Из истории группы 'Облачный край' - Сергей Богаев

на уборку лестничной клетки. Спустя час уже ничто не напоминало о разыгравшемся в ту ночь сражении. Днем приехал Андрей, посмотрел на нас и выдал премию в виде ящика пива, семи бутылок церковного вина типа Кагор, и скромной денежной суммы, что в тот момент для нас было как нельзя кстати.

С того дня работа над записью альбома группы «Новая Земля» проходила в удвоенном темпе. К концу января мы уже всё с ними записали. Неделя ушла на сведение, мы уже были готовы заканчивать. Андрею нравился получающийся материал, и он уже потирал свои золотые руки, в предчувствии неординарного, очень симпатичного нового релиза.

В один из дней, когда почти уже всё было готово, в студию неожиданно приехал Алексей Вишня. Ему срочно нужно было в новую песню записать голос. Песня принадлежала его личным питомцам, группе «Кофе». Этих ребят записывал только он, причем не один альбом, а несколько: два или три. Ту песню он лихо тогда задвинул эстрадно-театральной артистке Наташе Сорокиной, известной в то время своими выступлениями в «Театре-Буфф»:

Оу-оу-ооо, ставлю на зеро

это странный ход, но на зеро всегда везло…

Появился Вишня как всегда неожиданно, шумно, с присущим ему оптимизмом и заразительным, весёлым смехом. Увидав живописные ново-земельские рожи, опросил меня – кто, что играют. Я ему поставил, ему понравилось. Их песни напоминали питерскую группу «Ноль» и Федю Чистякова, который слился в то время глубоко: недорезав до конца причину всех бед на Земле, он стационарно получал терапию в специальном лечебном заведении, освободив занятую только им, нишу.

Вишня приехал не один, с ним был его друг Олег Кушнирёв, ночной ведущий программ «Радио Балтика». Задача заключалась в том, чтобы наложить его строчку поверх голоса вокалистки, чтобы вызвать контраст голосов. У Кушнирёва очень низкий, сугубо радийный голос. Я всё им записал, и на прощание поставил песню «Новой Земли». Им обоим очень понравился номер, и Олег предложил поставить его в эфире. Я сделал ему копию на DAT.

Наутро, Андрей Тропилло, собираясь на работу, сидел и завтракал. На кухне играло радио. Каково же было его удивление, когда из приёмника прозвучало: «В эфире – музыкальные новости. В студии АНТРОП закончена работа над альбомом молодой архангельской группы Новая Земля «Северное чудо». В записи принимал участие их земляк, легендарный лидер группы «Облачный Край» Сергей Богаев. Хочу обратить ваше самое пристальное внимание на одну из песен, она носит название «Тюп-тюрюп», – от неожиданности Тропилло поперхнулся бутербродом, но ручаюсь: обрадовался.

Пора было уже уезжать, но денег не было. В один из дней позвонил Тропилло и пригласил нас в офис, сказав, что здесь лежит для нас какая-то денежка. Появилась возможность уехать, чем мы и занялись: купили билеты, затарились в дорогу. Андрей передал через меня крупную сумму денег своему партнёру в Архангельске. Я положил эту котлету в нагрудный карман кожаной куртки. Туда же положил пару хороших японских аудиокассет – таких днём с огнём было на Родине не найти. В поезд мы погрузились уже довольно хорошие: закуски никакой у нас не было как всегда – только бухла море.

Основными любителями поискать на жопу приключений у нас были оба Кости – Стрелков и Хвостенко. Выпив, им непременно нужно было пошастать по вагонам, позадираться к пассажирам, поприставать к девчонкам, а то и дать кому-нибудь в морду, если повезёт… Молодость, горячая кровь. Мы остались в купе, а оба Кости двинулись по составу. Кончилось это печально: на подъезде к Вологде мы уже стали срубаться, и остались мы с Егором, который пограничник. Куртку повесил на плечики около двери. В Вологде этих орлов сняли прямо с поезда и – в вытрезвитель. Проводница заложила нас. Менты нас попытались было разбудить, но тщетно. Сорока минут стоянки для этого не хватило.

Утром просыпаюсь – нет обоих Кость. И куртки моей, кожаной, тоже нет. Скорбное предчувствие сдавило сердце мерзкой, слизистой, пупырчатой жабой: «Деньги!» – подумал я, но хули думать тут, на самом деле… их не было, и всё…

Проводница рассказала нам, как сняли с поезда наших товарищей за то, что приставали к пассажирам в нетрезвом состоянии, и что нас спасло лишь то, что мы спали. Мысль, что стражи порядка будили нас, тихих и спящих, чтобы отвезти в вытрезвитель, вызвала чувство стыда и брезгливости за свою родную страну, в которой менты имеют право зайти в оплаченное купе, теребить спящих пассажиров, чтобы разбудить их, и доставить в вытрезвитель. Если бы в тот момент я допетрил, кто украл мою куртку – я бы задушил эту суку-проводницу. Вместо этого я взял у неё чай и вернулся в купе. Подумалось, может Костя одел мою новенькую куртку, ибо его – старая и замызганная – висела на месте. Теша себя надеждой, доехали до Архангельска.

Выхожу… в одной футболке. Так получилось, что свитер я оставил в студии. А на дворе – февральские морозы, полярный круг, все дела. В одной руке сумка, в другой – гитара, пошел на стоянку такси. – «Ты что, с Крыма?» – «Бери выше – Эфиопия…»

Спустя пару дней оба Кости вернулись домой, так же в одних футболках. Куртки они свои благополучно выцепили у проводников нашего вагона, однако моя, дорогая и полная денег, документов и японских аудиокассет, канула в лету. Сдается мне, что взяли куртку правоохранительные органы, не добудившись нас, в качестве компенсации за тщетный труд они взяли наши деньги и поделили… Больно так думать, но что же можно еще себе представить? Проводница клятвенно заверила нас, что в течение всей ночи она секла поляну, и никто, кроме вызванных ею ментов, в наше купе не заходил.

Было там ни много ни мало – триста тысяч рублей. Не понимал я тогда, что по нам зазывно звенит страшный колокол судьбы: нужно было завязывать с пьянками в дороге, да и вообще по жизни столько разных есть моментов… только звона я того так и не услышал.

ГЛАВА 12, ЧАСТЬ 1: ОЛЬГА ПЕРШИНА

В 1993 в студии всё чаще и чаще стала появляться Ольга Першина, легендарная барышня из самого сердца рок-н-рольной мельпомены Ленинграда, к тому времени уже опять Петербурга, как в Петровские времена. Першина – подданная Великобритании, сумела сохранить и российское гражданство. В конце 80-х годов, устав от советской действительности