Последнее желание - Галина Зарудная

Котенок затих. Она даже забыла о нем, пока вечером не раздался крик мамы из кухни. Пришлось объясняться. Мама закатила глаза, всплеснула руками и попросила тщательно его вымыть… Это же блохи, глисты, и, конечно же, еще куча всего, он же с помойки… как ты могла?

— Мам, он не долго, честно…

Лере все же пришлось его выкупать. Он сильно дрожал и снова принялся плакать, но уже потише.

Она постелила ему старое полотенце под вешалкой в прихожей, оставила рядом молоко и развернула газету — на случай, если он окажется сообразительным и все же воспользуется ею, а не маминой новой туфлей. Пошла спать, оставив дверь приоткрытой. Свет в прихожей для котенка оставался включен, чтобы ему не было страшно и он не орал, и теперь свет частично падал в ее комнату. Лера лежала в кровати ни о чем не думая, и ничего не чувствуя, кроме усталости…

Какое-то время спустя она ощутила чье-то присутствие в комнате, взглянула в проем двери. Два острых маленьких уха торчали из коридора, не решаясь двинуться дальше.

— Ладно, Ганди… или как тебя там, заходи, хрен с тобой, только не вздумай визжать.

Котенок услышал глос и побежал к ней, однако на кровать попасть самостоятельно не мог.

— Эй-ей, не так быстро! Спи на коврике. Еще сегодня днем ты где был?

Раздались жалобные визги.

Лера недовольно простонала, но все же подняла его к себе на постель. Он мигом влез ей на грудь, свернулся калачиком и уснул, как ни в чем не бывало.

— Как у тебя все просто, да? — спросила она.

И тоже уснула.

С блаженной улыбкой на губах.

— 34

Однако проблемы не дремали.

Математичка решила показать свою власть в полной мере. Не успела Лера усесться за парту, как ей было велено пройти к доске, озвучить и разъяснить некую теорему. Разумеется, она ее не знала, потому что книгу по математике за время каникул ни разу не открыла. А зря. Теперь придеться долго и настойчиво добиваться реванша. Злобная клуша выражала явное превосходство, провожая девчонку ехидным прищуром. Валерия поняла, что просто обязана отыграться. И если зубрежка теорем не поможет, то она придумает другой способ. Но кто-то должен проучить эту старую каргу, забывшую, что она пример и наставник, а не доильная машина для родительских кошельков и расточитель мелких подлостей.

Когда времена заржавели настолько, чтобы учитель — святыня! — мог позволять себе хамство и взяточничество? Неужто с начала начал? И чем, в таком случае, должны были платить Христу?

Платить за оценку!

Вот тебе медалька — самоудовлетворитель для Эго!

А дальше то что? Ну правда. Судьбу ведь не купишь! Все медальки тоже.

Так не лучше ли привыкать изначально побеждать честно? Вот где удовольствие, а?

Но что такое честь и честность, к сожалению, в этом мире мало кому известно.

На английском она весь урок тянула руку, но учительница это демонстративно игнорировала. В глазах читалось пренебрежение.

Вот она — правда жизни! Если ты знаешь предмет на отлично, далеко не каждый учитель обрадуется этому. Ведь тебя же тогда больше нельзя воспринимать недомерком и болваном, и смотреть на тебя так, как смотрит с высоты своего полета ворона на копошащегося в траве червя. Ты же сразу вровень своему учителю становишься. А это что же значит — его знания имеют придел? Он непосильным трудом добывал диплом, а ты так себе — подчитал, подзубрил — и готово? Фигушки!

Как любила разглагольствовать та же математичка: «Бог знает на пять, я на четыре, ты — лишь бы на три!»

О!

Выходит, математичка за достойное вознаграждение владела священной властью возвести какого-нибудь недоумка в ранги «учителя», а то и целого «Бога»?

Англичанка, видимо, с тем же блаженным усердием внушала себе, что она знает на четыре. Но так уж вышло, что Лера знала на пять. И так уж вышло, что она не собиралась занижать свои знания в угоду чужого самолюбия.

Под конец урока учительница сообщила про очень значимую олимпиаду, в которой примут участие все школы города. Ученик, что представит их школу уже отобран. Главный приз олимпиады по английскому — компьютерное оснащение для школы. Она говорила с возбуждением, как если бы точно знала, что эти компьютеры они уже выиграли.

— Это провал, — мрачно заметила Валерия по-английски. — Самое большее, на что ваш ученик может рассчитывать — это шестое место. Отправьте на олимпиаду меня.

Учительница не смогла проигнорировать ее на этот раз. Часто-часто заморгала перед тем как ответить — тоже по-английски:

— Это самый лучший ученик школы. Старшеклассник.

