Вуаль для Евы - Алекс Джиллиан

Через пять минут Кларк Винзор вернулся с охапкой одежды для меня, а пока я примеряла различные шерстяные платья и юбки, он успел принести подушки, одеяла, чистое постельное и корзинку с едой. Выбрав длинное голубое вязанное платье с хомутом и широкими рукавами и надев, наконец, на ноги носки и простые кожаные туфли без каблука, я почувствовала себя значительно лучше. В корзинке оказалось много интересного. Различные соления, банки с консервами, малиновее варенье и бутылка красного вина.

Кларк расстелил перед камином большое теплое одеяло, и мы устроились на нем. Маленький пикник у теплого огня, потрескивающие дрова, рубиновое вино в бокалах и обычная беседа. Я не хочу говорить о грустном, сложном, необъяснимом. Я устала.

Под действием алкоголя страхи и напряжение рассеиваются, кровь растекается по венам, расслабляя онемевшие мышцы. Я медленно дышу, медленно мыслю. Мне спокойно. Впервые за последние дни. Разум дремлет в дымчатом полумраке туманной реальности, обнимающей меня, баюкающей в своих невесомых объятиях. Взгляд неспешно скользит по укрытым мягким сумраком очертаниям гостиной. Портреты больше не пугают, а вызывают интерес. Я замечаю среди взрослых предком Кларка маленькую девочку в голубом платье. Она очень хорошенькая, золотистые кудряшки, большие светлые глаза.

— Какая красивая девочка. — поставив на пол бокал с вином, говорю я, показывая на портрет малышки. — У вас одинаковые глаза. И улыбка.

— Это Каролина, моя сестра. Кузина. — сухо отвечает Кларк, не отрывая глаз от пламени костра в камине. — Мы выросли вместе. Этот дом принадлежал моему деду, потом в нем жила ее мать и отец. Они умерли, когда Каро было шесть лет. И она переехала к нам.

— Вы не ладите? — спросила, почувствовав холодок в голосе Винзора.

— Почему ты так решила?

Наши взгляды встретились. В его — смущение и удивление.

— Не знаю, показалось. — пожала плечами я.

— Мы дружили в детстве. Играли в одни и те же игры, делились игрушками, ругались, как все дети. Мама умерла рано, а отец всегда был занят, много работал. У нас с Каролиной были только мы. Пока папа не начал посвящать нас в таинства службы. Появились новые люди, незнакомцы с равнодушными лицами, книги, за прочтением коих я засыпал, ритуалы, которых не понимал. Каро всегда была смышленее меня. У нее все получалось. А отец ставил ее в пример.

— Неприятно, наверно. Быть недооцененным. — понимающе кивнула я. Кларк грустно улыбнулся. В отблесках пламени лицо его приняло зеленоватый оттенок, скулы запали, а глаза казались неестественно большими и темными. Игра света не всех красит.

— Да. Неприятно, — согласился он. — Я чувствовал себя лишним. Не похожим на них.

— Так и есть. Раз ты сейчас со мной. — прошептала я, взяв его за руку. — Ты все делаешь правильно. Я уверена.

— Мы не можем прятаться вечно. Нас все равно найдут. На земле нет места, которое бы не было подвластно контролю тайных правителей.

— Я найду способ, Кларк.

— Какой? — безнадежно вздохнул Винзор. Я загадочно улыбнулась.

— Там, где держал меня Блейк, я многому научилась. Я создавала иллюзии, миры, которых нет, не существует. Понимаешь? Мы можем уйти туда, как только я снова смогу…

— Все миры существуют, Дез. Тебе только кажется, что ты создаешь, а на самом деле ты открываешь, снимаешь вуали, видишь то, что другим не под силу. Каждая мысль, мечта, желание — материальны, но в другом временном и частотном спектре. Ты та, что видит сквозь вуаль сознания, ограниченного физическим существованием в этом размерении.

— А говорил, что плохо учился. — улыбнулась я, дотронувшись до плеча Кларка. — А ты так умеешь?

— Нет. — он покачал головой, подавая мне наполненный бокал.

— А другие? Те, кто выше.

— Четвертое измерение — их предел.

— А в каком мы?

— В третьем.

— Всего сколько? — задаю вопрос, и сама не верю в реальность происходящего. О чем мы говорим? Я не брежу?

— Девять.

— А что за девятым?

— Никто не знает. Но хотят узнать. Цель высших сущностей попасть туда. Но они не могут, не способны, и все время ищут лазейку.

— Мне кажется, что я могу. — задумчиво произнесла я. — Странно звучит, согласна…. Я даже не знаю, что такое измерение.

— Сознанию не нужно учиться. Оно уже содержит в себе знание. Люди обладали сознанием сто тысяч лет назад, но пришли высшие существа из четвертого измерения и заставили их забыть, они спрятали ключи, но и сами не могут ими воспользоваться.

— И ты просишь меня поддержать сторону воров? — я распахнула глаза, возмущенно поджав губы. Кларк вытянулся на одеяле, опустив длинные ресницы. На долю секунды мне показалось, что он уснул. Но Кларк неожиданно заговорил.

— А ты представляешь, что бы произошло, если дать всем людям планеты доступ в высшие измерения? С теми амбициями и пороками, что заложены в них? Во что мы бы превратили Вселенную? Цивилизации рождались и умирали именно по этой причине. Единое не позволит дисгармонию, оно все держит в равновесии. Адам Блейк решил обойти законы Вселенной.

— Но я тоже не безгрешна.

— Потому что не знаешь, кем являешься на самом деле. — лаконично ответил Кларк.

А он прав. Но как мне узнать, если я ничего не помню? Короткие просветления не в счет. Если говорить обыденно — я просто игрок-любитель.

— Это удивительно, Кларк. Все, что ты говоришь. Все, что чувствую и вижу я. Хотелось бы разобраться…. Но я так запуталась.

— Тебе нужно время, Дез. Но земная жизнь слишком ограничена. Можно не успеть….

— Адам говорил, что смерти не существует.

— Скажи об этом сотням матерей, ежеминутно теряющим своих детей, или родителям, которые погибли в аварии. — горькая усмешка тронула красивые губы Винзора. — Может быть, ТАМ нам будет хорошо, но сейчас я хочу простого земного счастья — здесь. С тобой.

Мне стало грустно от его слов. В них звучала нелицеприятная правда, и в тоже время меня не покидало ощущение фальши. Кларк Винзор цепляется за мечту, наивную, несбыточную. Он хочет уйти от реальности, к которой его с детства учили пристраиваться и подчиняться. Он бежит, но причина бегства не любовь ко мне — а тот самый пресловутый страх неоцененности. Не оправдать возложенные на тебя надежды — это действительно страшно. Стать изгоем с клеймом неудачника. Неуместным человеком. Мне стало жаль Кларка. И жаль себя.

Я легла рядом с ним, и мы долго смотрели друг на друга. Его бледное лицо снова приобрело странный оттенок, черты лица вытянулись, заострились. И теперь я не винила игру света и тени. И я испугалась.

— Ты какой-то другой. — прошептала я. Он протянул руку и положил указательный палец на мои губы.