Хрусталь и стекло - Татьяна Ренсинк

не собиралась возвращаться, опасаясь принести мне и Андре больше неприятностей. Ведь она не знала, что те, кто пытались уничтожить нас, от чего убили отца, тоже уже давно казнены. Все её там отговорили, она и осталась, будто, и правда, не существует больше...

-Сколько невинных погибло, так жаль, - вздохнула с сопереживанием Анна.

-А бедняжку, ту бездомную сироту, что негодяи сожгли вместо тебя, перезахоронили. Она покоится у церкви в центре города, - сообщила Виктория. - Очень жалко и её, и Омара.

-Ещё одно несчастье, надеюсь, не случится всё же, - добавила Анна. - Супруга Ванталы, Элиза, я слышала, серьёзно больна?

-Да, мы надеемся, её спасут, - подтвердила Кэтрин и с теплом улыбки взглянула на Викторию. - И всё же я радуюсь и тому, что у тебя с Крисом не случилось разлада.

-Сына он не оставит, устроит, чтоб на учёбу взяли и жизнь достойную жил, - была спокойна та.

-Это из-за той трактирщицы, Эммы? - поняла Анна и в поддержку улыбнулась. - Да куда им, интриганочкам, до нас?! Мы любимы! Мы для наших избранников единственные!

-И так и будет! - провозгласила довольная за всё Виктория.

-Достойным людям улыбается судьба, - похлопала в ладоши Анна.

-И тем, кто себя не всегда достойно вёл, всё же тоже, бывает, улыбается, - кивала Виктория с намёком. - Крис утром сказал, что барона Дершау отпустили с Лус. Их спасло раскаяние, и что барон помог в Турции. Но... Они подвергаются пожизненному штрафу. Будут выплачивать вам определённую сумму, что далеко не малая, держаться подальше и тихо, без посещений светских балов, без выезда из столицы и прочего, быть или дома, или на стекольном заводе. Так же отпустили и Пьера, который с бароном, как видно, даже уже и помирился. Джозеф пригласил его обратно на завод. Раньше не осмеливался звать, но теперь да. Будут вместе работать и тихо жить. За ними будут следить. Нарушат что - суд будет вновь.

-Боже, они приняли нашу с Алексом просьбу освободить их! - ахнула Кэтрин и прижала руки к груди.

-Ты слишком добра, - улыбнулась тепло Анна. - А с Кларой всё же не так строго обошлись, как я думала. Хотя, как знать... Женская тюрьма на всю жизнь, земельные работы, тяжкий труд... Всё же это похуже казни. Лиса тоже даже не казнили, а посадили пожизненно. Один... в темноте и сырости... Долго не проживёт. Сообщников осудили кого как. А ту команду подкупленного корабля, всех, кто умышленно участвовал в злодеянии, вместе с капитаном лишили всех чинов и сослали служить кого простыми моряками, кого солдатами, - пожала плечами Анна. - Выходит, каждому своё, но поймут ли они свою вину?!

-Только бы охрана была хорошей, - добавила Виктория, но и она, и остальные верили — всё теперь будет хорошо.

Вечером, с тем же отрадным чувством полноценного счастья Кэтрин уже наслаждалась быть вновь в объятиях возлюбленного. Они были уже у себя в замке. Детей только что положили спать, а сами скорее укрылись в своих покоях.

-Ты всё для меня, - горячо поцеловав в губы, Алекс немедленно отошёл к комоду и открыл верхний ящик.

Достав оттуда коробочку, он открыл её, и Кэтрин с восторгом взяла лежащее там колье из хрусталя.

-Однажды это колье было потеряно, потом его нашли, начались неприятности, но именно оно и помогло тебе вернуться, - ласково молвил Алекс и вздохнул так свободно, так легко полной грудью, что и милая ощутила то самое парение очищенной от камней тревог души.

Жарко целуясь, они хотели только праздновать победу любви. Той самой истинной любви, которую не сможет разрушить никакая война, никакая интрига и никто...

* - песня из романа «Горький вкус мести», Татьяна Ренсинк

Глава - Заключение

-Скоро бал, скоро бал... Большая комната с решёткой для камина, - Кэтрин читала книгу для сидевшей на ковре рядом почти годовалой дочурки.

Остановившись читать на этих словах, она взглянула на малышку. Та что-то забавно лепетала и смотрела радостная в ответ. Кэтрин обратила внимание на камин, где за решёткой тоже весело потрескивал огонь и улыбнулась:

-Как в сказке.

Она сидела недалеко от камина в роскошном просторном зале, а напротив стояла высокая ель. Ты была украшена разноцветными хрустальными фонариками, в которых пылали свечи. Тёплое освещение, не яркое, но создающее уют.

За окном было уже темно этим ранним вечером, но виделись падающие лёгкие и на удивление пушистые, словно никогда, снежинки. Это был вечер Рождества.

Прошло полгода с тех последних тревожных событий. Полгода радости и покоя. Полгода мира и умиротворённости. Жизнь теперь только вдохновляла на самое лучшее и подкрепляла все те добрые чувства, что были.

-Мои богини, - улыбался стоящий уже некоторое время на пороге Алекс, а следом за ним вбежал и их сын.

Алекс любовался возлюбленной и детьми в её объятиях, в объятиях столь ласковой, любящей матери. Такому счастью не было сравнения.

-Я читаю Сендрильон! - сообщила счастливая любимая и поднялась. - А Софи, кажется, нравится!

-Ещё бы не нравилось, - засмеялся с умилением Алекс.

Он подошёл, заключил возлюбленную в объятия и одарил губы ласковым поцелуем, после чего склонился над еле видимым животом милой и поцеловал его, нежно погладив:

-И ты расти, наш малыш. Зачат ты на корабле, а значит, путь твой будет лёгким, полным приключений и обязательно приведёт тебя к гавани счастья.

-Я верю, так и будет, - улыбнулась Кэтрин, погладив любимого по роскошным волосам, а губы их снова нашли друг друга.

Сын же сидел