— О чем вы говорите? — перебила ее Валерия. — Какие вам нужны доводы? Вы не слышите моего языка, не слышите произношения? Пытаетесь это отрицать? Какая разница, в самом деле, где и как я сумела выучить английский в совершенстве, если я возьму эти компьютеры? Представьте, какая ваша в том окажется заслуга. Вы же мой преподаватель.

— Английский в совершенстве? — Учительница выразительно повела бровями.

— Ладно. Вам нравится эта роль, я вижу. Но вы должны признать, что мы сейчас болтаем как двое прохожих на Бейкер стрит, уже весь класс разинул рты, и мало кто понимает хоть часть из всего произносимого. Иначе все совсем-совсем не честно с вашей стороны. Но что это вам дает? Задумайтесь. А так мы станем первой школой в городе с компьютерами.

— Мы и так станем первой школой с компьютерами, — отметила учительница.

— Испытайте меня! — В Валерии заговорила гордыня.

— Что? — Женщина возмутилась.

— Дайте мне те же задания, что будут на олимпиаде. И если я не справлюсь…

— Ты не справишься!

— Вы не хуже меня знаете, что справлюсь! И вам это действительно выгодно.

— Нифига себе, — послышалось вдруг из соседнего ряда. — Что они чешут? Валька спорит с ней, что ли?

Лера самодовольно улыбнулась:

— Ну вот, — сказала она все так же по-английски. — Как долго вы собираетесь отрицать очевидное?

Но учительница ничего не ответила, обдав ее неприязненным взглядом. На том урок и окончился.

Но нет. Это было еще не все!

Апогей пришелся на труды.

Вместо идиотской распашонки для куклы, Валерия Черноус, мастер стиля и шика, продемонстрировала спортивную сумку, что шила для Нади (последняя, кстати, пришла в неописуемый восторг от такого подарка).

Увы, трудовичка этот восторг не разделила. Без лишних пояснений, она влепила Лере кол.

От возмущения девчонку даже затрясло.

— Вы с ума сошли?!

— Ты что себе позволяешь? Каким было задание? — раздраженно спросила училка.

— Но я сделала лучше!

— Ты не сделала ничего!

— Не смешите меня. В вашей распашонке два боковых шва, а тут… посмотрите!

— Я тебе за споры второй кол поставлю. Принесла готовую сумку! За дуру меня держишь!

Лера чуть не подпрыгнула.

— Я пошила ее для Фроловой. Так ведь? — Она вопросительно посмотрела на Надю. Та покраснела и сделала вид, что пишет что-то в тетради. — Надя! — позвала Валерия. — Тебе я эту сумку шила или кому?

— Ты ее не шила, Черноус, — постановила учительница. — Сядь, либо еще один кол!

— Ну уж нет! — Внутри все кипело. — Вы незаслуженно поставили мне кол! Я трудилась на выходных, как пчелка. При этом еще и лгуньей выставляете! Спросите, как я шила, это проще простого. А еще лучше поищите логотип фабрики, вы ее не найдете. Другое дело — вот эта вышивка, это мой логотип — ВЧ! — Она помахала сумкой. — По-моему, видно хорошо!

— Этот логотип на сумке Надьки означает «Вонючее Чмо», — ехидно пошутила вечная подлиза класса, не получив даже замечания от учителя. Лера задохнулась:

— Нет, ну это слишком! Дайте мне задание — я просчитаю выкройку, швы, последовательность. Не учиняйте балаган!

Всегда сухое и безликое лицо трудовички налилось кровью, она подхватила, а затем с силой швырнула классный журнал о стол.

— Ах ты, наглость! Я тебе сейчас покажу балаган! Немедленно к директору!

— Первые разумные слова за весь урок! — выпалила Валерия и стремительно понеслась из класса.

Ее раздирало от злости. То, что бездари и неумехи всегда ставят под сомнение чьи-то способности — это ладно. Но когда речь идет про учителя, тут даже мумия выскочит из склепа с возмущениями.

Да, к директору! Немедленно!

Его кабинет находился в другом конце школы, бегать по коридору нельзя из-за дежурных, а до конца урока не больше пятнадцати минут. Она смекнула, что если выйдет через черный вход, сможет проскользнуть по улице и войти с парадного.

Эта мымра с дипломом посудомойки ни за что не поверит, что Лера пошла к директору. Так бы и случилось, скорее всего, в другой жизни. Но Валерия Черноус, знаете ли, тоже не та, что была когда-то. И она не потерпит такой срач по отношению к себе!

Она выпорхнула во двор школы и, пригнувшись, пролетела под окнами. Окна первого этажа находились слишком низко, почти в каждом мелькали изумленные и ржущие рожи, кто-то бесцеремонно тыкал в нее пальцем.