Прекрасный каратель (ЛП) - Валенти Сюзанна

Я нахмурился, взбегая по оставшейся части лестницы, и решил не тратить время на то, чтобы понять мысли этой женщины.

Я сбросил боксеры и развязал полотенце, которым Слоан, должно быть, перевязала мой волчий укус. Я помочился, и мой взгляд остановился на ряду колотых ран, когда я пытался сообразить, сколько они могут оставить шрамов, и будет ли это вообще похоже на укус волка. Если мое тело будет покрыто шрамами, то, по крайней мере, у меня будет хорошая история. Сколько мужчин ударили волка по морде и выжили?

Несколько следов от зубов выглядели опухшими и более красными, чем хотелось бы, и я сделал мысленную пометку принять немного антибиотиков, которые мы хранили здесь, на случай, если раны загноятся.

Я шагнул в душ и направил горячую воду на голову, гадая, примет ли Слоан мое предложение. Я не думал, что когда-либо фантазировал о девушке так, как о ней. Но с другой стороны, я никогда раньше не брал заложников. Может быть, я был в каком-то бредовом состязании по силе, веря, что действительно могу заставить ее влюбиться в меня. Или, может быть, я слишком увлекся собственным бредом и тоже влюбился в нее.

Я рассмеялся над нелепостью этой идеи и выключил воду. Слоан Калабрези была зудом, который я собирался почесать. Как только я возьму ее тело всеми возможными способами и услышу, как она умоляет меня о большем, пока ее голос не сломается, то вскоре потеряю интерес. Я всегда так делал. Но пока она не подчинялась желанию, которое я пробудил в ней, и я застрял в этих мучениях, представляя, как будет чувствоваться ее тело, подчиняющееся моему. Какой вкус будет у ее губ, когда она с жадностью предложит их, и как она будет кричать мое имя, когда я разрушу ее.

Я грубо вытерся, взлохматив полотенцем мокрые волосы, и пошёл обратно в свою комнату.

Я пересек мягкий ковер, направляясь к шкафу с чистой одеждой, но замер, когда мой взгляд остановился на зеркале.

Мои рот приоткрылся, когда я подошёл ближе, рассматривая следы от маркера на моем лице. У меня были бакенбарды, носик-кнопка и кошачьи ушки с торчащими из них пучками волос. И у меня на лбу она нацарапала слово «Коко» .

Я долго смотрел на рисунок на моем лице, шок и удивление тормозили меня. Я не мог поверить, что у нее хватило смелости сделать это, но мое сердце забилось чаще при мысли об этой новой игре.

Порочная улыбка изогнула мои губы, и я быстро схватил пару спортивных штанов и натянул их, прежде чем порыться в прикроватной тумбочке, пока не нашёл свой собственный маркер.

Если ты хочешь играть с большими мальчиками, тебе лучше быть готовой к проигрышу, принцесса…

Я сунул маркер в карман и медленным шагом направился вниз по лестнице в гостиную.

Слоан стояла у камина, когда я остановился у подножия лестницы и уставился на нее, и я мог поклясться, выражение ее лица колебалось между страхом и возбуждением.

Но я не позволю ей увидеть ничего, кроме маски холодной ярости.

— Ты… хорошо принял душ? — нерешительно спросила она.

Я сунул руку в карман и медленно вытащил маркер, держа его как лезвие, которым готов нанести удар.

Полные губы Слоан приоткрылись на резком вдохе, и я увидел, как вздымается и опускается ее грудь под моей рубашкой. У нее была своя одежда. Ей не нужно было лезть в мой шкаф и брать что-то из моего, чтобы надеть. Было похоже, что она хотела чувствовать меня повсюду. Но она совершила ошибку, одевшись таким образом: с голыми бронзовыми ногами и слишком большим количеством расстегнутых пуговиц на шее, и вскоре она узнает что я об этом думаю.

Я посмотрел прямо в ее темные глаза и сорвал колпачок с маркера.

— Мяу…

Слоан завизжала и бросилась к двери, когда я побежал через комнату.

Я рванул за ней, мрачно смеясь. Она распахнула дверь и вывалилась в холл.

Мое сердце бешено колотилось, когда я преследовал ее по широкой лестнице, и мне открылся прекрасный вид на спину моей рубашки и черные кружевные трусики под ней.

Я зарычал, прыгнув вперед, схватив ее за талию и потянув на середину лестницы.

