После тьмы (ЛП) - Кренц Джейн Энн

Они определенно были на одной частоте, решил он. Он не до конца был уверен, каким образом диссонанс их взаимной неприязни так внезапно преобразовался в почти агрессивный сексуальный резонанс, но уж точно не собирался сейчас тратить время на анализ.

Он распахнул полы ее халата. Она завозилась с застежкой его штанов, расстегнула молнию. Он почувствовал, как подался вперед навстречу ее жадным рукам, и громко застонал. Когда ее пальцы сомкнулись на его естестве, ему захотелось кричать.

Он слегка повернулся, увлекая ее за собой, сделал шаг назад и практически рухнул в большое, мягкое кресло. Она упала на него, теплая, податливая и пахнущая желанием. Ее распахнутый халат повис на подлокотниках кресла, когда она, оказавшись на нем, оседлала его бедра.

Он опустил руку вниз и нашел горячее, влажное местечко между ее ног. Она ахнула, когда он погрузил пальцы в ее жар, и глубоко задышала, когда он стал ласкать ее клитор. Она откинула голову назад, и волосы рассыпались у нее по спине.

Он обхватил ладонями ее чудесные округлые ягодицы и глубоко погрузился в жаркое, стройное тело.

— Эммет…

Он почувствовал, как она впилась пальцами в его плечи, когда он вошел до самого основания. Она начала двигаться на нем быстрыми, резкими, волнующими движениями. Он снова нашел набухшую почку ее женственности и нажал на нее пальцем как раз внутри уже тесного, растянутого прохода.

— Да. — Ее дыхание теплом овеяло его ухо. — Да.

Он погружался в нее, позабыв обо всем, кроме влекущего его всепоглощающего желания. Он почувствовал ее дрожь и спазмы по всей своей длине. Ее легкие гармонические волны вызывали в нем резонанс такой же неодолимый, как гравитационное притяжение.

Его финал обжег его сильнее расплавленного янтаря. Он до конца излился в нее и обессиленно отключился во второй раз за эти сутки.

* * *

Когда он значительно позже пришел в себя, Лидия все еще лежала на нем, уткнувшись лицом ему в шею. Ее тело было влажным, и он ощущал на ее коже свой собственный запах. Его охватило неприкрытое, первобытное собственническое чувство. Он обхватил пальцами ее бедра.

— Я хочу повторить свой основной аргумент, — пробормотала она.

— Это какой? Я, кажется, забыл.

— Я спала здесь не потому, что думала, что у тебя может снести крышу и ты разнесешь мою гостиную.

— Уверена?

— Абсолютно. — Она помолчала. — Но если тебе хочется именно этого, то милости прошу.

— Спасибо, может, в другой раз.

— Как хочешь. — Она подняла голову и посмотрела на него. В бледном утреннем свете ее шею и горло покрывал румянец. Губы и взгляд были мягкими и манящими. Она улыбнулась.

Он почувствовал, как его тело вновь просыпается. Он крепче прижал к себе ее бедра.

— С другой стороны, может, я все-таки сойду с ума и разнесу твою квартиру.

* * *

Он поставил воду для рез-чая, пока Лидия нарезала в две миски блестящие оранжевые апельсины. Ему пришло в голову, что он уже начинает чувствовать себя как дома в ее тесной квартирке.

Ему придется придумать какую-то причину, чтобы остаться после того, как он разберется с запутанным делом Куинна. Он еще не был уверен, что происходит между ним и Лидией, но что бы это ни было, он не хотел от этого уходить. Не сейчас.

— Что мы будем делать дальше? — спросила Лидия, усаживаясь рядом с ним за кухонную стойку.

Это обнадеживало. Они снова этим утром были на одной волне. Жизнь была прекрасна.

— Забавно, что ты об этом заговорила, — сказал он. — Я тут подумал…

— Я тоже. — Она зачерпнула ложкой кусочки апельсина. — Все ведь указывает на молодежный приют «Поперечная волна», верно?

— Верно. — Вот тебе и одна волна. Эммет подавил в душе слабый росток надежды и переключил свое внимание на дела.

