Море соблазна - Кристина Дорсей

Больно? Фелисити недоумевала: как можно говорить о какой-то боли, если ей еще никогда в жизни не было так хорошо? И она, беззвучно рассмеявшись, вновь привлекла его к себе, отвечая на каждый страстный поцелуй еще более страстным. В этом они были равны.

В любовной игре Фелисити оказалась способной ученицей, и уже скоро ее язычок играл с его, флиртовал и заманивал все глубже, пока он не овладел ее ртом, как полагается властному мужчине; руки его тем временем уже срывали с девушки последние одежды.

Наконец, задохнувшись, он отшатнулся, но лишь для того, чтобы увидеть ее всю и затем вновь припасть к ее набухшим покрасневшим соскам, гладкому животу, заканчивающемуся золотым манящим треугольником.

Первое погружение его воспаленного языка было почти агрессивным, и, несмотря на то, что по ее вздрогнувшим на его плечах рукам Дивон понял – девушка готова к самому последнему шагу, он продолжал крепко держать ее тугие бедра, вонзая язык снова и снова, с каждым разом нежнее и мягче, обильно смачивая горячей слюной животворно налившуюся почку. Тело ее на секунду расслабилось, затем напряглось еще сильнее, и стоны Фелисити зазвучали для капитана подобно пению сирен.

Первые волны наслаждения сотрясли ее тело, и девушка закричала в голос, заломив руки, а затем вонзила ногти в напрягшиеся плечи Дивона. Мучительный и жаркий экстаз красной темнотой окутал ее сознание.

Никогда еще капитан не испытывал ничего подобного и, уже не отдавая себе отчета, освободил ту часть своего тела, которая требовала немедленного и полного удовлетворения.

Больше ждать он не мог.

Ее оргазм был свободен и дик – тело Дивона жаждало того же. Его единственным желанием стало полное погружение себя в бездонные влажные глубины, уже почти раскрытые для него. Припав к ее губам, Дивон осторожно обвил ногами девушки свои бедра.

Его первый толчок был силен и всепроникающ – и слишком поздно Дивон понял, что страстность лежащей под ним девушки исходила отнюдь не из ее опытности. Тонкая преграда девственности уступила жаркому мужскому порыву, и он вошел в непорочное тело, уже не успев остановиться.

Фелисити чуть заметно охнула, но уже через секунду двигалась вместе с ним, приближая заветный миг. Оргазм Дивона был мощным и полным; стеная и выгибаясь, он постепенно успокаивался, все еще лежа на девушке, а в голове у него непрерывно стучала лишь одна мысль: если бы он знал… если бы она сказала…

Но ведь с самого начала он считал ее шпионкой или женщиной, продающей свое тело на утеху мужчин, и потому вряд ли поверил бы такому ее признанию. И вот он – первый.

Дивон поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза, но Фелисити лежала такая умиротворенная и невинная, что он почувствовал себя последним мерзавцем.

– Рыженькая… Фелисити… Я даже не знаю, что сказать.

– Я тоже. – Но не прошло и минуты, как ужасающая реальность навалилась на девушку, повергая ее в беспросветный мрак. – Я… я не думаю, что Иебедия поймет это, – только и прошептала она.

– Да, такие вещи понять трудно, – начал, было, капитан, но, осознав ее ответ, резко приподнялся на локте. – Да кто такой, черт побери, этот Иебедия?!

Глава одиннадцатая

– Слышишь меня? – еще раз упрямо повторил Дивон, ибо Фелисити в упор смотрела на него расширенными от недоумения и страха глазами. – Кто такой Иебедия? – Капитан откатился на край кровати и рывком сел, сам, удивляясь своей настойчивости. Какое ему дело до того, что ей придется объяснять их занятия любовью другому мужчине? Ведь эта Рыженькая – всего лишь одна из многих женщин, встретившаяся ему на рискованном военном пути. Авантюра. Авантюра красивая, не более того, и не сегодня-завтра он отправит ее в Чарлстон, чем дело и кончится.

Откинувшись на подушки, Фелисити смахнула с лица прилипшие пряди и тихонько потянула на себя простыню. Та не поддавалась, пока девушка выразительно и с укором не тронула Дивона за плечо; он хмыкнул, но все же приподнялся. С облегчением Фелисити натянула простыню на обнаженную грудь и только тогда почувствовала себя в состоянии разговаривать.

Однако ее все еще смущала разорванная рубашка, валявшаяся в ногах кровати, а капитан, вальяжно развалившийся рядом, и не собирался подавать ей этот жалкий кусочек ткани или спрятать его куда-нибудь подальше. Тогда девушка уставилась прямо перед собой, чтобы более или менее серьезно подумать о случившемся.

Она тут же была лишена такой роскоши: палец Дивона немедленно коснулся ее подбородка и нежно, но решительно заставил ее повернуться к нему.

Ах, зачем, зачем она упомянула про Иебедию? Девушка прикрыла глаза и сухо ответила:

– Он мой нареченный.

– Нареченный? – В тоне капитана проскользнуло явное недоверие.

– Ну да, почти. Мы обручимся, как только я вернусь.

– В Ричмонд?

– А… Да. – Почему-то на этот раз – быть может, благодаря последнему, столь тесному общению – ложь показалась Фелисити особенно тягостной.

Капитан отвернулся. Окна уже молочно светлели от первых намеков восхода, и птицы неумолчным щебетом радостно приветствовали утро. Итак, женщина, которую он подозревал в связи с федеральной разведкой, была кем угодно, только не шпионкой. Нашлись реально существующие дети, которых она собирается вернуть матери, продажная красота обернулась девственностью, и, вдобавок ко всему, выясняется, что у нее есть жених.

Рассуждая здраво, тот факт, что красотка не имеет никаких предательских намерений по отношению к Конфедерации, должен был бы обрадовать Дивона, равно как и то, что скоро она и вовсе исчезнет из его жизни, – но, увы, в действительности его ощущения были весьма далеки от облегчения, а тем более – радости. Он тяжело вздохнул.

– Возможно, будет более благоразумным не… не говорить об этом инциденте твоему нареченному.

– Вероятно, вы правы, – она покосилась долгим взглядом на капитана, и лицо ее зарделось. – Разве он и так этого не узнает?

Девушка спросила об этом так серьезно и так застенчиво, что Дивон внутренне даже рассмеялся, однако вслух произнес голосом опытного и старшего друга:

– Совсем необязательно. Ведь ты ездишь верхом?

– Иногда.

– И даже на мужском седле?

– Нет, такой способ я впервые попробовала только здесь.

– Этого вполне достаточно, – капитан придвинулся ближе и погладил ее щеку. – Если он тебя любит… если действительно хочет жениться, то вряд ли будет заострять на этом внимание. Ну, в чем еще проблема?

– Ни в чем, – Фелисити опустила ресницы. Трудно поверить, что она, девушка из общества, ведет в постели подобные разговоры… или, что грубый мятежник оказался таким понятливым. К сожалению, проблема действительно была и заключалась она в том, что Иебедия Уэбстер вовсе не хочет на ней жениться – ни сейчас, ни, скорее всего, потом… даже если она вернет детей. Теперь Фелисити поняла это, но сообщить столь унизительную подробность капитану не могла. Просто не могла.