Долгая дорога к счастью - Наталья Соколина

  - ну, что молчишь? Всё очень плохо? Да говори же ты, демоны тебя побери!!

  - Она меня выгнала, милорд!

  - Поня-я-я-тно, - задумчиво протянул Дэниар. Про себя подумал, что этого надо было ожидать. Опять он попал впросак. Ясно же было, что его скромница ни за что не уляжется перед лекарем. Но делать что-то было надо. Он вздохнул и вышел из библиотеки. Лекарь потянулся за ним, но Дэниар жестом велел тому идти к себе. Поднимаясь по лестнице, он думал о том, что же скажет Лориэнне. Но так ничего и не придумал. Прошёл через гостиную. Две горничных, сидящих на диване, вскочили при виде его, присели в реверансе. Он досадливо махнул рукой, стукнул в дверь спальни жены и, не дожидаясь разрешения, вошёл. При виде его Лориэнна смертельно побледнела. Даже губы, и те побелели и задрожали, а в глазах он увидел такой ужас, что опустил взгляд, не в силах справиться с жалостью, стыдом и раскаянием.

  Откинув простыню, она медленно встала с кровати, на которой лежала прямо в халате. Обречённо выпрямилась перед ним, опустив руки.

  - Лориэнна, прости, я был пьян и не соображал, что делаю. Я глубоко сожалею о случившемся.

  - Милорд, вы в своём праве. - Несмотря на страх, ей удалось взять себя в руки, голос звучал ровно и бесстрастно. - Насколько мне известно, хозяин может даже убить рабыню, а не только изнасиловать.

  Дэниар вспылил. Опять она о своём! И она не принимает его извинений!

  - Лориэнна, меня зовут Дэниар, и ты не рабыня! Я обидел тебя, - она усмехнулась. - Но я же извинился! И не стой передо мной, сядь куда-нибудь!

  - Я не могу сидеть, милорд. - Также бесстрастно и ровно.

   И опять его захлестнула волна стыда и раскаяния. Тут он вспомнил, зачем пришёл. Постарался, чтобы его голос звучал мягко:

  - Лори, послушай. Я понимаю, что ты отказалась от осмотра лекарем. Он, действительно, бесцеремонный наглец. Я сам осмотрю тебя и спрошу его, что можно сделать. Сними халат и ляг на кровать, я посмотрю очень осторожно, не бойся.

  Теперь Лориэнна вспыхнула, багрово покраснела:

  - нет!! Ни за что!!

  Он спокойно посмотрел на неё:

  - я твой муж и имею право видеть твоё обнажённое тело. Если ты откажешься, я позову гвардейцев, и они будут держать тебя столько, сколько нужно. Выбирай!

  Она молча повернулась, сбросила халат на пуфик и, оставшись в одной тонкой нижней рубашке, легла на кровать, крепко зажмурив глаза.

  Дэниар сел к ней сбоку на кровать, развязал ленту на рубашке и раздвинул ворот. Увиденное заставило его судорожно сглотнуть. Нежные холмики грудей представляли сплошной кровоподтёк. Синими пятнами были отмечены те места, где его пальцы безжалостно сжимали тело. Соски, неестественно вздувшиеся, были багровыми. Он спустил рубашку с плеч. На плечах и рёбрах были те же синяки и кровоподтёки. Его сердце, кажется, остановилось. Мелькнула мысль, что если бы ему сейчас же кто-то милосердный отрубил голову, это было бы благом для него. Но надо было осмотреть её всю. Он передвинулся ниже к ногам, медленно и осторожно потянул рубашку вверх, страшась того, что увидит. Между ног у неё лежал кусок мягкой пушистой корпии.

  - Лориэнна, - он с трудом выдавил из себя слова, голос прерывался. - Раздвинь, пожалуйста, ноги.

  Она молча исполнила его просьбу. Он глянул ей в лицо: стиснутые зубы, из прокушенной губы показалась капелька крови. Глаза крепко зажмурены, из них струятся слёзы, стекая по вискам и впитываясь в подушку.

  -Дэниар тяжело вздохнул, опустил глаза, тихонечко потянул корпию. Она была пропитана сукровицей. Хвала богам, чистой яркой крови уже не было. Страшась, посмотрел на её лоно. То, что увидел, ужаснуло его, в глазах потемнело. Там, где в самом низу сходятся вместе две нежные складочки, зияла рана. Она кровоточила, потому что, раздвинув ноги, Лориэнна снова разорвала тонкую кожицу, которая только-только стала нарастать. Из сладостной глубины, о которой он так мечтал ночами, тоже сочилась сукровица. Нежное местечко было багровым, воспалённым. У Дэниара кружилась голова, чего никогда не было и на поле битвы, где доводилось видеть и более страшные раны. Он не мог поверить, что это сделал он! Наклонившись, он осторожно поцеловал её бедро. Она дёрнулась от отвращения. Прикрыв её простыней, он, вздохнув, встал. Ноги подкашивались. Вышел в гостиную, тихо прикрыл дверь. Отстранённо подумал, что при виде обнажённого тела его мужской орган не только не отреагировал, но, наоборот, ещё больше съёжился и, как бы, постарался спрятаться. При его появлении горничные опять встали, посмотрели на него с удивлением:

  - милорд, вам плохо?

  Не отвечая на вопрос Грениры, он сказал:

  - пойдите к миледи.

  Дэниар медленно спустился на первый этаж, открыл дверь в комнату лекаря:

  - Анрий, я осмотрел её. Я сейчас расскажу тебе, что я наделал, а ты скажешь, чем можно помочь. Он подробно обрисовал лекарю увиденное. Тот только морщился.

  - По - хорошему, там надо бы накладывать швы...

  - Она не разрешит тебе, а я не смогу. Нет, придумай что-нибудь другое.

  Лекарь задумался.

  - Знаешь, Дэниар, я могу сделать для неё ту мазь, помнишь, когда у нас было много тяжёлых раненых при осаде Керелейна четыре года назад?

  Дэниар помнил очень хорошо. Город Эристана, приморский Керелейн, был захвачен пришедшими из-за моря завоевателями. Армии Эристана пришлось, с большими потерями, отбивать собственный город. Потери объяснялись тем, что захватчики не церемонились с мирным населением Керелейна, и выставляли его в качестве живого щита перед воинами Эристана. Многие были ранены, в том числе и сам Владетель. Их жизни спасла только чудодейственная мазь, приготовленная из двенадцати редких трав. Рьенн Анрий умалчивал, что рецепт мази он позаимствовал у старого лекаря, ранее служившего в замке.

  Договорились, что лекарь немедленно займётся приготовлением мази, а пока отнесёт Лориэнне последнюю небольшую баночку, которая ещё хранилась у него.

  Пошарив в шкафу, рьенн Анрий извлёк крохотную, необычайно изящную склянку из дженердийского стекла. Прихватив её, он решил, что необходимо придать себе вид, более соответствующий личному лекарю самого Владетеля. Поверх повседневного серого камзола он накинул бордовую тяжёлую мантию, расшитую золотыми звездами и спадающую красивыми складками до самого пола. В таком роскошном виде он поднялся на второй этаж и направился к покоям миледи.