— Гильдия Каденса начала спонсировать приют в этом году. — Вытерев салфеткой с губ апельсиновый сок, Лидия посмотрела на него. — И мы знаем, что движущей силой за возросшей социальной ответственностью гильдии была Тамара Уайатт. Мерсер Уайатт считает, что рядом с ним есть предатель. Может, этот предатель даже ближе, чем он думает?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я знаю, к чему ты ведешь, но ничего не получится.

— Эммет, я понимаю, что у вас Тамарой есть совместное прошлое. Ты был в нее влюблен. Может, все еще…

— Нет.

— Отрицание не поможет справиться с этими проблемами.

— Я не в отрицании. Я просто говорю тебе, что не испытываю больше к Тамаре никаких глубоких чувств.

— Ну да. Она бросила тебя ради другого мужчины. Конечно, ты будешь испытывать к ней сильные чувства.

— Мы можем вернуться к теме? — спокойно спросил он.

Было похоже, что она хочет поспорить. Но, должно быть, она что-то увидела на его лице, что заставило ее передумать. Вместо этого она откашлялась.

— Хорошо, ладно, — резко сказала она. — Кажется, мы рассматривали возможность того, что Тамара замешана в происходящем в приюте.

— Не думаю, — ответил Эммет.

Она сердито на него посмотрела:

— Почему ты продолжаешь настаивать, что она невиновна? Мы уже решили, что все произошедшее связано между собой. Грёзалит Честера, его смерть, пропавшие молодые люди и смерть Грили.

— Знаю.

— Общее звено между ними — это приют.

— Лидия…

— Есть один факт, который ты не сможешь игнорировать. Все произошедшее случилось за последние несколько месяцев. После того, как Тамара вышла за Уайатта. После того, как она поручила гильдии создать благотворительный фонд и начала спонсировать молодежный приют «Поперечная волна». Все указывает на Тамару. Признай это.

В логике ей не откажешь. Он несколько секунд обдумывал эту проблему, пытаясь подобрать слова к тому, что до сих пор было лишь инстинктивной реакцией на факты.

— Что бы ни творилось в приюте, согласен, что, возможно, это связано с грёзалитом, — наконец сказал он.

— И что?

— Подумай вот о чем. Грёзалит в перспективе чрезвычайно ценен и как археологическая находка, и как экспонат на рынке частных коллекционеров.

— Верно. Тот, кто его заполучит, сможет использовать это как шанс моментально сделать блестящую карьеру в мире ученых. Но для этого ему придется передать находки в какой-нибудь музей.

— Если кто-то, не связанный с университетом, захочет нажиться на открытии грёзалита и стать знаменитостью, ему или ей придется выйти на публику. То есть проводить пресс-конференции, давать интервью…

— Гм.

— С другой стороны, если первооткрыватель хочет заработать на грёзалите баснословное состояние, у него будет отличная причина держать находку в секрете, пока он не заключит сделки с частными коллекционерами. Это особенно вероятно, если раскопки проводились незаконно.

— Вполне очевидно, что кто-то пытается умолчать об открытии и что раскопки проводятся незаконно. И что? Как это доказывает, что Тамара невиновна?

— Все в этом деле указывает на то, что кто-то старается держать его в секрете, — согласился Эммет. — Если бы Тамара была в этом замешана, она бы больше была заинтересована в славе, чем в деньгах.

— Гм, — снова сказала Лидия.

— Как жена Мерсера Уайатта она уже получила доступ ко всем деньгам, о которых могла когда-либо мечтать.

— Некоторым людям вечно мало.

— Тамара мечтает о положении в обществе и власти, которая ему сопутствует. Она хочет тесно общаться с нужными людьми. Сидеть в советах директоров благотворительных организаций, собирать средства в пользу искусства, получать приглашения в дома сильных мира сего. Поверь, заполучи она грёзалит, она бы с помпой всем об этом раструбила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лилия постучала ложкой по краю миски с апельсинами.

— Полагаю, ты знаешь ее лучше меня.

Он засыпал мюсли себе в миску.

— Да, верно.

Она бросила на него быстрый взгляд, который он не сумел прочесть, но не стала развивать дальше тему его отношений с Тамарой.