаю по твоему лицу, Лия, — сказал мне Лессар. — И это несправедливо, что я отстоял в карауле в наказание за свидание в лаборатории, а тебе по понятным причинам ничего за это не будет.

— Зато ты узнал, что Манда не стоит свеч, — вернула я ему колкость.

На самом деле Лессар извинился передо мной через пару дней после нашей ссоры. С Амандой он порвал и теперь не спешил пускаться во все тяжкие. К тому же амурные чувства ко мне в нём угасли, так что теперь можно было не искать, кем заткнуть дырку в душе.

А вот Кэт сидела и изо всех сил старалась делать вид, что понимает, о чём речь. Получалось у неё откровенно так себе.

— Расскажи, как тебе удалось растопить льды Северного полюса? — завуалированно поинтересовался Лессар.

— Северный полюс сам ко мне пришёл и растопился, — торжествующе улыбнулась я.

— Вау! — воскликнул слегка шокированный кузен.

— Это секрет для всех, так что узнал и забыл, понял?

— Естественно, — подмигнул мне Лессар.

— Ребята? А мне ничего сказать не хотите? — не выдержала Кэт.

— Порадуйся за подругу. Она, наконец, обрела своё счастье, — пояснил наш друг.

— Да-а-а? — Катарина вконец растерялась и теперь просто сидела, уронив челюсть и лупая светло-серыми глазищами на меня.

— Ага, — снова просияла я.

— Ли-и-ия… — это было последнее, что мы услышали этим утром от Кэт.

* * *

После пар, едва я успела промониторить крысу со счастливым номером три тройки, меня-таки вызвали в кабинет ректора. А я… не нашла ничего лучше, чем набрать в столовой пирожков и притащить их Эдриану.

В конце концов, чем ещё нам там заниматься? Это же всё-таки кабинет. Да и о чём нам говорить, я тоже пока не представляю… Страшно! Вдруг он передумал?

Барабанная дробь!

«Тук-тук-тук!» — вторит ей мой стук в дверь.

— Войдите! — серьёзным, будничным голосом.

— Господин Дарс? Вызывали? — я несмело вошла и встала, не закрыв дверь.

— Да, проходите, адептка. Будьте добры, закройте замок, — и уже после того, как мы оказались отрезанными от остального мира. — Привет. Я ждал тебя.

Что со мной? Я, что, стесняюсь? О, богиня, я реально не знаю, что сказать!

Мысленно похлопала себя по щекам.

От необходимости что-то говорить меня тут же избавили… поцелуем! И мне сразу стало лучше. В объятиях Эдриана я почувствовала себя, как дома, то есть мне стало очень и очень хорошо.

— Я уже начала думать, что надышалась вчера ночью испарениями от зелий, и мне всё привиделось, — выдала я, когда поцелуй завершился.

— Сам с трудом верю, что решился, — Эдриан улыбнулся в ответ, затем посмотрел куда-то вниз, где благоухала свежей выпечкой моя сумка. — Чем это таким пахнет?

— Эм-м… Я тут подумала, что обед был уже давно, и можно попить чаю с пирожками.

— Точно! Я пропустил обед! — вспомнил он. — Садись, я налью нам чай.

Он торопливо достал из шкафа две одинаковые большие чашки налил в них воды из графина и подогрел бытовым заклинанием, затем положил чай в заварной чайник, залил всё водой и вскипятил.

Чай на сей раз был насыщенно фиолетового цвета.

— Узнаю выбор профессора де Грасс, — улыбнулась я.

— Она всех своих адептов угощает чаем?

— Что ты, нет! Только меня. Она весьма избирательная дама.

— Чем изысканнее чай, тем отвратительнее он на вкус, — усмехнулся Эдриан, отпив из чашки.

Я последовала его примеру, и во рту у меня появился землистый привкус с чем-то кисловато-пряным.

— Талиса сказала бы, что в чае, как и в вине, нужно уметь чувствовать вкусовые нотки, — слегка поморщилась.

— Не каждый оценит чай, прошедший через пищеварительный тракт горной козы, — парировал мой собеседник.

— О, богиня, тебя тоже поили этим сса… кхм, самым дорогим в мире сортом чая? — рассмеялась я. — Это чистое сумасшествие! Уж лучше алкоголь!

— Талиса по любому поводу присылает нам с мамой подборку чаёв. К тому же я не пью алкоголь. Совсем.

— Про выпивку была шутка. Я понимаю, что спирт снижает самоконтроль, — кивнула я. — С чаем тоже важно не переборщить.

— Я узнал, что послезавтра у тебя защита закрытого патента, — сменил он тему.

— Да. Детали раскрыть не могу, извини. Я, как и все члены комиссии, дала клятву о неразглашении.

— Ты сплошная девушка-загадка, — улыбнулся Эдриан, а я, кажется, начала подтекать снизу. — Как там подопытная крыса?

— Жива-здорова, — это в самом деле был повод для радости, но от подтекания меня не отвлёк даже он.

Эдриан с аппетитом поглощал рыбник с треской, третий по счёту, а ваша непокорная рассказчица так залюбовалась, что кусок в горло не лез.

Блин… Я прямо сейчас готова наброситься на него! Играй, гормон, пляшите, девки! Эх…

Он даже из кружки пьёт сексуально. И жуёт. И дышит.

— Лия? Ты почему не ешь? Надеюсь, в пирогах нет яда?

— Пироги абсолютно чисты, — заверила я, и это была правда. — Просто у меня… — ух, как страшно признаться! — Голод другого плана, — и скромненько потупила взгляд.

Эдриан подавился последним куском.

— Прости! — машинально поднялась, чтобы похлопать его по спине, но меня бесцеремонно перехватили и усадили себе на колени.

— Я тоже, — пауза на короткий поцелуй, — одной едой, — скова касание губ, — не наемся.

После этого вся моя решимость быть благоразумной и не спать с женихом до свадьбы полетела прямиком к мелкой рогато-хвостатой нечисти. Ну, про жениха это я уже размечталась.

Не виноватая я! Мне всего восемнадцать!

— Лия, — хрипло прошептал он мне в губы, — ты уверена, что хочешь этого?

— О, да! — я игриво поёрзала у него на бёрдах и словила его мучительно сладкий стон себе в губы.

— Я не дотерплю до спальни… — меня резко поставили на ноги и принялись избавлять от штанов.

И тут сквозь туман возбуждения передо мной встала дилемма: терять девственность в третий раз или предстать перед ним как есть? Но тогда Эдриан может подумать, что я легка на передок.

«Фьють!» — и я снова невинна!

Я стояла, повёрнутая беззащитным тылом к Эдриану, и опиралась ладонями на стол. Пироги и чашки были заботливо сдвинуты в сторону, а всё моё нутро замерло в волнительном ожидании…

— Ай! — вскрик вырвался невольно. В этот раз я острее почувствовала боль.

Эдриан замер во мне, пыхтя мне в шею:

— Почему не сказала, что я у тебя первый?

— Это ничего бы не изменило, — я постаралась, чтобы мои слова звучали мягко и нежно. — Я хотела именно тебя.

Подействовало. Осторожное движение внутри меня продолжилось.

— Скажи, если будет неприятно, — предупредил он,