Мимолетное прикосновение - Стелла Камерон

— Грациознее, Линдсей.

— Точно ледяной дворец, а внутри сияют звезды. — Сердце девушки трепетало. Впереди, по парадной лестнице, такой широкой, что там могло бы выстроиться в ряд несколько карет, тянулась вереница нарядных дам и джентльменов. — Ой, какие все красивые!

По сравнению со всеми ими она должна казаться серенькой и неуклюжей деревенской мышкой!

— Не глазей по сторонам, — одернула ее графиня, едва шевеля губами. — Люди смотрят. Они не упустят ни одного твоего промаха. Нам ни к чему сплетни.

От волнения у девушки кружилась голова. Сколько же сплетен будет ходить о ней после этого вечера! На этом-то, собственно, и основывался весь ее план. Но сейчас ей стало страшно.

Вверх, по мраморным ступеням, мимо ряда напудренных лакеев в раззолоченных ливреях… Шелка, атлас, блеск драгоценных камней… Все плыло у Линдсей перед глазами.

Наконец они оказались в огромном каменном зале с уходящими ввысь белыми колоннами. Вдоль стен в овальных нишах выстроились статуи.

— Бальный зал на втором этаже, — прошептала леди Баллард. — Когда будем подниматься, улыбайся и разговаривай со мной.

— А о чем мне говорить? — Линдсей едва не оступилась на первой же ступеньке.

— Кивай головой и шевели губами. Линдсей неуверенно повиновалась.

— Помни, ты должна быть загадкой для всех, кто тебя видит, — напомнила графиня.

— Но я ведь уже кое-куда выезжала. Меня уже видели.

— Да, и ты поразила всех умом и непосредственным обаянием. Эрнестина Сибил от тебя просто без ума. Она тут на днях расписывала мне, как замечательно вы поладили с Изабеллой.Это, знаешь ли, мало кому удается.

Что мало кому удается? В глазах тети Баллард на миг вспыхнул огонек раздражения.

Мало кому удается поладить с Изабеллой Сибил. Она слывет девицей непокладистой и резкой на язык.

А по-моему, она очень мила, — возразила Линдсей. — И в ней нет никакой жеманности, не то что у всех прочих дам. А как хорошо она разбирается в литературе…

— Да, кстати, вот тебе и еще один плюс. Все говорят, ты весьма начитанна.

Линдсей потупилась.

— Да, я очень люблю романы.

Она ожидала порицания за свои легкомысленные вкусы, но графиня лишь наклонилась поближе к ней.

— Я тоже, — негромко прошептала она. — Надо нам как-нибудь сравнить наши вкусы.

— Ой, это было бы замечательно. — Линдсей пожалела, что ей вряд ли еще доведется нести с тетей Баллард задушевные разговоры о чем-либо.

— Значит, договорились. Ну вот ты и улыбнулась. Улыбка у тебя просто прелесть, душенька. Знаешь, точно тихий, бездонный омут.

— В котором черти водятся? — Лукаво спросила девушка. Графиня засмеялась и остановилась, шутливо погрозив своей подопечной веером.

— Нет! Тихий и таинственный. Но знаешь, девочка, я ведь своего добилась. Мне и хотелось, чтобы ты вела себя именно так. Будь сама собой. Большего я не прошу.

Линдсей охватило сознание собственной вины.

— Постараюсь.

Пути назад нет. Что сделано — то сделано. Но можно хотя бы постараться выполнить задуманный план с грацией, уверенностью в себе и изяществом манер, которые так настойчиво вбивала в нее леди Баллард.

— Сперва надо оставить плащи в гардеробной, — наставляла графиня, когда они с Линдсей добрались до верхней площадки. — А потом помни — от меня ни на шаг. Тебя будут приглашать потанцевать — смотри на меня, кивну ли я. В зависимости от того, кто приглашает. Поняла?

— Да.