Слоан взвизгнула, когда я перевернул ее, дергая за лодыжки, так что она упала на ступеньку вниз своей задницей, а ее ноги обвились вокруг моей талии.

Она извивалась и била меня, снова вопя и почти смеясь, потому что не могла приложить никаких реальных сил, чтобы отбиться от меня.

Я зажал фломастер зубами и ухмыльнулся, схватив ее запястья. Я быстро взял их в одну руку и потянулся между нами, чтобы схватиться за переднюю часть моей рубашки.

Одним сильным рывком я разорвал ее, и пуговицы разлетелись вокруг нас, скатываясь по деревянной лестнице со звуком, похожим на дождь.

Слоан снова вскрикнула и начала извиваться еще сильнее, прижимаясь и пробуждая желание во мне, и я увидел черное нижнее белье, ласкающее ее бронзовую кожу.

Моя улыбка стала шире, когда я взял порванную рубашку, и связав ей руки, поднял над головой. Я обернул ткань вокруг перил и завязал узел, тем самым оставив ее подо мной со связанными руками и грудью, вздымающейся от тяжелого дыхания, которое, похоже, не было вызвано паникой.

— Что ты делаешь? — выдохнула она, когда я отпрянул назад и вынул фломастер из зубов.

— Просто немного мести, белла, — промурлыкал я.

Я прижал маркер к ямке у основания ее горла и провел линию прямо по центру ее груди. Я пробежался по середине ее лифчика и продолжил по животу, вплоть до пупка.

Слоан попыталась высвободить руки из-под рубашки, но, похоже, она старалась не так сильно, как должна была.

Я наклонился ближе к ней, нарисовав линию на изгибе ее полной груди, наблюдая за ее трусики, пока я водил рукой по коже.

Я схватил ее за колено, чтобы раздвинуть ноги шире и провел линию по внутренней стороне ее бедра, не торопясь. Ее бедра дёрнулись, я был уверен, что от желания. Я не прекращал рисовать, пока не добрался до края ее трусиков, и она ахнула, когда кончик маркера на мгновение скользнул под ткань.

— Я думаю, ты кое-что забыла, принцесса, — прорычал я, проводя линию по центру ее тела, обводя другую грудь и просунув маркер под кружево, которое едва удерживало затвердевший сосок.

— Что? — выдохнула она, когда я провёл по ее плоскому животу, мимо пупка и ниже, отмечая ее идеальное тело.

Я дошёл до верха ее трусиков и провел по их линии, жар вспыхнул на моей коже, когда ее спина выгнулась, и тихий стон сорвался с ее губ.

Удерживая ее взгляд, я медленно просунул маркер под ее трусики, и она ахнула, когда я провел линию ниже, направляясь прямо к ее центру, ее бедра приподнялись в безмолвной мольбе.

Мой твёрдый член был прижат к ней сквозь штаны, и она чувствовала, насколько сильно я наслаждаюсь этим зрелищем. Тихо зарычав, я опустил руку ниже, и она снова застонала от желания.

Я наклонился, пока мои губы не коснулись ее уха, и медленно вытащил маркер из ее нижнего белья.

— Ты должна отбиваться от меня, — выдохнул я.

Она замерла подо мной. Повернувшись, я встретился с ней взглядом, и отбросил маркер в сторону.

Ее рот приоткрылся, чтобы ответить, но я не дал ей возможности сделать это, вскочил на ноги и зашагал вверх по лестнице.

— Когда ты развяжешься, то сможешь повеселиться, смывая это в душе, — сказал я, уходя. — И когда твои руки будут стирать следы по всему телу и между бедрами, ты можешь думать обо мне.

Она проклинала меня, борясь с узлами, которые я сделал из своей рубашки, и я рассмеялся, возвращаясь в свою комнату, чтобы смыть маску котёнка с лица.

Мне потребовалось немало времени, чтобы стереть маркер с лица, и я спустился вниз, когда закончил, ухмыляясь про себя, когда услышал, как в главной ванной работает душ.

Я прошел на кухню и налил себе кофе, прежде чем отправиться к холодильнику, чтобы найти что-нибудь поесть. Моя голова все еще была в тумане после наркотиков, которыми Слоан накачала меня. И как бы мне ни хотелось принять обезболивающее, я готов поспорить, что большое количество лекарств не пошло бы на пользу моему организму.