— Некий джентльмен улыбнется тебе и назовет по имени. Это мистер Брюммель. Когда он обратится к тебе, веди себя с ним как можно любезней и почтительней.

— Да.

Впереди, по бокам от распахнутой двойной двери, замерли навытяжку лакеи. Из двери несся шум праздника, смех, отголоски музыки, но разглядеть, что происходит внутри, Линдсей пока не могла.

— Линдсей!

Девушка вздрогнула от неожиданности.

— Антония, как я рада вас видеть! — Это была леди Кларисса Симмондс, прелестная в воздушном бальном платье из бледно-розового муслина с разбросанными по нему атласными розочками. На груди у нее переливалась искрами бриллиантовая брошь, подчеркивавшая глубокое декольте. Миниатюрные туфельки, выглядывавшие из-под платья, также сверкали розовыми бутончиками с бриллиантиками.

Лицо графини приняло то странное выражение, которое всегда появлялось на нем в присутствии Клариссы.

— Добрый вечер, леди Симмондс.

Кларисса присела в реверансе, застенчиво покачивая вплетенными в волосы розеточками из атласа и бриллиантов. Признаться, такая прическа показалась Линдсей слишком детской. Как, собственно, и все платье в целом. Но впрочем, ей ли судить? Что она смыслит в модах? Ведь Кларисса — ее милая подруга, а это главное. Линдсей испытала неимоверное облегчение, увидев дружественное лицо среди моря незнакомых лиц.

— Позвольте мне помочь Линдсей. Надо проверить, все ли в порядке с платьем.

— Не думаю…

— О, но я настаиваю. Ну что вы имеете против? — Кларисса повысила голос. На них уже начали оглядываться. — Я же знаю, Линдсей рада будет посмотреть на эту прелестную обстановку, прежде чем с головой окунуться в глупую бальную суматоху.

Графиня кивнула кому-то из знакомых среди толпы. Губы ее неодобрительно сжались.

— Ну хорошо. Только, пожалуйста, потом сразу же отведите ее ко мне. Я буду в дальнем конце бального зала, как раз напротив лестницы.

— О, благодарю вас! — Леди Симмондс склонилась в очередном грациозном реверансе. — Так чудесно встретить столь очаровательную воплощенную наивность вроде Линдсей. Она изумляется решительно всему, что видит.

Тетя Баллард свела брови.

— Линдсей просто всем интересуется. Весьма любезно с ее стороны, леди Симмондс. Будьте добры, верните мне ее как можно скорей. Все мои друзья сгорают от желания познакомиться с ней.

Едва дождавшись, пока поток гостей унесет с собой почтенную леди, Кларисса схватила Линдсей за руку.

— О-ля-ля! Обожаю Антонию, но временами она бывает ужасной занудой.

— Тетя Баллард вовсе не зануда, — вступилась девушка. — Она просто заботится обо мне.

— Ну, разумеется. Это я так сболтнула, от волнения. Идем. Снимем твой плащ и минутку поговорим по душам перед возвращением. — Она хихикнула и понеслась прочь, увлекая за собой Линдсей.

— Сюда. — За дверью оказался будуар, прекраснее которого Линдсей в жизни ничего не видела. — Взгляни только на зеркала. Ну разве не само совершенство? Можно разглядеть себя со всех сторон.

И Кларисса с довольным видом принялась вертеться перед огромным, от пола до потолка, зеркалом.

— О-о-о…

Девушка буквально потеряла дар речи. Ее изящные туфельки утопали в мягком ковре всевозможных оттенков розового. По бокам зеркала были украшены инкрустациями с изображением лебедей, другие лебеди плыли по панелям на стенах, обтянутых тускло-розовым шелком. Такой же шелк обтягивал сиденья перед рядом маленьких туалетных столиков, уставленных серебряными коробочками и бутылочками со всевозможными духами, пудрами, притираниями и ароматическими маслами.